Анастасия Никитина - Ректор по семейным обстоятельствам

«Эх, почти успела», — со вздохом я убрала ногу из пролома и подошла к Па.

— Как думаешь, что тут могли варить? — он окинул меня подозрительным взглядом и встал так, чтобы оказаться между мной и выходом.

— Зелья? — попыталась пошутить я.

— Какие?

— Да любые! — фыркнуло моё всё ещё надеющееся отбиться от внеочередного задания Высочество. — Освежающий эликсир, например. Или зелье от насморка.

— Сразу в трех котлах? — скептически поморщился Па. — Выясни поточнее.

Я скривилась, но, осознав, что шансы удрать катастрофически стремятся к нулю, покорно пошла к котлам. К счастью, шкафы с ингредиентами не пострадали, и разобраться, что же такое намешано в засыпанных щебенкой чугунинах, сложности не представляло.

Ага… Это я так думала, когда, зевая, замешивала простейший разлагающий концентрат. Часа через два моё обозленное Высочество начисто забыло, что уже почти сутки остается без сна. А к утру из моей гудящей головы вылетело и собственное имя.

— Ну как? — раздался смутно знакомый голос у меня за спиной, когда я, наконец, потушила горелку под маленьким котелком, где вскипела точная копия уничтоженного завалом зелья.

— Гениально! — выдохнуло моё увлекшееся Высочество, даже не обернувшись, любуясь перламутровыми переливами жидкости. — Раньше такое никому и в голову не приходило! Использовать связующую силу алекота одновременно с экстрактом клей-травы и ликосьена! Вытяжки из крови грабожника и…

— Алённа! — повысил голос Па.

Я подняла на него мутные глаза:

— А?

— Что это за зелье?

— Это… У него нет названия. Я никогда такого раньше не видела.

— Алённа, — царственный родитель заговорил нежно, словно с умственно отсталой, — скажи папочке, что делает это зелье с тем, кто его выпьет?

— Вряд ли его пьют. Разве что самоубийцы, — я тряхнула головой, кое-как приходя в себя, и присела на край стола. — Это жидкое белое железо.

— В смысле?! — опешил Па.

— Окуни в эту дрянь любой предмет, и он покроется тончайшей пленкой, которая не пропустит никакие проявления Силы. А некоторые составляющие позаботятся о том, чтобы сия пленочка не имела ни малейшего отверстия.

— И много его надо?

— Моего котелка хватит, чтоб превратить эту комнату в камеру из белого железа, — поёжилось моё внезапно вспомнившее недавние ночные приключения Высочество. Как раз сетью из такого неприятного материала меня и пытались спеленать ночные разбойники.

Па смерил тяжёлым взглядом три здоровенных котла, которые я откопала, соскребая со стенок остатки зелья, и нервно дернул подбородком:

— Боевики чтоб тут дежурили неотлучно. Болтуны будут проводить дальнейшие научные изыскания в уютных каменоломнях на тролльем плато. Всё ясно? — Один из научников громко икнул. Удовлетворившись таким ответом, царственный родитель снова повернулся ко мне. — Пошли.

Выбирались мы тем же запущенным низким коридором. Пару раз зубцы короны противно скрежетнули по каменному своду. Но Па, задумавшись, этого даже не заметил.

— А как-нибудь по-другому пройти нельзя? — рискнула нарушить тишину я, в очередной раз передернувшись от отвратительного скрежета.

— Есть вентиляционный лаз, которым пробрались дети, — хмыкнул правитель. — Если ты предпочитаешь передвигаться ползком…

— Да нет, — желание ползать по тесным шахтам прошло у меня ещё лет тридцать назад вместе с юношескими прыщами. — И так сойдёт. Только корону сними — поцарапаешь.

Па сунул неудобный головной убор под мышку, предварительно смахнув с главного брильянта собранную с потолка паутину.

— Всем-то эта жестянка покоя не дает, — проворчал он.

— А я не о короне беспокоилась, — огрызнулось моё невыспавшееся Высочество. — Ты ею казённый потолок поцарапал.

— Потолок… — буркнул Па. — Не о потолке надо сейчас думать! Не о потолке!

Нотки пафоса, проскользнувшие в его голосе, как обычно, разбудили моё ехидство:

— Вот! Все так говорят и ремонт по семь тысяч лет не делают! А когда камни за шиворот посыплются — поздно будет думать!

— Уж лучше бы камни, — не принял шутку он и, остановившись, посмотрел мне в глаза. — Ты, я вижу, не понимаешь, чем это всё пахнет.

— Пылью, — чихнула я, случайно сдув свисающие между нами лохмотья паутины прямо ему в лицо.

— Заговором! — рявкнул Па, отплевываясь.

— Да ну… — отмахнулось моё легкомысленное Высочество. — Кто-то из прислуги возомнил себя великим зельеваром и устроил нелегальную лабораторию в пустом подвале. А у него случайно получился гениальный состав. Вспомни, как я сама камнежорку сварила, за которую мне потом ифитово звание прилепили?! Мне тогда всего пятнадцать было!

— Ты — королевская дочь, учившаяся зельеварению с детства! — отмахнулся Па. — Лучшие учителя вдалбливали в твою упрямую голову свойства веществ и трав. А этот твой самоучка откуда взялся?! Где набрал недешевых, между прочим, ингредиентов? Ещё и такого же гениального артефактора где-то нашёл, да?

— Па! Это паранойя! — тоже повысила голос я. — Против чего заговариваться?! Кто?! Чушь это!

— Хорошо, если так, — правитель внезапно сник, опустив плечи, и снова зашагал по коридору, но уже медленно, едва не шаркая по загаженному каменному полу.

— Па? — позвало моё ошарашенное таким резким перепадом Высочество.

— Дети влезли по вентиляционной шахте, — тихо заговорил он, не останавливаясь. — Охранное плетение, стоявшее там, должно было снести им головы, а вместо этого врезалось в стену. Тот, кто его поставил, сил не пожалел: тряхнуло знатно, сама видела, но не подумал о детях. Расчёт строился на рост взрослого человека. Окажись малышня чуть повыше, и стало бы у меня на трёх наследников меньше.

— Почему на трёх? — не подумав, ляпнула я.

— А ты так и не прочитала книгу об ученичестве?! — моментально завёлся Па.

— Я читала. Наверное, ещё не дошла до…

— До ручки ты ещё не дошла! — рявкнул царственный родитель. — Все остальные значимые вершины непредусмотрительности и глупости моя драгоценная дочь уже покорила! Истинное ученичество, дубина! Истинное! Оно потому так и зовется, что относится к истинным, нерасторжимым обетам, данным нам Создателями! Принимая наставничество, ты взяла на себя ответственность за жизнь этой девочки! Если она погибнет до совершеннолетия, то и ты отправишься в Бездну следом за ней!

Что-либо отвечать я не рискнула, и мы в молчании вернулись в малый кабинет. А там вовсю… Нет, это уже наваждение какое-то! Почему, если я куда-то возвращаюсь, там или воняет, как на скотобойне, или кто-то ломится в дверь, как глухой мастадонт?

— Проходной двор… — буркнул Па, снимая блокирующее плетение.

— Ваше… — буквально ввалившийся через внезапно распахнувшуюся дверь стражник недоуменно повёл головой, увидев перед собой пустой трон. Па кашлянул.