Светлана Иванова - Рожденная Огнем [СИ]

— Если ты там что-то себе опять надумала, то все не так. Я пришел только утром.

— Да нет же! Когда мы вернулись? Как мы смогли вернуться в этот мир?

— Ты не заболела? Опять сны свои странные видела? Молодой человек подошел ко мне, положив ладонь на лоб и, убедившись, что все в порядке, пожал плечами и отошел в сторону. Сны? Другой мир, маленький служка, эльф, Королева с ее злобным слугой, глупые видения — могло ли все оказаться лишь сном? Поочередно согнув в локтях и покрутив руки, присев несколько раз и сделав пару опасных выпадов, я убедилась, что тело не болит. Это был странный, страшный и очень долгий сон. После короткого завтрака Вовка велел собираться. Недолгая прогулка закончилась у дверей огромного торгового комплекса.

— Это мой тебе подарок на прошедшую днюху. Я ж обещал, что возмещу все, раз не приехал! В памяти никаких обещаний не всплывало. Но разве не глупо отказываться от подарков? Вот и я не собиралась.

— Ты выбирай, а я оплачу на кассе, — хлопнув по пухлому кошельку, гордо произнес Вовка, все еще надеясь на мою природную скромность. Обойдя весь магазин вдоль и поперек, я отыскала красивое черное платье, которое, по словам услужливой и улыбчивой продавщицы, шло мне гораздо больше, чем то, что я примеряла ранее. Хотя, возможно она имела еще и шкурный интерес, так как на ценнике, изредка появляющемся в поле моего зрения, значилась отнюдь не маленькая цифра. Но сейчас это волновало меня в последнюю очередь. В который раз выходя из примерочной, я покрутилась перед уставшим другом, восседающим на мягком пуфике. Поначалу он вовсю восхищался моим выбором, но уже после третьего наряда реакция его с каждым разом становилась все суше. Сейчас так и вовсе молодой человек ограничился вскинутой в воздух рукой, сжатой в кулак с оттопыренным большим пальцем.

— Вот это и выберу, — заключила я, замечая, как расширяется улыбка продавщицы и проясняется лицо Вовки. Впрочем ненадолго. Он все же решил глянуть на стоимость обещанного подарка.

— Специально подороже выбирала?

— Ничуть, Вовчик! Поверь, старалась найти мешок из-под картошки, да не оказалось в продаже. Разобрали все только утром, — улыбнулась я другу, дернув рукой. В левой руке ощущался дискомфорт, постепенно переходящий в ноющую боль. Продавщица, заметив, что я выкручиваю руку так, что вот-вот еще не оплаченная обновка затрещит по швам, ухватилась за рукав, опуская мои руки по швам. Боль пронзила всю левую половину тела. Под взволнованные крики продавщицы и молодого человека я потеряла сознание.

Солнце проникало сквозь большое окно, наполняя помещение ярким светом. Веки то и дело норовили вернуться в закрытое положение, отправив хозяйку обратно в мир сновидений. Столь реалистичный и желанный… Неширокая деревянная кровать, застеленная белым бельем, была завешена тонкой бежевой тканью от солнца, пробивающегося через окно.

У подножия кровати тяжелый сундук с навесным замком, у стены маленький стол и стул рядом. На столе высокая толстая свеча и кувшин. Больше в небольшой комнате бы ничего не поместилось. Шипя от ноющей боли в руке, я приподнялась на локтях и села, спустив ватные ноги на пол. Пришлось несколько раз пройтись по комнате, чтобы заново привыкнуть к своему телу и вернуть чувствительность затекшим конечностям. По пути осушив кувшин с водой и так и не найдя своей одежды, я сдернула с кровати простынь, завернувшись в нее как в римскую тогу. Дверная ручка ускользнула из рук. На пороге появился Вовка.

Бросив на меня оценивающий взгляд, он лишь рассмеялся.

— Ну и гад же ты! Все лучше, чем голой.

— Ты просто себя со стороны не видела! Вернись в постель. С момента нашего фееричного появления в Саженках прошло трое суток, двое из которых я провела в лихорадке едва не унесшей мою жизнь вместе с изрядной порцией нервных клеток обхаживающих меня людей. Итак, причина бессовестных снов, заставивших поверить в нереальность путешествия между мирами, стала ясна. Моя одежда, вконец испорченная сражением со Скатом, превратилась в окровавленную гору изорванных тряпок. Портные не осмелились притронуться к столь странным вещам и решать их участь предоставили Вовке. Который без сожаления сложил их в кучу, не имея представления, что еще можно сделать. Попросив друга принести замену утраченным вещам, ведь в том, что вызывало новый взрыв смеха каждый раз, когда Вовка смотрел на меня, выходить не хотелось, я получила просторные мужские шаровары и длинную льняную рубаху. Штаны были отложены в сторону, а рубаха сошла за чуть не достающее до колена платье, подпоясанное кушаком от тех самых штанов. Вовка ожидал за дверью. В коридоре кроме моей двери было еще три. В двух комнатах обстановка полностью идентична увиденной мною при пробуждении.

Третья оказалась заперта. Мы вышли в светлый холл, по обе стороны которого шли окна. В стене напротив расположилась высокая арка и две двери по обе стороны от нее. Пройдя через арку, мы оказались в просторном помещении кухни. В углу притаилась печь, на стенах полки заставленные кувшинами, котелками, посудой и банками, заполненными сухой травой. По центру массивный стол, занимающий значительное пространство помещения. На нем лежала горка из чугунных сковородок и стояло несколько чугунков.

В стене виднелось две узкие двери. Одна вела в погреб, вторая — на небольшой задний дворик, где стояла заветная деревянная кабинка. Дождавшись моего возвращения, Вовка провел меня дальше. В большое помещение с тяжелым дубовым столом на резных ножках, обставленным стульями, и высокими окнами, завешенными подвязанными шторами. Это была столовая. Светлая и чистая.

— Ты сиди здесь, а я принесу что-нибудь перекусить. Пир будет чуть позже. Вовка вернулся в кухню, начиная активно греметь посудой. Кем бы ни были обитатели этого дома, они вели довольно богатый образ жизни. Из всех домов, где я успела побывать, или видела со стороны, этот был почти самым нескромным, уступив разве что королевскому замку. По пути в столовую нам не встретилось ни одного портрета или картины, коими любят украшать свои дома зажиточные граждане, поэтому личность хозяина так и осталась для меня тайной, что мог поведать лишь мой друг.

— Тайн… Вовка! — я вскочила со стула, опрокинув его на пол. Молодой человек встретил меня на полпути. В руках он держал тарелку с чем-то неаппетитно зеленым, отдаленно напоминающим вконец переваренное (и не понятно в воде или желудочном соке) брокколи. А может и вовсе уже кем-то пережеванное.

— Что такое? — обеспокоенно спросил Вовка, озираясь по сторонам в поисках незваных гостей, но не видя никого постороннего.

— Что это такое? — с омерзением я ткнула пальцем в неопознанный объект, не смея к нему притрагиваться.