Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 5

Драго кивком указал на надзирателей:

— Ты говоришь об этих?

— Они поняли, что Луга сдал их. Или сдаст, когда выйдет… Он не жилец.

— Не хотел говорить, но скажу, — произнёс Талаш. — Луга предатель по натуре. Он предал своих товарищей, предал командира, дезертировал из армии, предал своего правителя, князя Тария. Теперь предал…

Драго резко развернулся и вскинул кулак:

— Заткнись! Или, клянусь, я размозжу тебе черепушку!

Эйра перехватила его руку:

— Драго, не надо.

Потянувшись вперёд, к кулаку, Талаш засверкал в полумраке глазами:

— А ты попробуй, ударь.

Рука Драго затряслась от напряжения.

— Выйди, Эйра.

— Предатель хуже врага! — прошипел Талаш. — И да, мы связаны с Лугой клятвой. Эльямин наша сестра, мы её братья. Но в нашей семье — он урод.

— Эйра, выйди! Дай поговорить с ним по-мужски.

— Куда её гонишь? — возмутился Талаш. — На мороз? В темень? Если уж говорить по-мужски, давай по-мужски выйдем.

— Нас заметут. Она останется без охраны. Эйра, пожалуйста, выйди.

— Да хватит вам! — вскричал Мебо. — Луге кранты, а вы меряетесь, у кого длиннее.

Выдохнув со злобным стоном, Драго отвернулся от Талаша и стиснул руль:

— Поехали, Эйра. Заедем в первый же город. Ты позвонишь Адэру и всё расскажешь. Он расшибётся в лепёшку, лишь бы тебе угодить.

— Ты о чём это?..

Драго скорчил досадливую мину:

— Я хотел сказать, что Его Величество очень ценит тебя. Он всё для тебя сделает.

— Ты правителя совсем не уважаешь? — произнёс Талаш. — Он правитель, а не служба спасения. Наша семья — наша проблема. Убьют Лугу — помолимся. Выживет — порадуемся. На всё воля Всевышнего.

Эйра устремила взгляд в окно. В свете фонарей бараки походили на могильные холмы, обтёсанные сверху и по бокам огромной лопатой.

— Не хочу рассуждать, как жил Луга: правильно или неправильно. Все люди ошибаются, и все совершают плохие поступки. Все проживают светлые и тёмные времена. Главное, пройти через всё и остаться человеком. Луга остался человеком. Я не могу его бросить. — Эйра заправила под капюшон волосы. — Не выходите из машины.

— Ну нет… — Драго снял с крючка куртку. — Одна ты не пойдёшь.

— Что надо сказать, Талаш? — спросила Эйра, надевая варежки.

— Да, Эйра.

— Мебо?

— Да, Эйра.

Она посмотрела на Драго.

— Да, Эйра, — выдохнул он и положил куртку на колени.

Услышав хлопок дверцы, надзиратели набычились. Собаки повернулись к Эйре мордами, вздыбили шерсть на загривках и словно окаменели.

Она остановилась в пяти шагах от калитки:

— Прячьтесь.

— Чего? — ухмыльнулся усач, всматриваясь в просветы узора из проволоки.

— Прячьтесь по углам, пока есть время.

Усач грязно выругался. Хохот его приятелей взорвал тишину.

Запрокинув голову, Эйра устремила взгляд в чёрное небо. Где-то там глубокая трещина, а за ней бездонная пропасть, где тёмное «Я» свило себе гнездо. Сейчас ты господин, а я раба… Письмена на спине загорели огнём.

Вмиг всё пространство вокруг утонуло в звуках дикой необузданной природы. Зашуршали лапы елей, затрещали стволы сосен. Заревела рысь. Заголосили волки. Над лесом понеслись мощные крики филина.

Завывая, заметались собаки. Загремели цепи. На заборе заскрипела проволока. Надзиратели заорали на псов, щёлкая плётками. С хлёстким звуком лопнули железные звенья. Кто-то завопил.

Эйра подошла к калитке, посмотрела на добротный навесной замóк, устремила взгляд вперёд. Взбесившиеся собаки вгрызались в надзирателей и часовых, носились по территории поселения, налетали грудью на стены бараков, царапали когтями каменное здание. К окнам первого этажа прилипли штатные работники лагеря. На втором этаже окна были распахнуты. Стоя на подоконниках, мальчишки трясли решётки и визжали от восторга.

— Я помогу, — сказал Драго, возникнув из-за плеча.

— В машину! — приказала Эйра.

— Нет! — раздалось сзади.

Эйра оглянулась на Талаша и Мебо. Они не уйдут…

Драго упёрся в калитку руками и, произнеся: «Гэ-э-эп», надавил что есть силы. Навесной замóк не поддался, зато металлический каркас калитки согнулся пополам.

В каждом бараке было несколько дверей, запертых на ключ. Под крышами узкие окошки, затянутые железными сетками. Эйра и охранители перебегали от окна к окну, от одной двери к другой, и звали Лугу. Но их зов заглушали крики, вой, рычание, скрежет. Охранители хотели разделиться, Эйра им запретила. Может, собаки не трогают их, потому что она рядом?

Гонка по лагерю продолжалась час или больше. Эйра потерялась во времени.

— Больше не могу, — взмолилась она и, обхватив фонарный столб-бревно, хрипло задышала.

Собаки, рыча и взлаивая, волочили по земле окровавленные тряпки, лениво грызлись над останками караульных. А лес продолжал ухать, выть и реветь.

— Давай допросим тех, кто спрятался в здании, — предложил Мебо. — Они скажут, где Луга.

— Там дети, — просипела Эйра. — Тюремщики возьмут их в заложники, и мы уйдём без Луги.

— Дураки, — вставил Талаш, стряхивая с кожаных штанов и куртки комочки грязи. — Я бы сразу это сделал, а они не додумались.

— Они в шоке, им не до раздумий, — произнёс Драго и, уперев кулаки в бока, посмотрел по сторонам. — Я сам в шоке… Мне ничего не стоит пробить любую дверь. С какой начать?

— Ни с какой, — ответил Талаш. — Устроить побег одному человеку — одно дело. Устроить побег всей тюрьме — другое дело.

— Сделаем ещё один круг, потом будем ломать двери, — сказал Мебо и, взглянув на Талаша, пожал плечами. — Есть предложения?

Драго указал Эйре за спину:

— По-моему, ему что-то надо.

Эйра оторвалась от столба, повернулась лицом к зданию. Детей на подоконниках нет, рамы закрыты, свет потушен. Начальник просунул руку между прутьев решётки на окне своего кабинета и затряс связкой ключей. А он, похоже, не дурак…

Выпустив Лугу из барака, Талаш запер двери и вернул ключи начальнику. Лесные звуки удалялись, на небе вспыхивали звёзды, обещая солнечный день. В автомобиль Эйра и охранители садились под сытое ворчание псов.

Всю дорогу до Лайдары Эйра молчала, слушая, как сзади шушукаются Драго, Мебо и Луга. Ночное злоключение забрало много сил, но волна непонятного возмущения, исходящая от Талаша, не позволяла уснуть.

Когда впереди показались Ворота Славы, Эйра промолвила:

— Вы не сдержали слово.

— Шабира, я… — начал Талаш.

— Не перебивай! Вам повезло, что собаки вас не тронули.

— Я дал клятву хазиру оберегать его сестру! — произнёс Талаш, повысив тон. — Я с тобой одно целое, шабира! Я — твои руки, ноги, зрение, слух. Пойми, когда ты уходишь одна, всё это ты оставляешь.

— Вы обещали повиноваться.

— Мы обещали защищать тебя, — заметил Драго.

— Мы не тряпки и не подкаблучники, — сказал Мебо. — Мы охранители. А прячемся в кустах, как трусы.