Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 5

— С арены должны сойти одиннадцать династий, — заговорил Адэр. — Колоссальный урон для Краеугольных Земель. Есть закон, его надо соблюдать. Но закон приняли люди, а значит, люди могут внести изменения.

— Какие? — подал голос король Залтаны. — Мой зять, наследный принц Толан, носитель ужасной болезни. Я не хочу, чтобы моей страной управлял больной человек! Не хочу внуков-психов! — Вскинул руки к потолку. — Боже! Хотя бы Леесса не была беременной.

— Мы согласны на расторжение брака, — сказал Толан IV. — И согласны взять ребёнка на воспитание, если Леесса понесла.

В зале поднялся шум.

Адэр ударил кулаком по столу:

— Послушайте меня! Я хочу поступить правильно.

— Мне надоело, — произнёс Иштар и, глядя на Лекьюра, расхохотался, с упоением, со звериной радостью. Успокоившись, придвинул к себе папку. — Зря признался, что твой сын был шизофреником. Ты решил, что я привёз медицинские карты, из-за которых твой предок сжёг архив Грасс-дэ-мора и уничтожил морун? Твой предок был душевнобольным, как и его дочь. Будь он здравым, он бы понял, что Зерван отдал чёртовы карты своему настоящему другу — моему прадеду, хазиру Ракшады. Ты знал, что истории болезней хранятся у меня. Это я тебе сказал. Ты двадцать три года платил мне за молчание. И я молчал. Пока тебя не раскусила моя шабира. Как ты назвал её? Чернь? И кто теперь чернь? Зря ты сознался. Я привёз другие документы.

Достал из папки лист с печатями и подписями:

— Читаю. «Лунная Твердь в составе ста семидесяти пустынь признаёт государство Дэмор, расположенное в Краеугольных Землях на полуострове Ярул, независимым и суверенным государством».

Поставив локоть на стол, растопырил пальцы, как бы указывая на всех присутствующих:

— Кто решится оспорить волеизъявление Лунной Тверди? Никто?

Отложил бумагу в сторону. Достал из папки второй лист с таким же количеством печатей и подписей:

— Читаю. «Луннная Твердь в составе ста семидесяти пустынь признаёт законной королевой Дэмора сестру хазира Иштара Гарпи Эльямин Эйру Малику Латаль».

Отложив лист, похлопал в ладоши:

— Поздравляю с пополнением.

— Чем будет исчисляться состояние новоиспечённой королевы? — спросил Моган, окатив Иштара презрительным взглядом. — Овцами?

— Морандами, — попытался пошутить Трой.

— Кораблями с золотом, — ответил Иштар. — У берегов полуострова стоят десять ракшадских кораблей. Когда из трюмов выгрузят золото, корабли вылетят из воды с лёгкостью белых акул.

Адэр сжал подлокотники кресла. Об этом они не договаривались.

Иштар вытащил из папки несколько скреплённых листов:

— Самый важный документ. Тут много всего написано. Скажу кратко. Если кто-то решится сместить мою сестру, навредить ей или её семье, Лунная Твердь нападёт на Краеугольные Земли без объявления войны. Собственно, всё.

Поднялся с кресла и направился к двери.

Глядя ему в спину, Адэр стиснул зубы. Инициатива ракшада вызвала нешуточный приступ ревности. Иштар не признавался в своих чувствах к Эйре, не рассказывал, как они жили бок о бок полтора года. Согласился помочь только после долгих объяснений и уговоров. Адэр даже в какой-то момент усомнился в правдивости слов Эйры, что Иштар влюблён в неё. Чёрт! А он хорош!

— Не хочу терять единомышленников, — проговорил Моган. — Предлагаю взять паузу в обсуждении ситуации с болезнью. Уверен, мы найдём выход. Скоро начнётся спектакль. Давайте уважим моего сына и на время забудем о наших проблемах.

Короли, тихо переговариваясь, потянулись к двери.

Моган что-то прошептал Трою.

Тот кивнул и обратился к Адэру:

— Ваш отец желает поговорить с вами. Если не возражаете, я удалюсь.

Оставшись наедине с отцом, Адэр вытащил из кармана кольцо несравненной Тори Вайс, как называли её при дворе Великого. Обручальное кольцо своей матери он украл из спальни отца и закопал на берегу озера. Хотел сделать больно человеку, который любил своё горе больше, чем сына.

Моган изменился в лице. Узнал… Аккуратно взял кольцо, поднёс к губам.

— Я хотел отдать его позже, — проговорил Адэр. — Но решил, что сейчас самое время напомнить тебе, что в твоей груди тоже есть сердце.

— Извини, если я был слишком резок, — промолвил Моган, надевая кольцо на мизинец.

— Эйра моя жена. Мы с ней не оформили брак, но она моя жена. Тебе надо это принять.

Моган покачал головой:

— Адэр… таких жён у тебя сотни. Всё, кто побывал в твоей постели.

— Я люблю её. Прими это.

— Владелец завода не женится на цеховой уборщице. Разный круг общения, разные интересы, разное мировоззрение и разная система ценностей. А ты не владелец завода. Ты король.

— Она моя жена. Прими это, и прекратим наивный разговор.

Моган сжал его руку:

— Послушай, сынок. — Голос Великого впервые звучал искренне, задушевно. Он умеет говорить, как отец! — Лев не спаривается с мартышкой, а жаворонок не спаривается с летучей мышью. Есть границы, через которые переступать нельзя.

— Я люблю её, — повторил Адэр, рассматривая пальцы отца и испытывая неприятные ощущения.

Когда отец притрагивался к его руке последний раз? К плечу притрагивался, к локтю притрагивался, но за руку не брал никогда, поэтому это прикосновение казалось чужим, запрещённым.

— Я закрою глаза, если она поселится в пригороде Градмира, — произнёс Великий, тяжело вздохнув. — Закрою глаза на твоих бастардов. Но обещай, что выберешь себе достойную женщину королевских кровей, которая родит законного наследника престола.

— Детей любимой женщины назовут ублюдками, а перед детьми нелюбимой женщины встанут на колени.

— Знаешь, как называют щенка собак разной породы? Переводняк. Перевод крови и рода. Общая кормушка и общая подстилка с чистокровной гончей не сделает переводняка чистокровным. Его щенки будут переводняками. И щенки щенков переводняки. В мире миллионы людей, королей несколько десятков. Мы не имеем права переводить чистую кровь на дворняжек.

Адэр пригнул голову:

— Я люблю её. Прими это.

С тоской в глазах, Моган улыбнулся:

— Корона — это тяжёлая ноша. А долг перед короной ещё тяжелее.

— Долг заканчивается там, где у человека заканчиваются силы. Мои силы на исходе.

— Тебе сил не занимать, как и ума. Ты сын Великого.

Адэр перевёл взгляд с пальцев отца на осунувшееся лицо. Маска. И голос — обман. И прикосновения — обман.

— Я сын Великого. Ты прав.

— Пообещай, что сохранишь чистоту трона Тезара.

— Обещаю, — сказал Адэр и, выдернув руку из-под руки Могана, откинулся на спинку кресла. — Мне надо побыть одному.

— Понимаю, — кивнул Великий.

Упираясь в подлокотники, тяжело поднялся, будто держал на плечах неподъёмную ношу. Выйдя из-за стола, машинально выпрямил спину, расправил плечи и походкой победителя двинулся через зал.