Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 5

— Сказал, что женщинам здесь не место.

Подойдя к двери, Малика выдернула локоть из руки Крикса и, скользя ладонью по стене, пошла вдоль здания.

— Малика! Не трать время.

Обернувшись, она окинула взглядом голую землю. Посмотрела в небо.

— Малика, — прошептал Крикс, приблизившись. — Мне поверили на слово, что ты советник Адэра, а ты ведёшь себя подозрительно.

— Здесь всегда была психушка?

— Не знаю. Идём, Малика.

Она вновь повернулась к стене, провела по ней пальцами.

— Нас сейчас выгонят.

— Пусть попробуют, — промолвила Малика и направилась к двери. — Я хочу встретиться с главным врачом.

— Нас к нему не пустят.

— Тогда оставайся, я пойду сама.

— Не чуди.

Показав надзирателям пропуск, Малика и Крикс вошли в лечебницу и в сопровождении провожатого направились к лестнице в конце вестибюля.

— Анатан на втором этаже, — тихо проговорил Крикс, взирая в спину провожатого.

— Врач? — спросила Малика, посмотрев в коридор слева. В глубине, за столом сидел надзиратель.

— На первом.

— Где?

— Сейчас направо.

— Где кабинет.

— В конце. Возле служебного выхода.

Малика резко повернула и прибавила шаг.

— Стоять! — прозвучал за спиной окрик.

Впереди из-за стола вскочил надзиратель. Ещё трое появились в глубине коридора.

— Нам не пройти, — сказал Крикс и, опередив Малику, поднял руки. — Спокойно. Мы к главному врачу. — Обернувшись к провожатому лицом, попятился. — Мы хотим поговорить о пациенте. Спокойно! — Вновь повернулся к надзирателю. — Спокойно!

Схватив со стола дубинку, надзиратель преградил дорогу:

— Живо назад. Иначе мы прибегнем к насилию.

Малика оглянулась. К провожатому присоединились ещё двое.

— К выходу, — проговорил один из них, — или мы прибегнем к насилию.

Крикс приблизился к Малике вплотную, загородив её от надзирателей, и прошептал, глядя ей за спину:

— Уходим, Малика. Они не шутят.

— Тебе надо было остаться. — Сделав шаг в сторону, Малика чётко произнесла: — Я, моруна, выбираю насилие.

— Что ты творишь? — прошипел Крикс.

— Если бы ты чувствовал то, что чувствую я, ты бы ненавидел всех людей. А я ещё пытаюсь их любить.

Немного помедлив, один из надзирателей дал знак остальным и быстро пошагал в конец коридора. Вернувшись, провёл Крикса и Малику в кабинет главного врача.

Не дожидаясь предложения сесть, Малика опустилась на стул. Пожилой человек, одетый в обычный костюм, закрыл дверцу шкафа, занял место в стареньком кресле и включил настольную лампу, которая при ярком верхнем свете была явно лишней. Врачебный халат был небрежно брошен на сейф, на краю стола стоял расстёгнутый портфель, из него торчали уголки папок. Похоже, врач собирался покинуть лечебницу, но не успел.

— Меня зовут Малика.

Метнув взгляд на замершего возле двери Крикса, врач придвинул к себе портфель и принялся поправлять папки.

— Я бы хотела узнать, какой диагноз вы поставили Анатану Гравелю.

— Горе.

— Значит, он психически здоров?

— У него депрессия. В нашей стране этим расстройством страдает каждый десятый человек. Не все обращаются к психиатру, а хороших психиатров можно сосчитать на пальцах. С таким расстройством редко госпитализируют, потому что лечебниц столько, сколько пальцев на одной руке. — Врач щёлкнул замком на портфеле. — Анатан — особый случай. Во-первых, у него реактивная депрессия, и за ним надо вести постоянный присмотр. Во-вторых, его состоянием здоровья обеспокоен правитель.

— Вы считаете, что Анатан способен на необдуманные поступки?

— Он находится в глубоком отчаянии. Ему не чужды мысли о самоубийстве. Вам, наверное, говорили, что он пытался повеситься? Не здесь. Здесь это сделать невозможно.

Малика бросила взгляд через плечо. Крикс сохранял невозмутимый вид.

— Не говорили, — промолвил врач. — Я понимаю, что вам не нравится наше заведение, иначе вы бы не добивались встречи со мной так рьяно. Но в изоляторах третьего уровня не хватает работников, чтобы наблюдать за каждым больным. И я не знаю, как Анатан отреагирует на личную охрану.

— Сколько лет этому зданию? — спросила Малика.

— Много, — уклончиво ответил врач. — Простите, но я тороплюсь.

— Больше ста. Верно?

Взгляд врача сделался стеклянным.

— Возможно.

— Ваш отец тоже был психиатром?

— Да.

— Работал здесь же?

— Вы пытаетесь меня загипнотизировать? — произнёс врач, силясь придать голосу бодрое звучание. — У вас не получится.

— А дед?

— Какое это имеет значение?

Малика сжала колени ладонями:

— Вы знаете, что раньше здесь была тюрьма?

— Слышал.

— Мужская или женская?

— Не могу сказать. Я бы с удовольствием продолжил разговор, но мне…

— Мужская. Знаете, почему тюрьма стала психушкой?

— Не знаю.

— Сюда привозили морун. — Малику начала бить крупная дрожь. — И отдавали заключённым. Проверяли, как действует проклятие.

Врач изменился в лице:

— Я думал, что это неправда.

— Я добивалась встречи с вами, потому что не могу пойти туда, где… насиловали и убивали моих сестёр, — промолвила Малика, цедя воздух сквозь зубы. — Я… не могу себя заставить.

— Я дам вам успокоительное.

— Не надо. Я справлюсь. Пожалуйста, приведите Анатана сюда.

Кивнув, врач подошёл к двери и, выглянув в коридор, отдал надзирателям приказ. Малика спиной почувствовала его взгляд и взгляд Крикса. Посмотрела в узкое окошко под потолком и попыталась сделать вдох полной грудью. Больше всего на свете ей хотелось выпорхнуть из этого окна и затеряться среди облаков.

Из коридора донеслись шаги. Врач поставил возле Малики стул и, впустив больного в кабинет, удалился.

Поднявшись, Малика повернулась к Анатану. Он и раньше был сухопарым. Сейчас, одетый в майку и трусы, в тапочках на босую ногу, походил на ада. Это сравнение, мелькнувшее в голове Малики, как ни странно, привело её в чувства.

Анатан шмыгнул носом и потёр глаза ладонями:

— Ты меня извини. Ладно? Я поплачу, а ты извини. Ладно?

Малика обняла его, прижала к груди:

— Мне очень жаль, Анатан.

— Она попросила меня отнести молоко соседке, а я сказал, что мне лень одеваться. Почему я так сказал?

— Он каждый раз вспоминает что-то новое, — тихо промолвил Крикс.

— Не надо плакать, — произнесла Малика, поглаживая Анатана по спине.

— Сил нет жить. Сил нет. Хочу уснуть и не проснуться.

— Ну что ты такое говоришь? А дети? Кто приласкает их, как ты? Кто успокоит, как ты? Кто позаботится?

— Забери меня, отсюда, — прошептал Анатан. — Дело у меня одно осталось.

Выпустив его из объятий, Малика прошлась по комнате, задержалась возле стола и, схватив портфель, запустила им в Анатана:

— Не смей забывать о детях!