Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 5

— Собачки должны жить в конуре, свинки в свинарнике.

— Какие свинки? — В голосе герцога прозвучали неприятные нотки. Наконец-то…

Малика стряхнула с ладони бусину:

— Почему другие люди живут в этом замке?

— Я говорю не о людях, а о тебе.

— По-вашему, я не человек?

— Человек.

— Почему я не могу жить в замке, как другие люди?

— Потому что у всех, кто здесь живёт, есть чёткие обязанности. Давай войдём в замок и спросим у первого встречного, чем он занимается. А потом я спрошу у тебя.

— Вас интересует, чем я занимаюсь или почему здесь живу? — спросила Малика, наблюдая за герцогом. Ещё немного, и он попытается убить её взглядом.

— Я надеялся на разумную беседу.

— Разве я не ответила на ваши вопросы?

— Мне показалось, что вопросы задавала ты.

— Очень часто беседа состоит из вопросов и ответов.

Герцог вздёрнул подбородок, посмотрел на Малику сверху вниз:

— Это урок изящной словесности?

— Вы хотите перехватить у меня инициативу?

— Ты что-то путаешь. Это я был инициатором. Я завёл с тобой разговор.

— С какой целью?

— Ни с какой.

— Разумная беседа без цели. Такое бывает?

— Я хотел познакомиться с тобой поближе. Хотел понять, почему Адэр приблизил к себе плебейку…

Малика наигранно вздохнула:

— Каждый раз одно и то же…

— …не отдал её маркизу Бархату, зато подарил Иштару.

— Не люблю, когда в моём присутствии обо мне говорят в третьем лице.

— Она каким-то чудом вырвалась из Ракшады. Мало того, её пребывание в кубарате хазира закончилось триумфом. В нашей реальности это беспрецедентный случай.

— В вашей реальности.

Герцог раскинул руки, словно желая заключить в объятия весь мир:

— В этой реальности.

— Реальность — это плод воображения человека.

— Не согласен.

— Знаете, где ваша реальность? В вашей голове. В вашей реальности я распутна, умна, расчётлива, коварна и опасна. Вы вообразили меня такой. А моя реальность… — Малика постучала пальцем себя по лбу. — Здесь. В моей реальности я живу в этом замке чуть ли не с рождения, мне знакома каждая ступенька, знаком голос каждой двери. Это мой дом, хотя я не чувствую себя хозяйкой. И да, я хороша в постели, очень хороша, но этого никто не знает. В моей реальности я храню себя для единственного мужчины. Наивно? Возможно. Но это моя реальность.

— А реальность Адэра?

— Спросите у него. И мой вам совет: не плодите надписи на стенах туалетов.

— Каких туалетов?

— Вы умный человек и прекрасно меня понимаете. Всего доброго, герцог Гаяри. — Малика встала со скамьи и пошла по аллее.

Надо сходить к Муну и осторожно расспросить о сбежавших из замка служанках.

Объявив о приходе герцога Гаяри, Гюст впустил его в гостиную.

— Отшлёпайте эту девчонку! — потребовал Модес с порога.

Адэр оторвал взгляд от книги, убрал ноги с журнального столика:

— Кого?

Модес проверил, плотно ли закрыта дверь, и прошествовал к Адэру, сидевшему в глубоком кресле:

— Малику. Она только что надерзила мне.

— Вообще-то, Малика мой тайный советник.

— Ах, да. Я и забыл, — проговорил Модес, наигранно закатив глаза. — Всё равно отшлёпайте.

— Тезар совсем прогнил? — спросил Адэр, не меняя вальяжной позы.

— Прогнил ваш Грасс-дэ-мор… — Модес вытянул шею. — Вы держите книгу вверх тормашками?

— Мне так легче думать. — Адэр бросил книгу на подоконник. — Вы зря назвали Малику девчонкой.

— Если бы вы слышали, как она со мной разговаривала…

— Эмоции ей не чужды.

— Так научите её сдерживать эмоции!

— Вы ждёте, что я вытащу из брюк ремень?

Надсадно вздохнув, Модес повернулся, явно желая сделать круг по комнате, и уставился на Элайну, вжавшуюся в уголок кушетки:

— Дорогая, что ты делаешь?

Приблизившись, заглянул в коробку, установленную на стуле. Скользнул взглядом по тряпочкам и драгоценным украшениям, разложенным на кушетке. Посмотрел на руки, обтянутые перчатками:

— Элайна! Это унизительно! Кто тебя заставил заниматься этой мерзостью?

Она виновато улыбнулась:

— Я сама вызвалась.

— Грасс-дэ-мор пагубно на тебя влияет. Мы тотчас уезжаем!

— Как только закончу работу.

Модес густо покраснел, хотел что-то сказать, но в последний миг сдержался и вышел из комнаты. Элайна расплакалась: тихо, жалобно.

— Я верну его, если ты ему признаешься.

— Нет, — промолвила сестра и принялась чистить золотой браслет.

Через час разложила украшения по шкатулкам и бархатным мешочкам, сделала глубокий реверанс и без единого слова удалилась.

Перебравшись к столу, Адэр снял трубку с телефонного аппарата:

— Гюст, соедини меня с Дадье. — После щелчков и гудков ответил на приветствие Троя и после паузы проговорил: — Герцог Модес Гаяри закупает ракшадские изумруды и платину… В Партикураме, через подставное лицо… Я никуда не тороплюсь и тебя не тороплю. Да, и ещё, Трой. Поддержи Элайну.

Гюст быстро переложил коробочки из корзинки на стол и покинул гостиную Эйры. Адэр раздвинул занавеси, открыл окно, стараясь произвести как можно больше шума. Из спальни выглянула темнокожая старуха. Встряхнув многочисленными косичками, крикнула вглубь комнаты: «Хазир!», и захлопнула двери.

Сравнение с Иштаром резануло по нервам. Взирая на сад, Адэр сделал глубокий вдох, силясь вернуть спокойствие. Повернулся лицом к столу. Перед тем как принести украшения, он открыл из любопытства несколько футляров. Лучше бы не открывал. Вдобавок ко всем своим недостаткам Иштар обладал незаурядным вкусом и был щедрым на подарки. Намного щедрее Адэра. А если посмотреть правде в глаза, Адэр ничего не дарил Эйре. Его заботил вид, в котором она появлялась перед дворянами, и не более. Деньги на покупку драгоценностей, обуви и тканей для нарядов получал Макидор. Он надевал ей на шею ожерелье или на руку браслет — не Адэр. Наверное, поэтому она отправилась в Ракшаду как нищенка: подумала, что эти вещи не принадлежат ей.

Эйра вышла из спальни:

— Я заставила вас ждать. — Уставилась на горку футляров и на минуту потеряла дар речи. Медленно перевела взгляд на Адэра. — Что это?

— Твои украшения. Я приказал их почистить, но служанки, негодницы, не успели к твоему приезду.

— Почему вы решаете за меня? Кто вам дал такое право?

Адэр изогнул бровь. К подаркам Иштара она относится с трепетом.

— Почему все роются в моих вещах? Я здесь пустое место? Почему у меня ничего нет личного? Ни полки в шкафу, ни ящика в комоде, ни уголка в комнате, куда никто не сунул бы свой нос.

Адэр подозвал Эйру жестом:

— Глотни свежего воздуха. Морской бриз, конечно, приятнее. Мы могли бы съездить к морю, но через час у меня встреча.

Она подошла к окну. Вдруг, повинуясь непонятному порыву, обняла Адэра за шею и прильнула щекой к его плечу: