Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 5

Эйра хотела убрать руку, но Адэр сплёл её и свои пальцы в тугой замок и громко проговорил:

— Они могут лишать тебя чего угодно, Йола, но в Грасс-дэ-море ты ориент и главный старейшина. Ты не переплывёшь заново море жизни, зато поможешь соплеменникам избежать твоих ошибок.

Из леса донеслись ритмичные хлопки в ладони.

Йола посмотрел на Эйру:

— Ты меня не простишь.

Она высвободила ладонь из руки Адэра, поднялась на ноги и, глядя на многотысячное сборище, заговорила на языке ориентов:

— Я верховная жрица морун Эйра Латаль. Мою мать звали Малика, и в память о ней я ношу её имя. Моего отца звали Яр, и он ориент. В морунах не течёт кровь отцов. Я исключение. Много веков назад вы пришли в Дэмор. Мы поняли вас и приняли такими, какие вы есть. Мы уважали ваши традиции и веру и хранили ваши тайны. Теперь я пришла к вам.

— Мы понимаем тебя и принимаем, — заверил Йеми и опустился на пятки.

— Сыновья, внуки и правнуки морун! — проговорила Эйра. — Сядьте за правителем вашей родины.

Никто из ориентов не пошевелился. Адэр приказал переводчику повторить слова Эйры. Потомки морун? На острове?

Эйра посмотрела на Йеми:

— Они не знают?.. Вы им не сказали…

Старейшина побледнел, как только может побледнеть загорелый до черноты человек:

— Это было до меня. Это было при моём отце. Я ещё не родился.

— Он увозил их из Порубежья детьми?

— Их родителей убивали. На сыновей тоже охотились.

— И на дочерей охотились, — сказала Эйра и, перешагнув черту на песке, быстро пошла через толпу, указывая то на одного человека, то на другого. — Садись за правителем своей родины. Ты. Ты. И ты…

Вздыбив шерсть волной, Парень побежал по краешку углубления, в котором сидели островитяне. Достаточно было посмотреть на красные глаза, сверкающие ярче солнца, на огромные клыки в оскаленной пасти, чтобы понять: зверь бросится на любого, кто проявит неуважение к моруне.

Народа было много, Эйра подходила к каждому. Не прикасалась и ни о чём не спрашивала. Просто говорила: «Ты», либо молча шла дальше. «Просеивание» ориентов затянулось на пару часов. Адэр считал, сколько людей скрывается за его спиной, потом сбился. Когда Эйра вернулась, Адэр посмотрел через плечо и… встал. На идеально ровной пустыне сидела впечатляющая толпа. Впечатляющая не размерами, а тем, что на острове проживает не десяток и не сотня потомков морун, а значительно больше. Люди озадаченно переглядывались. Похоже, они не поверили Эйре, а просто подчинились.

Эйра устремила взор на островитян позади Йеми:

— Среди вас есть те, кто увозил наших сыновей в Ориенталь. Но вы не спасали наших дочерей.

Донеслись голоса:

— Мы выполняли приказ главного старейшины.

Адэр отказывался верить. События, о которых идёт речь, произошли век назад. Свидетели тех событий давно мертвы.

— Уйдите, — произнесла Эйра. — Здесь вам не место.

Несколько стариков выбрались из толпы и скучились на опушке леса.

Эйра повернулась к Адэру лицом. Одной рукой указала на потомков морун, второй рукой указала на людей за спиной Йеми:

— Те, кто изменил жене или мужу, уйдите. Здесь вам не место.

Ориенты превратились в статуи.

— Уйдите, — повторила Эйра. — Или я выведу вас за руку.

Пряча взгляды, островитяне вставали. Ссутулившись, шли к опушке леса и в тени крон сбивались в кучки. Прелюбодеев среди потомков морун не оказалось.

— Те, кто обидел мать, уйдите, — проговорила Эйра, продолжая указывать на оба «лагеря». — Здесь вам не место.

Толпа в углублении пустыни вновь поредела. Другой «лагерь» не шелохнулся.

— Те, кто провинился перед отцом, уйдите. Здесь вам не место.

Адэр подумал, что надо бы присоединиться к сборищу на краю леса, но Эйра на него не смотрела. Если посмотрит и повторит фразу, он будет честен перед собой и уйдёт.

Вдруг Йеми вскочил. Повернувшись к своим людям, закричал:

— Вы не понимаете, что происходит? Не понимаете, что она делает? Она откроет ваши тайны, поднимет грязь. Все, кто хоть в чём-то виноват, уйдите! Не позорьте себя и меня!

Островитяне ручейками стекались к лесу. Немного погодя перемещение прекратилось. Пустыня выровнялась. За спиной старейшины осталось много людей, но их количество не играло роли. Они — результат очистки породы. А поистине ценная порода находилась за спиной Эйры: потомки её сестёр обошлись без потерь.

Йеми опустился на песок и облокотился на колени. Его поза был пронизана болью и стыдом. Солнце подобралось к зениту, а суд только начинался. Охранители принесли Адэру соломенную шляпу с широкими полями, Эйре повязали платок на голову, дали воды, на Парня накинули рубаху и удалились.

Наконец Йеми проговорил:

— Может, я плохой старейшина. Может, надо быть строже. Но нас мало, и мы держимся друг за друга как умеем.

— Нас тоже было мало, — подал голос Йола. — Полукровные дети ориентов живут меньше родителей. Самое страшное в жизни — это хоронить своего ребёнка. Мы хоронили. Корабль из Ориенталя приходил раз в полгода, но никто не хотел оставаться. Мы женились на селянках, переводили кровь. Потом женили детей на ориентах, чтобы в третьем поколении кровь стала чистой. И так по кругу из года в год. Женили, хоронили, женили, хоронили. А потом поняли, что женятся родственники.

— В Ориентале кровные браки запрещены? — обратился Адэр к Йеми.

— Запрещены, но случаются. Как везде.

— Моруны выходили за ориентов замуж, — продолжил Йола. — Но это было очень-очень редко. Нам бы радоваться. В сыновьях морун течёт чистая кровь отцов. А мы противились свадьбам. Моруны… другие, они живут по-другому. Если у моруны и ориента срасталось, мы теряли рыбака. Он уходил за женой и не возвращался. Их сыновья приходили и тоже уходили. Они не хотели жениться на двоюродных сестрах и племянницах.

Адэр передёрнул плечами. В голове не укладывалось, как можно жениться на племяннице. У него их две. Он любит девочек, как своих детей. На них невозможно смотреть, как на любовниц. И двоюродных сестёр он не представляет в своей постели.

— Так сложилось до меня, — промолвил Йола. — До меня было много-много старейшин. Потом старейшиной был мой отец, но недолго. Он погиб в пещере, его затолкали туда ракшады.

— Сколько тебе лет, Йола? — спросил Адэр.

— Через два года будет сто лет, как исчез Зерван. Мне будет сто тридцать.

— Сколько?!

— Сейчас сто двадцать восемь.

— А Муну?

— Он на четыре года младше.

— Сколько вы живёте?

— По-разному.

— На острове есть старше Йола, — сказал Йеми.

Адэр покосился на Эйру. Так это не сказка?

— Я виноват, — промолвил Йола. — Из-за меня погибли люди. Зерван исчез, творилось непонятно что. К нам приходили селяне, меняли продукты на рыбу. Говорили, как там страшно. Мы ждали корабль. Он пришёл. А потом пришли моруны. С мужьями, с детьми. Почти полсотня семей. Ориенты, климы, ветоны. Они просто собрались вместе и пришли к нам. Попросили увезти детей на остров.