Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 5

Старик закрыл лицо ладонями:

— Мне можно плакать. Я не старейшина и не ориент. Мне можно плакать.

— Мы не разрешаем чужакам жить на острове, — произнёс Йеми. — Нам нельзя разбавлять кровь. Нас мало. Наш народ может исчезнуть. Ты должна понять нас, моруна.

— Вам я ничего не должна, — еле слышно проговорила Эйра.

Йола уронил руки на колени:

— Один ветон умолял увезти его беременную жену, толкал её к лодке. Она цеплялась за него, падала на колени, обнимала его ноги. Климы протягивали нам младенцев, матери выли. Мы посадили в лодки мальчиков-ориентов и отправили их на корабль. Моруны бегали по берегу и кричали: «Простите нас. Простите». Я думал, у меня сердце разорвётся…

— Мы не пускаем на остров чужаков, — произнёс Йеми.

— Хватит! — вскричал сквозь рыдания Йола. — Хватит… Я рассказываю о себе… Моруны с семьями остались у нас. Мы верили им. Если они сказали, что на них охотятся плохие люди, значит, это на самом деле плохие люди. Мы смотрели на морун и думали: откуда взялись плохие люди? Ведь люди всегда были добрыми. Мы знали, что Зерван пропал. Но не думали о плохом. А ещё думали, что там, наверху, скоро во всём разберутся, и моруны уйдут.

Адэр прикоснулся к руке Эйры:

— Прекрати это.

Она качнула головой:

— Продолжай, Йола.

— Потом к нам пришли плохие люди. Они были похожи на бандита. Как его звали… Кнут… нет, плётка…

— Хлыст, — сказала Эйра.

Йола кивнул:

— Они сказали, что если мы не отдадим морун, они убьют всех детей. Мы не могли крикнуть и напугать их. В лагере были ветоны, климы… и эти женщины. Ветонов мало, а плохих людей много. И я сказал морунам: «Пожалейте нас». Я сказал их мужьям: «Воюйте в другом месте. Мы мирный народ».

— Ты не должна это слушать, — возмутился Адэр.

— Я выдержу.

— Я не выдержу!

— Продолжай, Йола, — проговорила Эйра ледяным тоном.

Старик вытер глаза:

— И моруны пошли с плохими людьми. А за ними пошли мужья. А за ними побежали дети. Мы ловили их, а они верещали и кусались. А моруны шли, шли. Пока не пропали с глаз.

Адэр встал:

— Всё понятно. Но, похоже, все забыли, что причина вашего конфликта — это я, а не моруны.

— Ты меня никогда не простишь, Малика, — промолвил Йола.

— Продолжай, — сказала она.

— Вечером мы сидели под обрывом. Смотрели, как садится солнце. Мы не могли говорить. И сверху упали тела. Плохие люди сбросили нам на головы изуродованных женщин, мужчин, детей. Всех, кто ушёл. Мы похоронили их в море. Подводные скалы ходят из стороны в сторону. Это их души. — Йола поднялся и протянул руки к потомкам морун. — Простите меня. — Упал перед Эйрой на колени. — Ты меня никогда не простишь.

— Ты про этих людей говорил, Йеми? — спросила она.

— Я этого не знал. Отец мне не рассказывал.

Адэр пошагал к лесу. С полпути вернулся. Усевшись рядом с Эйрой, прошептал ей на ухо:

— Не надо, не слушай.

— Не жалейте меня! — произнесла она и отодвинулась. — Йола продолжай.

— К нам приходили и приходили. Мы оставляли мальчиков-ориентов, морун прогоняли. Мы предлагали нашим братьям остаться. А они смотрели на нас презрительно и брали дочерей на руки. Это была первая волна. Мы не знали о проклятии, пока не умерли мои люди. Они пошли в город, надо было продать жемчуг. И не вернулись. А когда я пошёл их искать, мне сказали, что убили моруну. И все, кто это видел, умерли. Это началась вторая волна. Люди вымирали семьями, улицами, селениями. Мы прятались в пещерах и прогоняли всех, кто хотел спастись. Тогда вымер наш дальний лагерь.

— Мой отец говорил про этих людей, — отозвался Йеми. — Ты не защитил их.

— Не защитил, — согласился Йола. — Я не знаю, что там случилось. Мы нашли убитую девочку-моруну, нашли мёртвых плохих людей и тела ориентов. Вы год к нам не приплывали. А могли приплыть и забрать нас из этого ада.

— Отец говорил, что тогда море сильно штормило, — произнёс Йеми.

— И нас штормило. А потом вдруг всё затихло. Долго было тихо. Я думал, всё закончилось. А потом мы увидели моруну. Она просто брела по песку. Мы сказали ей: «Уходи. Иди к мужу». Она улыбнулась и пошла дальше. А потом прибой выбросил её на берег. Это началась третья волна. Убивали не морун, а мужей. Вдовы долго не живут. Что делали с их детками, я не знаю. И тогда я собрал весь народ и сказал: «Если надумаете жениться на моруне, прокляну». — Йола посмотрел на Эйру. — Я проклял твоего отца. Я не хотел его терять. Я боялся. Вдруг кто-то узнает, что он муж моруны, и его убьют.

— Довольно! — произнёс Адэр.

— Кольцо у тебя? — спросил Йола, глядя на Эйру.

— Да.

— Не надевай его, дочка. Это кольцо проклято. Все, кто его носил, умерли плохой смертью. Я говорил Муну выбросить его, но он меня не слушал.

— Хватит! — сказал Адэр, повысив тон.

— Я не рассказал о корабле, который сгорел.

Адэр поднялся и окинул взглядом толпу:

— Корабль сожгли по приказу моего отца. Все претензии к нему. — Посмотрел на старика. — Йола, тебя обвинили в краже жемчуга. Только коротко.

— Я раздал его своим людям. Нам нельзя было выходить из резервации, но мы выходили. Нас хватали, а мы откупались.

— Моруна решит, кто из вас прав, а кто виноват. А я оглашу своё решение.

Йола и Йеми встали.

— Я не продам ориентов, — проговорил Адэр, — потому что они не скот. Я не отдам ориентов, потому что они не вещи. Но я не буду удерживать их, если они захотят переселиться в Ориенталь. Но для этого, Йеми, тебе придётся поехать в Грасс-дэ-мор, и самому поговорить с людьми. По-другому никак.

Взмахнул рукой:

— Суд закончен. Расходитесь.

Островитяне неторопливо начали подниматься.

— Живо! Живо! — прикрикнул Адэр и склонился над Эйрой. — Ты ужасно выглядишь. Давай руку, помогу встать.

— Пусть разойдутся, — прошептала она. — Боюсь упасть перед ними.

Адэр присел на корточки. Глядя в осунувшееся лицо, он впервые осознал, что холодность Эйры, строптивость, дерзость — это всё напускное. Как же велика её сила, чтобы утаивать ото всех, насколько она ранима и по-женски слаба.

— Почему моруны сами не правили страной?

На пересохших губах Эйры промелькнул проблеск улыбки.

— Мы живём чувствами, а страной надо править разумом.

— И ни одна моруна не была королевой?

— Ни одна моруна не полюбила короля.

Адэр провёл ладонью по её плечу:

— Посиди. Я сейчас вернусь. — И направился к лесу.

В толпе, не успевшей разойтись, отыскал Йола:

— Где в Ориентале самое красивое место?

— Здесь везде красиво.

— Назови самое красивое место, — потребовал Адэр и посмотрел на Эйру.

Она стянула с головы платок, вытерла лицо.

Йола проследил за его взглядом:

— Малика жрица, а не грешница.

— Ты не о том подумал. У неё завтра день рождения.

— А-а-а… — протянул Йола. — Место на сколько гостей?