Такаббир Кебади - Трон Знания. Книга 4

— Посмотри!

Старуха подняла голову и устремила на Малику обречённый взгляд.

— Я тебя прощаю, Кенеш. Делай всё, что должна делать.

Старуха подползла на четвереньках и поцеловала ей ноги.

— Галисия, — крикнула Малика и, когда дворянка явилась в гостиную, произнесла: — Не допускайте ошибок. Ракшада не умеет прощать.

Следуя за служанкой в Обитель Солнца, Малика сжимала рисунки, свёрнутые в рулончик, и шептала: «Держи меня, родина. Крепко держи…»

Правитель созвал религиозных деятелей на срочное заседание. Когда они подъехали к Воротам Славы, им приказали следовать за машиной охраны. Процессия полдня катила по Верхнему Долу, пересекла Бездольный Узел и ближе к вечеру остановилась на опушке леса, где путников ждали стражи во главе с Криксом Силаром.

Покинув салоны автомобилей, священнослужители отметили с удовлетворением: среди них нет ветонов, климов и ориентов. Верования древних народов тяжело назвать религиями — как нельзя назвать храмами камни на площадях селений, костры на берегу моря и поля в долинах. Ветоны поклонялись горам и благодарили Бога за дарованную им силу. Ориенты воспевали море, наделившее морской народ способностью плавать как рыбы. Климы боготворили землю и, как земля, не чувствовали боли.

Никто из святых отцов не догадался об истинной причине отсутствия древних народов: их вера не предусматривала сбор пожертвований на обряды.

Главы конфессий и храмов, лидеры сект и религиозных объединений пошли вслед за Криксом по лесной тропинке. Кутаясь в шубы и натягивая шапки на уши, люди кляли мороз и правителя: его постоянно посещают безумные идеи. Не скрипел под сапогами снег, не взлетали испуганные птицы, не перебегали дорожку звери. Стояла кладбищенская тишина.

— Бог мой… — пролетел над процессией ломкий голос. — Это же храм морун…

Впереди, на пригорке, возвышались руины здания. Многочисленные проливные дожди не смогли смыть копоть со стен. Пустые глазницы окон смотрели на укутанный снегом девственный лес. Люди знали: поднимись сейчас ветер, и перед взором предстанут обугленные стволы, разрушенные дома и развороченные колодцы, забитые доверху скелетами.

Стражи оцепили развалины. Взирая на священников, Крикс указал на пролом в стене:

— Прошу.

Переговариваясь и толкаясь, духовные отцы вошли внутрь. Если бы не матовое небо, окаймлённое рваными краями стен, и не оконные проёмы — зал походил бы на обгоревший гроб, покрытый изнутри сажей, словно чёрной тканью. Мужи прижались друг к дружке; важная толпа превратилась в перепуганное стадо.

Зазвучали несмелые голоса: «Древний храм морун…» — «Как он его нашёл?» — «Надо было сровнять с землёй». — «Тише…»

— Не скажу, что рад вас видеть, — раздался голос Адэра.

Мужи обратили взгляды в сторону пролома в стене. На плоском камне, как на постаменте, стоял правитель: босой, с посохом в руке, одетый в длинную холщовую рубаху. Ветерок перебирал волосы цвета зрелой пшеницы. При выдохе из приоткрытого рта вырывались полупрозрачные клубы. Возле правителя стоял чёрный зверь. Его глаза пылали кровавым огнём, шерсть на холке вздыбилась.

— Я думал: вы мои подданные и всецело подчиняетесь мне, — проговорил Адэр. — Думал, что вы верны Богу и несёте людям его слово. Но в мои руки попали любопытные документы. Изучив их, я решил встретиться с вами, и теперь вижу: вы не служите ни королю, ни Богу. Вы служите себе.

Священнослужители зароптали.

Адэр вскинул руку:

— Я прочел ваши Писания, пересмотрел религиозные раритеты. Ни Бог, ни божьи посланники не одевались как вы. Я одет как они. Покажите мне хоть одну икону, где Бог или святые мученики одеты в меха. Кто из них был увешан драгоценными камнями?

— Таких икон множество!

— Посмотрите раритеты! Святых одели художники.

— Богохульство!

— Кто из них спал на перинах и ел из серебра и золота? — спросил Адэр, не обратив внимания на возглас. — У кого из них были особняки и замки?

— Это сейчас вы снарядились под Бога, — отозвался кто-то из толпы. — Но все-то знают, что за углом стоит ваш слуга с меховым плащом. И не босиком вы ходите, и даже не в башмаках. Вы вообще не ходите. Вы ездите на автомобиле, который стоит дороже моего имения.

Адэр ударил посохом о камень:

— Я — правитель Грасс-Дэмора. Мой отец — король Тезара. Мои дед и прадед были королями. Отец прадеда был герцогом, а его дед великим полководцем. Моя родословная и моё положение обязывают меня выглядеть подобающим образом. А кто вы? Если я разрушу ваши храмы, а вашу веру объявлю вне закона, кем вы станете?

— В стране разгорится смута!

— А я подброшу дров. Народ узнает имена всех, кто грабил и насиловал, прикрываясь именем Бога. Какая судьба ожидает ваших жён и детей?

Зал взорвался криками. Сквозь них пробился голос Крикса:

— Молчать, когда говорит правитель!

— Если есть рождение, значит, есть смерть — чтобы уравновесить его, — прозвучал в гробовой тишине голос Адэра. — Красота и уродство — это две стороны одной монеты. Богатство и бедность — они могут существовать только вместе. Здоровье и болезнь, любовь и ненависть. Всё это можно почувствовать или увидеть. Бог и дьявол. Их кто-то видел? Ад и рай. Кто там побывал? Их придумала религия, а религию придумали люди.

— Какое у вас вероисповедание, мой правитель? — поинтересовался толстяк, одетый в соболиную шубу до пят.

— Не обязательно верить в Бога, чтобы заботиться о народе.

— Вы не верите в Бога?

Адэр пожал плечами:

— Я не говорю, что мне это нравится. С верой в Бога проще жить. Я бы передал вам мешочек с золотом и моё раскаяние на листочке. И всё, могу спать спокойно: перед Богом я чист. Но я не сплю ночами. Мне держать ответ перед людьми, здесь, на земле, при жизни — какой уж тут сон? Я мечусь из угла в угол и извожу себя мыслями. Думаю, как искупить вину. Ищу способы исправить ошибки. Если бы я верил в Бога, я бы не стоял сейчас перед вами. Я бы стоял перед ним на коленях и молился. А завтра со спокойной душой продолжил бы грешить.

— Мы наслышаны о ваших грехах.

— А я знаю о ваших. И поверьте: мои грехи не сравнятся с вашими. — Адэр тяжело вздохнул. — Многие века людей учили добродетели послушания: делайте то, что вам говорят, не думайте, не сомневайтесь. Это привело к тому, что человечество стало глупым.

— Вы оскорбляете свой народ! — возмутился человек в норковой шубе, поверх которой блестела золотая цепь с крупным аметистом.

— Жизнь должна быть жестокой, чтобы люди чаще вспоминали о Боге, — произнёс Адэр. — Всем довольный человек редко к нему обращается. Вы это поняли и этим пользуетесь.

Поднялся невообразимый шум.

— Молчать! — гаркнул Крикс. — Молчать, когда говорит король!