Татьяна Иванова - Охотники на Велеса [СИ]

Всеслав, отметив про себя, как хорошо умеет слушать тренированный послух князя, обнял свою невесту одной рукой.

— Поплачь, милая, — сказал он ей тихо. — Теперь уже можно. Потом ты успокоишься, мы поужинаем и устроимся спать. Уже темнеет. Прошлая-то ночь была бессонной. А завтра наступит новый день. А потом мы обязательно найдем твоего отца, раз уж он должен благословить твой брак. И вот еще что, не пугайся, но твой Гостомысл намекнул мне, что ты, в конце концов, станешь моей женой. Как ты думаешь, он сильно ошибается?

Слушая его успокаивающий тихий голос, Любава невольно улыбнулась сквозь слезы.

— Гостомысл вообще никогда не ошибается. Но в нашем случае это должно пугать тебя, а не меня.

На следующий день все население славного города Муромля и его окрестностей собралось на высоком берегу Оки. Оттуда, с высоты, привольно расположившись среди кустов на спуске к реке, люди созерцали продажу Велесовых волхвов каравану, уходившему в сторону далекой Булгарии. Дружина князя Ярослава застыла правильными рядами. Сам князь неподвижно высился на белом коне чуть в отдалении. А над ним трепетало в легких порывах ветра удивительное знамя. Знамя, впервые в истории поднятое над колдовским Залесьем. Всадник на белом коне поражал дракона. И всадника этого звали не Ярила, как можно было ожидать, глядя на золотое солнце, которое воин держал вместо щита, а святой Юрий. Георгий Победоносец уверенно брал в свои надежные руки защиту невидимых рубежей Залесской Руси.

— Как ты думаешь, Творимир, — Гостомысл тихо подъехал сзади к потрясенным открывшимся зрелищем новгородцам, — у русских бесов появятся со временем рога и копыта?

— Ты еще скажи, хвост с коровьей кисточкой, или свиной пятачок, — хмыкнув, ответил Творимир, не в силах оторвать глаза от огромного знамени с всадником с переливающимся золотым нимбом вокруг головы, золотым солнцем вместо щита и сверкающей молнией вместо копья.

— А ты зря смеешься. Разумею, Велес — покровитель скота. Здесь традиционно изображается с рогами, копытами и, смейся-смейся, с хвостом с коровьей кисточкой. Сейчас в Суждале строится храм Святому Власию, по созвучию с Велесом, как ты понимаешь, для тех, кто захочет иметь святого покровителя домашней скотинки. А те, кто не захотят, что им останется? Останется их драгоценный Елс с рогами, копытами и коровьим хвостом в качестве демона. Ты думаешь, я неправ? — и он с горечью улыбнулся.

Творимир не рискнул спорить с этим мудрецом. В конце концов, всякое может случиться. Даже и коровий хвост у демона, хотя свиной пятачок, все же, навряд ли.

Всеслав тихо рассмеялся, представив себе мрачного демона ада с коровьим хвостом. С кисточкой. Но от русских можно ожидать даже этого.

Он был не в силах досадовать на то, что их с Мечиславом переиграли. Знамя со святым Георгием, поражающим дракона, покорило и его душу. Да и поражение они с Мечиславом потерпели только частично. Муромль, все же прочно отдал себя под покровительство Черниговских князей. Но хоть и частичное, это было поражение. Сплотить волхвов против христианского влияния Новгорода не удалось. Волхвов захватили в плен у всех на глазах, продали в рабство, и никто за них не вступился. Пощаду получил только Домажир, отец Сольмира.

Да, никто не заступился за проигравших. Сердца муромцев покорились тому окончанию их исконной легенды, которое им предложил князь Ярослав. Впрочем, сердца муромцев покорились новгородцам, как уже мог заметить Всеслав, несколько раньше. И вот еще что. Они все, жители Муромля, были сами по себе и не стали бы вступаться за чужих людей — волхвов, рискуя здоровьем и жизнью. Боевая дружина Ярослава выглядела убеждающе грозно. Но многих сейчас смутно беспокоило, что существовало в мире нечто, за что сказитель Сольмир был готов расплатиться собственной жизнью, предупреждая Любаву об опасности.

Ко грустной Любаве, крепко обнявшей за шею свою кобылу, мягко подошла Ростила, взяла ее за руку и тихо проговорила на ухо.

— Мне сказали, — и она покосилась на Творимира, — что ты согласилась стать Всеславовой невестой. И едешь к нему в гости. Воины новгородцы и Сольмир едут с тобой. Возьми меня с собой тоже, я буду тебе хорошей служанкой.

— Возьму, конечно. Не как служанку, как подругу возьму, — Любава через силу улыбнулась. — Подземным горносталем буду, если не возьму.

Харальд, ждавший ответа девушки с заметным нетерпением, почти неслышно выдохнул с облегчением.

И истоптала та девица три пары поршней железных, источила в дороге три посоха железных, чтобы найти своего милого Финиста Ясного Сокола.

Покоренные святым Юрием муромские сказители, не отрывая глаз, смотрели на знамя, развевающееся над группой поверженных волхвов, которых, связанных, по очереди затаскивали в караван на полозьях. Задумчиво смотрели мастера, способные, не напрягаясь, переложить любой сюжет в красивую былину, те сказители, которым было суждено разнести весть о победе князя Ярослава над лютым Залесским зверем по всей русской земле.

Так рождаются сказания.