Александр Бушков - Цикл романов Сварог. Компиляция. кн. 1-10

– Мастер бертольер, за время несения службы…

Вот беда-то, так и не узнал Сварог – может, чего и случилось за время несения… Матроса он связал и вдобавок прикрутил к поручням, ограждающим площадку вокруг корабельного прожектора. Аккуратненько снял с его шеи подзорную трубу. Похлопал по плечу («Извини, дружок»), выпрямился, поглядел в сторону берега. Сквозь нагретый пожарищами дождь, сквозь туман, поднимающийся с палуб, сквозь мрак видно было, прямо скажем, хреново, однако и увиденного было достаточно, чтобы оценить размах катастрофы.

Материк Атар погибал. Атар отмучивался в последних, агонических судорогах. Атар задыхался в дыму.

Отсюда материк представал адским скопищем черных клубов. Таким же, как небо над головой. Небо, заваленное смоляными тучами, полосовали грозовые всполохи, будто наверху велись грандиозные сварочные работы. А дымовую завесу над землей пробивали гигантские огненные фонтаны, в появляющиеся иногда просветы удавалось разглядеть красные языки раскаленной лавы, стекающей с гор. Даже здесь грохот стоял такой, что аж зубы ломило, а что делается там, на суше, и представить себе невозможно…

«За такую погоду вешать надо», – некстати припомнился Сварогу один из афоризмов незабвенного капитана Родимчика.

Обзор был преотличный, как с «чертова колеса» – площадка с прожектором была одной из самых верхних точек корабля… Которая, конечно, никакая не площадка, а что-нибудь заковыристое, по-моремански сочное – вроде бом-брамс-перестаксель, в акулу душу твою мать… Эх, несилен он в военно-морской терминологии, что поделать. Трап лестницей, понятно, не обзовет, фальшборт оградкой тоже, даже военный корабль судном не обругает, но всяких там брамселей и салингов мы не проходили, что сие такое, нас не спрашивай, брам-бакштагов от брам-гинцев не отличим…

А вот стопор, как ни крути – он и в море стопор. Точь-в-точь такой же конструкции, как на лебедках, которыми корчуют деревья трудолюбивые садоводы планеты Земля… Ах, раскудрить вперехлест, весь птичьим дерьмом перемазан…

Убрав зажим с зубьев проворотного механизма, Сварог развернул прожектор к берегу. Ага, ага, система простенькая, чтоб в ней разобраться, вовсе не обязательно задействовать полумагическое умение ларов осваивать незнакомые механизмы. Даванул рычажок вниз – шторки опустились, поднял рычажок кверху – шторки поднялись, луч света понесся в темное царство. Так и будем отбивать условленный код. Три коротких, два длинных, три коротких, два длинных… Да и чтоб засветить прожектор, не надо быть доктором магических наук. Всего две кнопки на панели. Первая не сработает, надавим на вторую.

В коробке с кнопками шваркнуло, щелкнуло, что-то прожужжало в прожекторном чреве, и под боком у Сварога, заставив его зажмуриться, зажглось маленькое личное светило. Шарахнувший в пространство луч, пробив дымы и сумерки, уперся в мутную прибрежную воду. Сварог взялся за скобу, приподнял морду прожектора и, сам себе напоминая инженера Гарина, повел лучом по береговой кромке. Сползающий в море лес, обрушившиеся скалы, выплевываемые волнами обломки и трупы… Отсвет прожектора падал на воду залива, где все еще догорали тоурантские парусники, где какие-то животные все еще плыли, сами не зная куда, но прочь от земли… И дым, пепел, копоть… Конец света живописен только в книгах и кинофильмах.

Сварог поставил поворотный механизм на стопор, доведя луч до устья реки Улак. Если они появятся, то только оттуда. «Отставить „если“», – сам себе скомандовал Сварог. Неужто суб-генерал не подготовит простейшую десантную операцию, а ас контрразведки Гор Рошаль живо не пресечет панику и не направит пароксизм народного испуга на достижение общей победы!

Ну и поехали. Сварог взялся за рычажок, управляющий шторками. Шторки-то небось тоже бронированные, раз мы на броненосце. Три коротких, два длинных…

В луче прожектора черными чертями задергались тени. Под гвалт, визги и хлопанье. Птицы, чтоб им пусто! Пернатые, повинуясь своему идиотскому инстинкту, устремились на яркий свет и принялись самозабвенно носиться в иссиня-белом пучке, словно дети в аквапарке. Три коротких, два длинных… Еще не хватало, чтоб начали долбаться в стекло. И тут же – так сказать, реагируя на мысленную просьбу трудящихся, – некая воронообразная тварь впилилась клювом в прожектор. Но не свалилась замертво Сварогу под ноги, зараза, а каркнула и живехонькой взмыла вверх.

– Водяная смерть, потроха Наваки, вас только не хватало! – от прилива чувств Сварог потянуло ругаться по-местному. – Шило вам под перья!

Три коротких, два длинных… Кто его знает, как справились Клади и Чу, где они сейчас. Оружейной пальбы нет, что непременно сопутствовало бы всеобщему переполоху, и на том спасибо…

Хрясь! В бронированные шторки вмазалась очередная крылатая дура. Еще раз три коротких; два длинных…

А ведь прожектор пашет-то на электричестве! Весьма любопытно, господа хорошие. Чего ж мы про него не слышали? Вроде и покрутились на Атаре, и с умными людьми беседовали, и на распоследнем атарском чуде летали, а ни намеков, ни слова похожего, ни описания, ни упоминания в легендах-сказаниях – ни следочка электрического. Выходит, крепко гидернийцы охраняли секрет. И вот вопрос: есть ли это потолок, в который гидернийцы уперлись в своем развитии, или до чего-нибудь еще додумались? И не имеют ли все-таки гидернийскую подкладку разговоры об аппарате, способном открывать Тропу?

Но этот вопрос и все остальные, к нему прилегающие, – на потом, на потом. А сейчас – три коротких, два длинных…

Ну, где, где, сколько можно ждать?! Где ответные сигналы, где, что еще лучше, лодки? Луч, повинуясь Сварогу, заметался по устью. Может, они пойдут какой-нибудь протокой? А из-за дыма ему не видно ответного сигнала с берега? Где вы, черти, так вас разэтак?!..

И это что еще за хрень? Над Атаром горела яркая зеленоватая звездочка. Неподвижная, как огонек маяка. Судя по всему, очень далекая. И каким-то образом светящая сквозь плотную пелену дыма, пепла и пламени. Сварог недоуменно пожал плечами. Какая только ерунда не происходит…

Стоп, это что? Они? Они! А кто ж еще-то…

Он раздвинул подзорную трубу, рукавом протер окуляр, вскинул к глазу.

Сквозь дождь, одна за другой, растягиваясь цепочкой, из-за мыса в месте впадения реки Улак в Редернейский залив выбиралась флотилия весельных лодок. Вот именно такая картинка, что характерно, всегда рисовалась Сварогу, когда он слышал «Из-за острова на стрежень». Разве что обрамление нынче подкачало. Ни тебе волжских просторов, ни расписных челнов под ясным солнышком и звона свадебных чарок. Есть одна лишь молчаливая гребля сквозь завихрения дыма и пепла.