Ава Рид - Крылья из огня и тени [litres]

Как раз когда Цето набрал в грудь воздух, Райя кашлянула и бросила на него настолько уничижительный взгляд, что он передумал отвечать.

– Спасибо, – только и буркнул он.

– Как он? – Ашер показал на Пана, больше не обращая внимания на Цето.

Цето подошел ближе и встал рядом с Райей.

– Проклятье, выглядит не слишком хорошо.

– К сожалению, – откликнулась Райя. – У него по всему телу глубокие укусы и раны. Кожа разорвана повсюду, особенно на спине и на боках. Хорошо, что он не превратился, вероятно, ему подсказал инстинкт – иначе все стало бы только хуже.

– Мим?

– С ней все нормально, – ответила Мила, продолжая успокаивать темную собаку, пока она наконец не улеглась рядом с девушкой.

– Пан… серый?

Хотя Мила ожидала этого вопроса, она вздрогнула. Райя виновато посмотрела на нее.

– Нет. Он не серый, но…

– Но? – осторожно переспросил Ашер.

– Я не знаю, как это работает с созданиями вроде Пана, не уверена, действует ли также и для него то, что я вижу.

– Мы его вернем! – энергично заверила Райя и занялась лечением Пана. Его кровь пропитала пол, а глаза в конце концов закрылись. Мила надеялась, что это просто усталость, больше ничего. Просто усталость.

Вместо того чтобы помогать Райе или остаться здесь, с друзьями и Ашером, Мила решила отправиться в другое место. Она осторожно выпустила Мим, поцеловала Пана в нос и прошептала ему, что он справится, что он должен бороться. Затем она выпрямилась и слабо улыбнулась Ашеру.

– Куда ты хочешь отправиться? – Той рукой, которая не была скрыта перчаткой, он провел по ее щеке.

– Хотелось бы быстро прояснить пару вопросов.

Он не стал расспрашивать ее, что она имеет в виду, или выяснять, что она задумала. И Мила все больше и больше ценила это в нем. Доверие, которое он проявлял, когда это было для нее особенно важно.

С тяжелым сердцем она повернулась спиной к собакам, понимая, что она ничем не может помочь Пану. Оставив Ашера, она коротко постучала в одну из дверей и под испытующим взглядом Тариэля вошла в комнату Элариана.

Он не удивился, когда Мила вошла в его новое маленькое царство, которое теперь состояло всего лишь из одной комнаты. Он этого ожидал.

Нехевы больше не существовало, и потеря этой сферы, которая была для него домом, подавляла его сильнее, чем он хотел показывать. Вместе с Нехевой погибло не только конкретное место, но и его надежды и воспоминания – хорошие и плохие. Там Элариан мог быть самим собой и одновременно кем-то совершенно другим, кем-то иным. Что это значило для него, он еще с трудом мог себе объяснить, но сейчас, когда он потерял Нехеву, произошедшее подавляло его, словно какая-то тяжесть сжимала его грудь.

Он повернулся к Миле спиной, пытаясь выглядеть занятым и наполнить хоть какой-то жизнью эту жалкую комнату, в которой ему предстояло провести неопределенное время. Слева он создал портрет Лии, нарисовав его по своим воспоминаниям, в которых она, вероятно, была слишком красивой и слишком совершенной. Но ему было все равно. Шкаф, сделанный из разных сортов дерева, возник под картиной, а у него под ногами разостлался ковер, который так нравился Лие. Свою простую кровать он превратил в большую, удобную, украсив ее покрывалом с кистями и добавив свою любимую лампу, которая выглядела так, словно в ней мерцали светлячки. Больше ему пока ничего не нужно.

Наконец он создал в своей руке полный бокал виски, повернулся к Миле и поднял напиток, приветствуя ее.

Мила была в каком-то смысле восхитительна. Он спрашивал себя, осознает ли она всю свою противоречивость. Следит ли она специально за тем, чтобы выпрямиться, подняв подбородок, когда ей хочется ссутулиться и опустить плечи. Когда ее тело больше всего стремилось сжаться и спрятаться, казалось, что дух призывает ее собраться с силами.

– Мила, – заговорил он, и его голос прозвучал более устало, чем он ожидал, – что я могу для тебя сделать? – Он качнул полным стаканом, не сводя глаз с Милы. Прежде чем она успела ответить, он задумался о своих манерах. Перед ней появился большой бокал с холодной водой, и Мила тут же взяла его. Ее теплая улыбка показала Элариану, что он угадал с выбором.

– Спасибо, – спокойно ответила она, а затем отпила два больших глотка, снова опустила бокал и с любопытством посмотрела на Элариана.

Тот испугался, что она увидела больше, чем ему хотелось бы, и больше, чем осознавал он сам. Ее инстинкты были удивительны, и потому он приготовился к тому, что разговор ему не понравится.

– Ашер решил оставить тебя одну?

– Не знаю. Я его не спрашивала, а он не предложил.

– Он тебе доверяет.

– Надеюсь.

Элариан прошелся по комнате, насколько позволяли ее размеры, обдумывая, не переделать ли стены или это будет пустая трата сил.

– Не хочешь наконец сказать, зачем ты сюда пришла?

– Для чего ты принес клятву? Что она означает?

Элариан тихо рассмеялся, вздохнул и снова посмотрел на Милу. Он оказался прав, как и подозревал. Его удивило, что Ашер или остальные не подняли эту тему. Возможно, они хотели выждать или, может, просто еще не успели об этом задуматься. Но Мила… для нее все это было внове. Каждое заклинание, каждый уголок этого мира, каждое мгновение – все было для нее как в первый раз. Она была внимательной, и ее внимание еще не притупилось.

– Почему об этом спрашиваешь? – Конечно, очевидно, что она имела в виду. Но Элариан не хотел вдаваться в эту тему, если Мила все же имела в виду что-то другое. Как бы маловероятно это ни было.

– Похоже, это важно. Или нет?

– Это и правда важно. Клятва связывает двух существ. Тот, кто дает клятву, ставит на кон свою жизнь.

Выражение лица Милы изменилось, на нем отразилось понимание – она явно делала свои выводы.

– Ты знаешь меня всего несколько часов, ваша предыстория длинная и сложная, и после всего, что я знаю и что ты мне рассказал, я не могу об этом не задумываться: так почему ты это сделал?

– Нет, – смеясь, ответил Элариан. – На самом деле ты хочешь задать мне другой вопрос. Так ведь?

Мила слегка покраснела и сжала в руке бокал, вцепившись в него, словно в спасательный круг. В ее глазах мелькали непокорность, сопротивление, твердость – и в то же время некоторая нерешительность.

– Ты принес клятву, чтобы уничтожить аномалию? – прошептала она, и Элариан понял, почему она выбрала именно эту формулировку. Некоторая дистанция помогала ей сохранить самообладание.

– С чего бы мне это делать? Поклясться защищать тебя, только чтобы нарушить эту клятву? – Ему нужно было услышать это от нее. Он подошел к кровати и присел на ее край, не выпуская Милу из виду. Мила не знала, как близко она была к истине – и как далека от нее.