Александр Бахмет - Homo magicus. Искусники киберозоя [СИ]

Гринберг с трудом отыскал бальный зал, так как планировка замка сильно изменилась. В зале была расстелена куча матрацев, Варден как раз давал указания своим подчиненным, что чем лечить. Гринберг положил Ванду на свободный матрац. Знакомое лицо склонилось над ним:

— Мсье Гринберг?

Ему тоже сделали компресс на обожженные руки. Он сидел возле Ванды как привязанный. Делать было нечего. В его замке хозяйничают другие люди.

Он с удивлением вдруг услышал голос коменданта:

— Господа! Пожалуйста, подходите ко мне, я внесу вас в журнал регистраций и вы сможете в полной мере пользоваться комфортом нашего замка, получив в свое распоряжение индивидуальную комнату.

Люди расходились, раненые постепенно приходили в себя и тоже расходились по выделенным комнатам. Гринберг неожиданно ощутил прикосновение к руке. Ванда уже пришла в себя.

— Как вас зовут, господин первый министр? — она улыбалась.

— Ты можешь называть меня Хьюго, — ответил он.

Он подошел к коменданту и зарегистрировал Ванду в журнале. Комендант замешкался на пару секунд и выделил шикарную комнату рядом с его апартаментами.

Они шли вдвоем по коридору. Ванда с трудом переставляла непослушные ноги, а он ее поддерживал за талию, ощущая приятную тяжесть от ее руки, опирающейся на плечо. Им навстречу шли трое — девушку-амазонку поддерживали двое парней. Оба шутили и острили, стараясь показать девушке свое превосходство над соперником.

Гринберг застыл на месте, — девушка впилась в него взглядом. Он ее какой-нибудь час назад затащил в "паутину". Она рванулась, освободившись от своих опекунов, и подбежала к Гринбергу. Он закрыл глаза и только вздрогнул, когда раздался тяжелый удар кулаком в стену. Он поднял веки. Девушка смотрела на него в упор. Гринберг никогда не видел амазонок так близко. Эта была тоже очень симпатичная, хотя и уступала Ванде. И совсем не страшная. Он улыбнулся.

— Извините меня. Я никогда не поступил бы с вами так, если бы имел о вас хоть малейшее представление.

Амазонка улыбнулась в ответ.

— Я думаю, что мы достаточно узнали друг друга, чтобы не враждовать. А вы — крепкий орешек, оказывается.

— Не каждому по зубам, — съязвила Ванда. Она смотрела на Хьюго взглядом, полным обожания, плюс немножечко ревности.

Алекс, материализовавшись перед Кукурузой, едва успел сориентироваться и просто чудом выскользнул из-под надвигающегося бронированного чудовища. Это был крабообразный шагающий танк, увешанный кассетами реактивных снарядов и ощетиненный пулеметами. Впереди, словно вытянутый хобот, торчал ствол безоткатной пушки. Танк остановился, из его башни вытянулись телекамеры на гибких подвесках и уставились на человека.

— Дружище, это ты? — раздался из динамиков в недрах краба голос Кузинского. — Бегом ко мне. Как ты здесь оказался?

Алекс сразу сообразил, что "бежать" надо в небоскреб, где застал Джона в полулежачей позе в кресле. Тот краем глаза взглянул на друга и жестом пригласил сесть и подождать. Производя в уме какие-то операции, он отрывочно сообщал:

— Храмовники зашевелились. Они зажимают наши войска в кольцо. Эдуард окружил один из их лагерей, но они словно испарились оттуда и сами оказались вокруг нас. Мы сильно потеснили Ульфа и Богарта. Отряды цеховиков овладели замком, но Пирамида нам не по зубам. Чем ближе они к Пирамиде, тем сильнее. Твои бронероги возле Пирамиды впадают в паралич.

— Ты поэтому стал клепать своих "крабов"? — Алекс раскрыл Волшебную Книгу, намереваясь включиться в процесс.

— Да. Инертная материя им неподвластна.

— Но ты же выращиваешь "крабов" из Живой материи?

— Я нашел простой способ ее деинициировать. Мои танки — просто куча металла. Я их программирую, как хочу, и выпускаю в свет. Но ты расскажи, как дела? Почему ты здесь?

По мере того, как Джон вникал в суть случившегося, цвет его лица менялся. На какое-то мгновение Алекс даже испугался — его друг стал напоминать покойника. Дыхание стало прерываться, он задыхался.

— Джонни, — Алекс обхватил его за плечи, — не надо так убиваться. Мы им отомстим. За всю гадость, что они сделали. Успокойся, пожалуйста. Мне кажется, что есть еще один интересный момент — пучок травы, который я должен был бросить в огонь. Люси очень настаивала, чтобы я сделал именно так.

— Она, наверное, просто хотела, чтобы Даруна и Кортис не мучились.

— Мне думается, что — нет. Она не искусник, а настоящая колдунья. Ее владение природой — иного порядка, чем наше.

Джон задумался на несколько минут. Его лицо покрылось пятнами, потом побагровело. Он провел ладонью по лбу.

— Алекс. Я хочу тебя попросить — замени меня на некоторое время.

— А ты куда?

— Я хочу повидаться с человеком, которого еще ни разу не видел, но которого называют моим учителем.

— Хорошо, я тебя заменю. Если нужна помощь — сообщи. Похоже, что я не уступаю возможностями тебе, и смогу быть полезен.

Джон пожал другу руку и исчез.

Великий волшебник Горм жил на пологом склоне холма, одного из многих, которые окружали Ревущий залив со стороны суши. Холмы защищали дом от ветров, типичных для побережья. На их склонах росли могучие деревья, непрерывно шумевшие своими кронами. Возле одного из них примостился домик самого волшебника. Горм стоял в проеме двери, скрестив на груди руки, и, похоже, ожидал Джона. Джон подошел поближе, поздоровался и замер в изумлении.

— Мне кажется, что я вас встречал, — сказал он.

— Совершенно верно, — кивнул Горм головой. — Я давно присматривался к вам и мы встречались, даже не раз.

Сомнений больше не было. Этого человека встретил Джон, выходя из дома перед полетом, который забросил его и Алекса в далекое будущее. Горм провел своего гостя внутрь.

— Я сделал так, чтобы вы не терпели ни в чем нужды и, заодно, помогли решить некоторые наши проблемы.

— А разве вы, могущественный волшебник, не могли обойтись без моей помощи?

— Без вашей лично — мог бы, но в любом деле желательно иметь помощников. Ведь вы, например, одна из высших форм развития разумной материи, для обработки куска дерева не пользуетесь зубами или ногтями, а берете пилу, дрель, а то — и станок. Вы извините за такое сравнение. Чем совершеннее инструмент, тем лучше результат. Я один не в силах решать проблемы планеты, а Господь Бог не в силах сам решать проблемы Вселенной. Мы — его инструменты и, одновременно, продукт его труда. Вы с чем-то не согласны?

— Я, вообще-то, атеист, хотя приемлю идею Вселенского разума.

— Но идею Пана, как вам подал ее Сталкер, вы приняли без сопротивления. Точно так же можно воспринять и идею Бога. Мировые религии когда-нибудь придут к правильному его пониманию. Бог не может ничего творить по своему произволу. Он тоже подчиняется законам мира, в котором живет, но некоторые его действия могут лежать вне границ наших знаний и восприниматься как чудо.