Стивен Лохед - Талиесин

«Если бы я только могла его прочесть, — подумала Харита, — о чем поведало бы это место?»

Вопрос приходил ей в голову всякий раз, как она навещала поляну, а это случалось часто, поскольку мирное уединение на время успокаивало ее мятущийся дух.

Она медленно вышла из-под сени деревьев, оставив пони пастись. Бревенчатый каркас строения сохранился, хотя глина кое-где просыпалась через дырочки сплетенных из лозы стен. Свет, проникая сквозь провалы в потолке, озарял заросший травою пол. Харита шагнула в дверной проем и, как и раньше, услышала приглушенный шепот — то ли ветерок, то ли отзвук далеких времен.

Когда-то здесь произошло что-то очень важное. А может быть, тут обитало могущественное божество, и дом впитал в себя какую-то часть его силы. Так или иначе, Харита чувствовала, как сильно тянет ее внутрь. Она и прежде ощущала эту тягу, но сегодня — особенно сильно. Сейчас она медлила на пороге, затаив дыхание, воображая, что здесь, на месте нынешнего запустения, был когда-то высочайший и самый святой из храмов.

— Кто ты? — тихо спросила она, почти ожидая ответа. Тихий воздух всколыхнулся от ее голоса. Ветки соседнего ясеня зашуршали, с дерева вспорхнул дятел. Харита вслушалась в шелестение листьев. Ровное жужжание насекомых заполняло поляну дремотным гулом.

Девушка вступила под ветхий кров, на ходу погладив длинной тонкой рукой подгнивший дверной косяк.

— Поговори со мной, — сказала она, — открой мне свои тайны.

Внутри все заросло крапивой, дурманом и папоротником. Сильно пахло сыростью и гнилью. Харита прошла на середину; ей пришлось пригнуться, чтоб пролезть под рухнувшей балкой. Ничего из домашнего обихода не сохранилось — ни плошки, ни черепка. Собственно, не было здесь и очага или печки. «Странно, — подумала Харита. — Кто же здесь жил, если он не нуждался в тепле и пище?».

Окон тоже не было, только щель высоко в дальней стене — слишком высоко для окна, к тому же в такую узкую щель не проникало достаточно света. Да и форма ее странная — длинная вертикальная прорезь, перечеркнутая ближе к верху горизонтальной почти такой же длины.

Свет падал сквозь необычное окно перекрещенными косыми полосами, в которых плясали пылинки и проносились серебристые мошки. Харита задержала на них взгляд, потом повернулась, чтобы идти, но подле упавшей балки снова остановилась. В развалинах было так хорошо и покойно, что она опустилась на балку и осталась сидеть, озаренная светом из странного окна.

Солнце пригревало спину, и девушка закрыла глаза. Снаружи мирно пасся ее пони, позвякивая серебряными колокольчиками в гриве, да вздыхал ветерок…

А это что за звук? Вслушавшись, Харита различила неподалеку тихий гул голосов. Пони вскинул голову и заржал, колокольчики встревоженно зазвенели.

Голоса смолкли — говорившие выступили на поляну. Вероятно, они заметили пони. Харита их не видела, но представила, как они оторопело смотрят на лошадку и на разрушенное здание. Снаружи зашуршали шаги — кто-то подходил к двери.

В светлом прямоугольнике возник невысокий юноша. Он обвел глазами внутренность разрушенного здания и наконец заметил Хариту, сперва как часть помещения и лишь потом — как живое существо. От неожиданности он поперхнулся и отступил на шаг. Его спутник на поляне заметил это движение и что-то тревожно спросил.

Юноша не ответил. Он по-прежнему не сводил глаз с Хариты, потом медленно вошел в разрушенное здание и опустился на колени, сведя ладони перед собой.

Теперь пришел черед Хариты дивиться. Снаружи юношу снова окликнули — на этот раз в голосе отчетливо слышался испуг, — но он не ответил: он, не шевелясь, смотрел на нее полными восхищения и страха глазами.

Его товарищ шагнул в дом, задержал взгляд на склонившемся спутнике и поднял глаза на Хариту, которая сидела, сложив руки на коленях, спокойная и величественная, словно царица на троне. Вошедший упал ниц и простер к ней дрожащие руки.

— Мария! — вскричал он, и слезы радости потекли по его щекам. — Аве, Мария!

Такое поведение и раздосадовало, и заворожило Хариту. Ясно было, что ее приветствуют с великим почтением, но на каком-то неведомом наречии — явно не на языке местных думнониев. Кто эти люди — просто одетые, коротко подстриженные, кто они? Почему их озаренные солнцем молодые бородатые лица светятся такой радостью?

Харита встала, и ближайший к ней незнакомец с шумом глотнул воздух.

— Кто вы? — спросила она на языке бриттов.

Незнакомцы смотрели на нее широкими от изумления глазами. К удивлению Хариты, один из них ответил:

— Святая Мария, Матерь Христа, Бога нашего! Помилуй нас!

Слова были чудн ы е, но Харита их разобрала — неизвестный говорил на одном из местных диалектов.

— Кто вы? — повторила она.

— Мы… мы ученики Мартина, — смущенно выговорил незнакомец.

— Аве, аве, Мария, Матер Део! — воскликнул второй незнакомец, лицо которого, озаренное светом из дыры в потолке, лучилось восторгом.

— Зачем вы здесь?

— Мы искали это святое место… — Он взглянул на нее, и в глазах его мелькнуло сомнение. Харита поняла его замешательство.

— Вы далеко забрели, — сказала она тихо.

Незнакомец кивнул, но ничего не сказал. Радость сошла с его лица, сменившись неуверенностью.

— Кто эта Святая Мария, о которой ты говорил?

— Матерь Бога Вышнего, Иисуса Христа, Спасителя рода человеческого, Господа небес и земли. — Он опустил руки и развел ладони. — Так ты не Пресвятая Дева?

Харита улыбнулась.

— Ни разу не слышала о такой богине.

Круглое лицо ее собеседника стало пунцовым. Он быстро вскочил.

— Прости нас, госпожа, — сказал он.

Его друг открыл глаза и огляделся. Увидев, что спутник стоит, он тоже вскочил, подбежал к Харите, распростерся ниц, схватил вышитый подол ее платья и прижал к губам.

— Коллен! — воскликнул первый, и они быстро заговорили на непонятном языке. Тот, кого назвали Колленом, изумленно повертел головой, взглянул на Хариту, выпустил ее подол и отпрыгнул назад.

— Извини нас, госпожа, — вновь обратился к ней первый. — Мы думали… Мы не знали…

Харита отмахнулась и спросила:

— Так она ваша богиня, эта Мария?

— Богиня? — Говоривший побледнел, но ответил прямо: — Нет, во имя Иисуса Христа! Мы чтим лишь одного истинного Бога. — Он обвел рукой помещение. — Бога, Которому некогда поклонялись на этом самом месте.

— Здесь поклонялись истинному богу? — усомнилась Харита. В такое и впрямь нелегко было поверить.

Коллен обратился к своему спутнику с вопросом, ответ на который получил на том же непонятном наречии. Они что-то обсудили, и первый вновь заговорил с Харитой.

— Коллен в отличие от меня не знает языка бриттов. Хотя бабка его родилась в Ллогрии, сам он из Галлии, говорит на языке галлов и наших римских братьев. — Он улыбнулся и отвесил вежливый поклон. — Меня зовут Давид. Я из Силура в Диведе, это недалеко отсюда.