Стивен Лохед - Талиесин

— Я зовусь Харитой и живу поблизости во дворце вместе с моим отцом, Аваллахом, царем здешних земель.

Давид взглянул пристальней.

— Аваллахом? Повелителем дивного народа, тем, что построил Стеклянный остров?

— Инис Гутрин, верно, так называют наш дворец.

У Давида округлились глаза. Товарищ с тревогой взглянул на него и что-то спросил. Давид жестом приказал ему замолчать и тряхнул головой, не сводя с Хариты глаз.

— Фея, — прошептал он.

— Что-то не так? — спросила Харита.

— Окрестные жители рассказывают о вас странные вещи. Мы слышали… — он осекся.

— Что-то нехорошее, — догадалась Харита.

Давид кивнул.

— Будто бы мы умеем колдовать, — продолжала она. — Менять обличье, превращаться в волков, оленей, собак, оборачиваться в птиц и улетать, будто мы не нуждаемся в сне и отдыхе, будто ветер приносит нам вести со всех концов нашего королевства, будто мы понимаем любую речь… я прекрасно знаю, что о нас говорят. — Она пожала плечами и подняла бровь. — Но вы, судя по виду, люди ученые. Чему вы поверите?

— Мы поверим, — медленно отвечал Давид, — в истину, которую явит нам Святой Бог.

Харита задумалась на мгновение и спросила:

— Это все тот же истинный Бог?

— Он самый, госпожа, — отвечал Давид. — Мы зовем Его Господом и Царем, Всевышним Отцом, ибо Он — Творец видимых и невидимых, а мы — Его рабы.

— Вот как? Никогда не слышала о таком боге, — вежливо отвечала Харита. — Расскажи мне о нем.

Давид радостно улыбнулся и быстро переговорил с Колленом. Тот, один раз обернувшись на Хариту, вышел и быстро пошел прочь.

— Я послал его приглядеть за лошадьми, — объяснил Давид. — Он будет ждать нас снаружи.

Харита снова опустилась на лежащую балку и жестом показала страннику, чтобы он сел рядом. Давид так и поступил, хотя и не без опаски — сел рядом, но не вплотную, словно боялся обжечься.

— Мне говорили, что в этих разрушенных стенах, где мы сидим, когда-то служили Всевышнему. Мы пришли посмотреть, нельзя ли восстановить церковь, чтобы истина нашего Бога вновь явилась в этих краях.

— Ты часто говоришь об истине, — заметила Харита. — Вашему Богу она настолько важна?

— Да, и не только истина, но и любовь.

— Любовь?

— Да. Прежде всего любовь.

— Странный какой Бог. Он, наверное, редко видит то, что Ему приятно.

— Немудрено, что тебе кажется это странным. Мне тоже так показалось, когда я впервые услышал. Но я долго старался это постичь и со временем поверил. Более того, я узрел истину, и теперь ничто меня не переубедит. — Он открытым взором взглянул на Хариту и спросил: — В какого бога ты веришь и кому приносишь жертвы?

— Ни в какого! — с внезапной горячностью выкрикнула Харита и, сама испугавшись своего жара, добавила спокойнее: — Когда-то я верила в Бела, верховное божество моего народа. Однако он оказался дурной и никчемный бог, допустил, чтоб его люди погибли, и я больше никому не поклоняюсь.

— Хорошо сказано! Я сам таким был — покуда меня не позвал Иисус. — Хариту изумило рвение, с которым говорил молодой священнослужитель. Как не похоже на унылых жрецов Бела! Тот продолжал. — Он такой! Он Сам приходит и зовет к Себе. Он — Пастырь Добрый, Который идет за Своими овцами и не успокаивается, пока не соберет всех в Свой двор.

Они еще немного поговорили, потом Харита встала и сказала:

— Мне пора идти. Если хотите тут остаться, надо испросить разрешения у моего отца.

— Мы все сделаем, что положено, — отвечал Давид.

Харита пошла к двери, потом заколебалась, чувствуя, что слишком резко оборвала разговор.

— Отобедайте с нами сегодня, заодно и спросите.

Давид протестующе вскинул руки.

— Что ты, мы люди смиренные. Дозволь нам остаться здесь и утолить голод тем, что мы принесли с собой.

— Вам нельзя здесь оставаться без царского разрешения, а отец разгневается, узнав, что я не предложила вам его гостеприимство. Если вы откажетесь, он сам за вами придет.

На это странник сдался.

— Нет, нет! Мы служим всякому, равно нищим и царям. Пусть будет, как ты сказала.

— Тогда едем со мной, — сказала Харита. — Прямо сейчас.

Ничего похожего на Аваллахов дворец странники в жизни не видели: снаружи он поражал своей огромностью, внутри был сложен из гладкого отшлифованного камня; стройные колонны поддерживали изящные арки и высокие сводчатые потолки, а мозаичные полы и расписные стены в подробностях изображали сказочную жизнь подводного мира. И повсюду, куда ни глянь, высокие, грациозные существа, мужчины и женщины несказанной красоты.

Коллен взглянул на конюха, который увел их лошадей, и шепнул Давиду:

— Воистину, это эльфы! Не может быть сомнений.

— Нет, брат, они смертные, как и мы.

Коллен закатил глаза.

— Может, и смертные, да не как мы. — Он кивнул на юношу, который вел в поводу их коней. — Глянь, младший конюх одет богаче, чем любой из галльских вождей!

Харита провела их внутрь. Странники, как ни сдерживали свое изумление, таращились во все глаза и бурно обсуждали между собой увиденное. Она пригласила их в большой зал, где под балдахином из алой узорчатой парчи отдыхал на носилках Аваллах.

— Отец, — сказала Харита, подходя ближе. — Я привела гостей.

Царь приподнялся на локте и с любопытством взглянул на новоприбывших. Их глазам предстал благообразный муж, который, несмотря на смертельную бледность, выглядел вполне здоровым. Густые черные кудри лежали по плечам, борода надушенными колечками ниспадала на грудь. На нем были белоснежные штаны и рубаха, широкий пояс из больших серебряных пластин с драгоценным лазуритом, изумрудно-зеленый, шитый золотом плащ.

Когда он заговорил, голос его оказался низким и звучным, как у морского бога:

— Здравствуйте, друзья, кто бы вы ни были.

Оба смиренно поклонились. У Коллена слегка отвисла челюсть.

Давид собрался с мыслями и сказал:

— Приветствуем тебя от имени нашего Бога и Владыки.

— Кто же ваш Владыка? — спросил Аваллах.

— Иисус, нарицаемый Христом.

— Кланяйтесь от меня своему Христу, когда снова будете в Его краях.

— Царство Его велико, господин, — отвечал Давид. — Люди сведущие называют Его Царем царей.

Аваллах кивнул. Чело его нахмурилось.

Харита поспешила вмешаться:

— Отец, этот Иисус — Бог, а эти люди — Его служители.

— Служители! — хохотнул Аваллах. — Здравствуйте, служители. Надеюсь, ваш Бог не запрещает вам есть мясо и пить вино?

— Нет, господин, — отвечал Давид. — Не запрещает.

— Тогда пусть мои слуги отведут вам комнаты, чтобы вы могли помыться с дороги. Встретимся за столом. — Он поднял руку, подошел прислужник.

Странники поклонились и направились вслед за провожатым.

— Где ты их нашла? — спросил Аваллах, когда дверь за ними затворилась.