Найро Янг - Закрой глаза и не дыши

«Каждый человек подвержен влиянию извне, и отрицать столь явный факт глупо. Даже тот, кто веровать не хочет, может открыть себе щель и подглядеть. Научившись управлять собственной энергией, научишься управлять окружающей. Согни пальцы и поднеси руки друг к другу, создавая сферу. Сфокусируй ментальную энергию на них, и тогда почувствуешь собственный эфир. Теплая энергия, упругая и мягкая, появится между ладоней.»

— Такое ощущение, что она специально писала это как можно непонятнее. — Алекс обреченно вздохнул. — Или с расчетом уже на более понимающих людей. Кто знает. А ты как думаешь? — юноша обернулся, глядя в пустоту. Он вздрогнул, нервно проводя ровно подстриженным ногтем по бумаге, создавая неприятный скрежет. Глубокий вдох, тяжелый выдох. Парень резко вскочил на ноги, а кресло отъехало назад. Ал пробежал между ним и кроватью, вылетая из комнаты в вбегая в кухню, захлопывая дверь, подставляя под ручку стул с высокой спинкой, будто ожидая погони. Юноша сделал также, как и когда-то в детстве: забрался под стол, накрытый длинной скатертью и приставил еще двое стульев, прячась за ними, оказываясь в ловушке между ними, стеной, тумбочкой и центральной ножкой, держащей столешницу. Прислонившись к ней спиной и согнув ноги в коленях, Орланский начал быстро листать дневник, случайно порвав край одной страницы. Находя нужную, он провел дрожащим пальцем по строчке:

«Когда ты начинаешь говорить с самим собой в полном одиночестве — ты уже не один.»

Эта фраза совершенно не успокаивала и только сильнее подливала масла в огонь. Алекс прекрасно понимал, что сказал это просто на автомате, поскольку привык в такие моменты находиться со Стасом и обсуждать с ним различные вопросы. Ощущение чужого присутствия не покидало и росло только сильнее с каждой секундой. Ему совершенно не нравилось происходящее, даже полное осознание нереальности не помогало успокоиться. Он закрыл дневник, крепко прижав его к своей груди, зажмуриваясь, стараясь ни о чем подобном не думать. Это слишком похоже на те ощущения, усилившиеся после смерти отца. Пожалуй, самый большой страх — снова сесть на таблетки и находится в состояние овоща, не понимающего ничего вокруг себя. Все из памяти стирается, а оставшееся покрывается мутной пеленой. В квартире стояла тишина. Звук часов немного успокаивал, как и редко проезжающие мимо дома машины. За окном слышались трели радостного соловья, громкий лай собаки. Жизнь всегда кипела, пусть и в маленьком городке. Обязательно послышится крик, свист, или любой другой звук, иногда раздражающий, а иногда успокаивающий своим наличием. Тело пробирала мелкая дрожь, а к глазам то и дело подступали надоедливые слезы. Причина такого страха не ясна, ведь ситуация довольно обычная. Пока юноша сидел и пытался себя успокоить, прошло около полутора часа. Из коридора послышались чьи-то шаги и звон ключей. Они удалились в сторону комнат, а после вернулись. Ручка в кухню начала дергаться. Дыхание резко перехватило, и Алекс не мог ни выдохнуть, ни вдохнуть.

— Леша, ты там? — обеспокоенно произнесла Наталья. — Что случилось? Открой дверь!

— Мам!! — юноша отодвинул табуретки, выбираясь из-под стола и отодвигая стул. Он открыл дверь и обнял женщину, тихо всхлипывая. Страх сразу же прошел, как и неприятное чувство чьего-то присутствия. Рядом с ней сразу стало очень спокойно и больше никакие проблемы не волновали.

— Боже, да что произошло? — Наталья обняла сына в ответ.

— Забыл закрыть входную дверь и мне показалось, будто кто-то вошел… Я испугался и не стал проверять, поэтому заперся тут и ждал тебя. Телефон остался в комнате. Прости, что напугал. Зато я сварил щи. — юноша судорожно выдохнул и отпустил женщину. Он подошел к плите, выключая конфорку. В присутствие матери страх почти полностью отпустил и трясущиеся руки успокаивались.

— Я только что прошла по квартире и никого не нашла. Дверь и правда была открыта, может, тебе показалось? Или кто-то правда заходил. — Наталья поспешила в свою комнату, размерами также не отличающуюся от соседней. В ней стоял старый, красивый дубовый гарнитур. В серванте расположилась фарфоровая посуда с росписью в виде розово-голубых цветов. Обычно она появлялась на столе только во время праздника, преимущественно нового года. Женщина открыла створку шкафа с полками, забитыми лекарствами и различными бумагами, начиная поспешно проверять все. Алекс мялся у входа, наблюдая. Сказать настоящую причину страха глупо и странно, да и неизвестно, какая из причин еще сильнее разволновала бы ее.

— Все в порядке? — юноша прислонился плечом к дверному проему.

— Да, ничего не украли. Кем бы тот человек ни был, он ушел. У нас красть то нечего, это видно сразу. Сильно испугался?

— Прилично… Ничего страшного, правда. Я в порядке. Лучше иди покушай. — Алекс вдруг вспомнил о дневнике, оставшимся под столом. Он пошел обратно в кухню, расставляя по местам табуретки и поднимая вещицу.

— Спасибо, ты такой заботливый и хозяйственный. — Наталья улыбнулась. — А кушать со мной не будешь?

— Нет, извини, аппетит от стресса пропал. Я поем, обязательно. Мне нужно сделать доклад по астрономии к понедельнику, им и займусь, отвлекусь, нагуляю аппетит. — юноша мельком улыбнулся, уходя в свою комнату, прикрывая дверь. Он кинул дневник на стол, а сам плюхнулся в кресло, тяжело вздыхая. Ал откинулся на спинку, поставив локти на подлокотники и глядя на свои ладони. Иногда по рукам пробегала едва заметная дрожь. Разумеется, никакой доклад сейчас в голову не лез, и писать его от руки совершенно не хотелось. Принтера нет, поэтому всегда приходится делать все вручную. Ситуация до смешного глупая, наверняка с любым могло произойти нечто подобное. На это не обращают должного внимания, а следовало бы.

— Почувствовать эфир… — тихо произнес Ал, поднося руки друг к другу. Он закрыл глаза. Подозрительное спокойствие помогало сконцентрироваться. Ничто не отвлекало. Мир словно остановился, позволяя хозяину комнаты полностью погрузиться в себя и не выходить на связь с бренным миром. Подушечки пальцев начали пронизывать сотни маленьких иголок, покалывая все ниже, и ниже, спускаясь к кистям и заставляя их гореть. Юноша открыл глаза, медленно отводя и вновь сводя вместе руки, стараясь нащупать что-то. Через пару минут после начала тренировки, когда хотелось просто бросить все и пойти пить чай, между ладонями образовалось нечто теплое и еле-еле заметно упругое. Невидимое. Алекс нахмурился, продолжая незамысловатое упражнение, наблюдая за дальнейшим развитием действий. Никакого прогресса не произошло, поэтому он просто раздвинул руки по разные подлокотники и тихо вздохнул. О чем-то волноваться и думать уже просто нет сил. Хотелось привести мысли в порядок. Лучшее место для размышлений, конечно же, душ, поэтому Орланский направился именно туда.