Майкл Мэннинг - Род Иллэниэл

— В чисто техническом смысле это правда, но они оказались ослаблены и очень малочисленны. В то же время религии сияющих богов достигли гораздо более великой власти. Оставшиеся волшебники потеряли доверие королей и людей, в то время как боги его заполучили, — серьёзно ответил я. — Думаю, что узы были в той же мере политической затеей, в какой они были защитой от очередного открывающего мост между мирами волшебника.

— Ты сам чуть не сошёл с ума, — ответил он.

— Возможно, так и казалось… но я действительно думаю, что я лишь приноравливался к новому уровню восприятия. Древние волшебники выживали более тысячи лет без защищающих их от безумия уз, — убеждённо сказал я.

Он покачал головой:

— Ты выглядел так, будто терял рассудок, друг мой. Даже если я поверю в это, то ты не можешь отрицать, что узы мешают одному из тёмных богов тебя заполучить.

— Тут главное слово — «богов», а не «тёмных богов», — сказал я. — Когда я встретился с твоей богиней, у меня появилось чёткое ощущение того, что она бы с тем же успехом «заполучила» бы меня, как и предоставила бы меня самому себе.

— Я не могу в это поверить — ты, наверное, неправильно понял её намерения. К тому же, это делает их цели противоположными. Если сияющие боги хотят вас так же сильно, как тёмные боги, то зачем им стараться создать договор, который заставляет вас брать носителя уз. Если они хотели, чтобы какой-нибудь волшебник создал для них мост между мирами, то они сами расстроили свои же собственные планы. Зачем им это делать?

Сперва его аргумент показался мне логичным. Раньше я об этом в таком свете не думал, но потом мне в голову пришла новая мысль:

— Возможно, они боялись. Как ты с самого начала указал, с технической точки зрения Балинтора в конце победили волшебники. Точнее — его убил одинволшебник, архимаг Мойра Сэнтир. Если бы ты был бессмертным божеством, то разве ты бы не испугался кого-то, кто может убить бога?

Марк засмеялся — мысль о том, что боги могли бояться, казалась ему просто нелепой.

— Ты упоминал об архимагах в прочитанной тобой хронике, но даже не знаешь, что они из себя представляют, так ведь?

Я вынужден был признать своё невежество в этом вопросе:

— Понятия не имею.

— Тогда зачем о них думать? — спросил он.

— Потому что мне кажется, что я, возможно, становился одним из них, а эти узы, которыми сияющие боги помогли меня связать… они остановили то, что мной происходило.

Марк бросил на меня сопереживающий взгляд:

— Я думаю, тебе следует быть за это благодарным. Уверен, что это было для твоего же собственного блага.

На это я не ответил — свои доводы я приводил, зная, что он не сможет их принять. Но я всё же не мог не подумать про себя: «Мне никогда не нравилось ничего из того, что со мной делали для моего же собственного блага». Это звучало как оправдание. Тем не менее, это было оправдание, с которым мне придётся жить.

После моего «визита» в Арундэл прошла неделя, и дела шли гладко. Место для дамбы расчистили и раскопали, чтобы можно было заложить фундамент под землёй, и в то же время везли много грубого камня в качестве материала для строительства. Мой отец прикинул, что такими темпами мы закончим где-то за год… возможно — два.

Проблема была не в материалах. Окружающие горы и холмы означали, что камня было полно. Нам нужно было больше крепёжного леса, но даже это не было нашей главной проблемой — ею был недостаток рабочих.

За эту неделю я потратил несколько дней, помогая как можно больше, используя магию для тех работ, которые иначе были бы чрезвычайно сложными. Ирония заключалась в том, что именно простые задачи давались мне труднее всего. Я вначале предложил отказаться от строительного раствора, полагая, что мне проще будет самому сплавить камни, скрепляя их прочнее, и экономя время. Как же я ошибался!

Моя идея могла бы быть практичной, если бы каменные блоки были гораздо крупнее, ограничивая число сопряжений между отдельными камнями. К сожалению, блоки были ограничены размером не более фута или двух в одну сторону, иначе их слишком долго и трудно было перевозить на место строительства оттуда, где их вырезали. Я мог использовать магию, чтобы облегчить резку и перемещение более крупных блоков, но тогда у меня было мало времени на то, чтобы их скреплять.

А так было огромное количество блоков для скрепления, а я был только один. Не имело значения, на что я тратил время — помогая их резать, двигать или соединять. Мой отец, будучи практичным человеком, решил придерживаться методов строительства, с которыми рабочие могли управиться как с моей помощью, так и без оной.

— Ты не сможешь проводить здесь каждый день, помогая… у тебя слишком много других дел, — сказал он мне. Как обычно, он был прав.

Поскольку они делали всё обычным образом, им нужен был строительный раствор, а это означало, что часть нашей рабочей силы была занята его производством. Я до этого и не осознавал, насколько много работы было вовлечено в создание раствора, но вскоре я это узнал. Для создания раствора сначала нужна была негашёная известь — её делали, обжигая известь в печи. Известь наличествовала в изобилии, но учитывая необходимые объёмы негашёной извести, её готовили путём обжига камня в закрытых ямах рядом с местом строительства дамбы. Судя по всему, простой известняк тоже не подходил. Один из каменщиков объяснил мне, что из-за влияния на дамбу воды требовалась особая известь, иначе раствор быстро бы вымыло.

Подробности выходили за рамки знаний, которые я желал получить в ремесле каменщиков, но конечным результатом было то, что целых пятьдесят наших рабочих были заняты производством строительного раствора. В хорошие дни у нас было чуть меньше двухсот человек, так что это сильно замедляло процесс.

Я проводил последние несколько часов каждого дня, создавая новые железные бомбы. Я довёл до точности количество энергии, которое я вкладывал в каждую из них, и стеклянные кристаллы оказались великолепны для их удалённого подрыва, но у меня были другие проблемы. Хотя я мог создавать подобный эффект мгновенно с помощью нескольких слов и мгновения концентрации, на это требовалось много энергии. Несмотря на мой великий потенциал как волшебника, я мог это делать только несколько раз, прежде чем уставал. Создание бомб было превосходным способ запасать эту энергию заранее, что означало, что с началом войны я смогу создавать столько взрывов, сколько у меня будет запасено заранее бомб.

Общая идея, которую мы выработали, заключалась в том, чтобы произвести сотни, и спрятать их вдоль дороги до прибытия врага. На бумаге это был отличный план, но на деле я не мог делать более одной или двух в час. Мой отец устроил временную литейную мастерскую, чтобы отливать для меня из железа чушки размером с кулак, но он мог их производить гораздо больше, чем я мог зарядить. На самом деле, он уже сделал более тысячи, и почти все они всё ещё ждали, пока я заполню их силой. Моей единственной надеждой на то, чтобы это сделать, было бы посвятить этому целые дни напролёт, в течение всей зимы.