Майкл Мэннинг - Архмаг освобождённый

Харолд приготовил своих людей вскоре после завтрака, и я видел, что не только я один был рад возвращению. У многих из них определённо были семьи, к которым они хотели вернуться так же, как и я. Я попрощался с Марком и Роуз, и довольно скоро вернул Харолда и охранников обратно в Замок Камерон.

В здании с телепортационными кругами стоял охранник, как обычно. Он привлёк моё внимание сразу же, как только я перенёс первую группу гвардейцев.

— Простите, ваше Благородие! — сказал он, нервничая.

— Минутку, — сказал я ему. — Дай мне перенести домой остальных.

На это ушла пара минут, потом я распустил людей, и повернулся обратно к нему:

— Ладно, у тебя такой вид, будто тебе нужно что-то сказать мне…

— Да, ваше Сиятельство, Джо МакДэниел хотел, чтобы я сказал вам увидеть его сразу же после возвращения, прежде всего, — ответил тот, почтительно произнося запомненное послание.

— Скажи Джо, что я увижусь с ним сразу же, как только вернусь из Ланкастера. Меня там ждёт леди, — одарил я его одной из моих обезоруживающих улыбок.

— Прошу прощения, сэр, но Джо приказал мне сказать, что ему нужно увидеть вас первым. Он сказал, что это очень важно, — ответил он. Я видел, что ему было не по себе от того, что он мне это говорил.

— Ну, Джо на самом деле не следовало ждать меня ещё день или два, так что я сомневаюсь, что несколько минут что-нибудь изменят. Увижу его сразу, как только вернусь… — произнёс я, и нырнул в комнату, где располагался круг, ведущий в Ланкастер. Прежде чем бедняга смог набраться смелости, чтобы снова повторить своё послание, я перенёсся.

Я поспешно отпер дверь, защищавшую круг в Ланкастере, и шагнул наружу. В тот день здание охранялось не менее чем тремя людьми, что, как я знал, было делом необычным. Как только я вышел, двое из них вытянулись в струнку, а третий поднёс свой рог к губам, и громко протрубил.

— А вот в этом нет необходимости! — сразу же сказал я.

Человек с рогом закончил, и опустил его:

— Прошу прощения, сэр, герцог приказал трубить сразу же, как только вы появитесь.

Я нахмурился:

— Что происходит? — спросил я. От напряжения в этих людях у меня уже встала дыбом шерсть на загривке.

— Герцог объяснит, сэр, — ответил он извиняющимся тоном.

— Ладно, — сказал я, и пошёл к главным дверям донжона. Прежде чем я достиг их, дверь распахнулась, и из неё вылетела Ариадна, двигаясь бегом настолько стремительно, насколько может юная женщина в длинных юбках, что оказалось на удивление быстро. Прежде чем я смог поприветствовать её, она бросилась мне на грудь, и уткнулась лицом мне в плечо.

— Мне так жаль, Мордэкай! — заплакала она мне в куртку. Мои опасения поднялись на несколько делений, и преобразились в истинную тревогу. Я не видел, чтобы Ариадна так плакала, с тех пор, как она была ребёнком, и в тот раз поводом был мёртвый щенок. Что-то сказало мне, что на этот раз мохнатые животные совершенно ни при чём.

— Где Пенни? — внезапно спросил я. У меня по спине пробежало холодное чувство. Ариадна что-то сказала, но я не мог ясно расслышать её, скорее всего потому, что моя рубашка глушила её голос, ну, и ещё из-за её слёз. Дверь снова открылась, и я увидел Джеймса, приближавшегося с гневом на лице.

— Ариадна! Я сказал тебе оставаться внутри. Ты делаешь только хуже, — громко сказал Джеймс, и я понял по его голосу, что он был на грани срыва.

Она повернула к нему своё покрасневшее от слёз лицо:

— Я должна была увидеть его, Отец. Я должна была сказать ему, как мне жаль.

Его следующие слова были произнесены таким тоном контролируемого гнева, что даже я дёрнулся:

— Иди… в… свою… комнату…

— Но Отец!

— Немедленно! — рявкнул он.

Она сломалась, и побежала к донжону, а я вопросительно посмотрел на Джеймса. Для него было необычным так строго обращаться со своей семьёй.

— Где Пенни?

Его лицо изменилось, за миг перейдя от гнева к усталой печали:

— Заходи, Мордэкай. Поговорим за столом, чтобы все могли услышать. Твоя мать также хочет тебя увидеть.

Я последовал за ним в парадный зал, моё беспокойство лишь усиливалось.

— Где Пенни? — снова спросил я.

— Давай сперва присядем, парень, — по-простому сказал мне он — я видел, что он пытался меня успокоить, но это лишь ещё больше меня распаляло.

Я отдёрнулся от его руки:

— Где Пенни, чёрт побери!? Я ни шагу не ступлю, пока вы не объяснитесь!

Его лицо мало что показало, но, зная его самоконтроль, это уже о многом мне говорило.

— Она пропала, Мордэкай. А теперь идём, садись, чтобы мы могли объяснить то, что мы знаем.

Я начал быстро идти, съедая шагами расстояние между собой и главным залом. Я хотел знать всё, и я хотел узнать это немедленно. Я ворвался через двери в обеденный зал, когда Джеймс ещё был в десяти шагах позади. Комнату расчистили, и единственные оставшиеся в ней люди сидели за высоким столом. Я мгновенно приметил лица присутствующих — моя мать, Леди Торнбер, Дженевив, Уильям Дойл, бывший главным егерем герцога, а также Сэр Эндрю, новый сенешаль Замка Ланкастер. Наиболее заметными были отсутствующие — не было ни Пенни, ни Дориана, ни кого-то из охранников, которых я с ними послал.

Никто из них не выражал особой радости, увидев меня. Большинство из них пытались отвести взгляд, и казалось, что всех их разрывают болезненные эмоции. Лишь моя мать посмотрела мне прямо в глаза.

— Что случилось? Где Пенни? — спросил я сразу же, как только оказался в пределах десяти футов от стола.

Первой заговорила Дженевив:

— Её похитили, Мордэкай. Почти сразу же после того, как они сюда прибыли, их с твоей матерью похитили из гостевых покоев, куда я их поместила.

Я посмотрел на свою мать:

— Очевидно, им это не удалось. Где Пенни, и почему Дориана здесь нет, чтобы всё объяснить?

Моя мать встала, и подошла ко мне:

— Меня сильно ранили, сын, и Дориан сумел спасти меня, но после этого дела пошли плохо.

Я стряхнул её попытку обнять меня, и шагнул прочь. Я был слишком взведён от напряжения, чтобы принять её объятия.

— Как они пробрались внутрь? Откуда они знали, что вы будете здесь? — всплывала у меня в голове тысяча вопросов.

Тут у меня за спиной заговорил Джеймс:

— У них была магическая поддержка, какой-то волшебник. Он был способен скрывать их присутствие. Они вошли, и их никто не увидел, и если бы не Дориан, то они и уйти могли бы так же легко.

Я почти мог видеть, как стены задвигались вокруг меня, будто сам донжон дышал. Мои эмоции выходили из-под контроля, но всё ещё оставались скрыты за декорациями моего внешне спокойного разума. Глубоко внутри я слышал кричащий голос, и я знал, что должен был не дать ему выйти на поверхность, иначе ответов я никогда не получу. Я не мог себе позволить паниковать… пока не мог.