Майкл Мэннинг - Архмаг освобождённый

— Этого хватит?

Я думал, что достаточно будет взяться за руки, но теперь решил не говорить ей этого. Я сам обнял её, и попытался сосредоточиться. Это заняло больше времени, чем я ожидал. Роуз пахла очень приятно.

Выкинув эти мысли из головы, я внимательно прислушался к камню под нами. Это была сложная смесь булыжников, положенных поверх гравия и песка. Под этим был слой глины, а потом ещё камень, на этот раз — естественный. Я боролся, чтобы включить всё это в своё «я», в то же время поддерживая Роуз в качестве отдельной физической сущности. Я не хотел думать о том, что могло случиться, если я по неосторожности сотру разделявшие нас границы.

Вскоре я начал погружаться в себя — или, точнее, в то, что раньше я назвал бы землёй. Однако Роуз не двигалась, и мне пришлось приложить сознательное усилие, чтобы позволить ей продвинуться сквозь меня. Если это звучит запутанно, так это потому, что так и было. Представить это было уже достаточно сложно, а язык на самом деле не предназначен для описания смеси перспектив между живым и неживым.

Наконец мы оба показались из потолка расположенной глубоко внизу кладовой. Потолок там был низким, поэтому мы достигли пола, почти не падая. Я задержался, чтобы отсоединиться от камня и земли над нами, и вернуть своё сознание в норму. Снова вернув себе правильную перспективу, я осознал, что всё ещё держу Роуз.

Прижимать её к себе так близко было приятно, и на секунду мне не захотелось её отпускать. Я мгновенно возненавидел себя за эту мысль. Я убрал руки:

— Теперь можно отпускать.

— Я не была уверена, — сказала она. — Это было самое странное переживание в моей жизни. Ощущение было такое, будто камень и сама земля текливокруг нас, — с трепетом уставилась она на потолок. — Я не могу представить, каков, наверное, для тебя мир.

— Что ты имеешь ввиду?

— У тебя есть сила, способная менять мир вокруг тебя, по твоей прихоти. Если бы у меня была такая сила, то я не уверена, что использовала бы её мудро.

«Я в себе тоже не уверен», — подумал я про себя.

— У меня никогда не было выбора на этот счёт. Я просто стараюсь по возможности использовать её для всеобщего блага, — выдал я слишком самоуверенный ответ, но я не знал, как сказать это по-другому.

— У тебя получится, Мордэкай. Ты — хороший человек, — сказала она, похлопав меня по щеке.

— Не настолько хороший, насколько был Дориан, — сказал я, думая о своём потерянном друге.

— Верно, — согласилась она с ноткой грусти голосе. — Он был самым верным, самым честным и благородным человеком, какого я когда-либо знала. Не просто на словах и в делах, но до мозга костей. Ты не такой «хороший», каким был он.

Её объяснение было слегка чрезмерным, но точным до мелочей.

— Тем не менее, я считаю, что ты лучше всего подходишь, чтобы нести на себе груз этой силы, — добавила она. — Решения и ответственность, которые тебе навяжет твоя сила, погубили бы такого чистого человека, каким он был. Твоя сила и цели потребуют сострадания, гибкости, и хитрости.

Я вообще-то не хотел вступать в лишние философские споры, стоя в заплесневелой кладовой, хотя её слова затронули что-то в моей душе.

— Идём искать Марка, пока мы весь день не проболтали.

— А что, если нас увидят? Мы тут вообще-то выглядим не совсем к месту, — указала Роуз, обозначив жестом своё красное платье. Оно было практично скроено, но цвет и носившая его женщина привлекли бы внимание, где бы они ни были.

— В коридорах никого нет. Те, что ходят, делают это выше, над нами. Я думаю, что могу провести нас отсюда в его комнату, не встретив никого, — объяснил я. Было очень полезно иметь возможность осматривать расположение комнат издалека, и ещё полезнее — знать, где были все их обитатели.

Я открыл дверь, и вывел её в коридор. После короткого перехода и нескольких поворотов я привёл её в проход, в который выходили кельи, где в данный момент был «занят» Марк. Мы достигли его двери никем не увиденными. Звуки, приглушённо доносившиеся сквозь дверь, ясно дали понять, что мы нашли верную комнату.

— А теперь что? — сказала Роуз.

— Шибал, — строго сказал я в направлении двери. Звуки внутри изменились, когда один из партнёров внезапно перестал подавать голос. Марк, конечно, носил ожерелье, которое я ему дал. На двери не было замка, но она была заперта изнутри на засов — ещё одно сказанное мною слово его убрало. Мы с Роуз быстро шагнули внутрь, и закрыли дверь у себя за спиной.

— Сукин сын! — грубо воскликнул Марк. — Ублюдок, ты напугал меня до полусмерти.

— Я вижу, — самодовольно сказал я, бросив взгляд на женщину, потерявшую сознание рядом с ним.

— Мальчики… ведите себя хорошо, — напомнила нам Роуз. Она наклонилась, чтобы натянуть одеяло на обнажённое тело женщины. Я был странно разочарован этим, но никому другому об этом знать не следовало. Роуз посмотрела на Марка: — А ты… прикрой это штуку, никто не хочет её видеть.

Я показал ему язык, стоя за спиной у Роуз, а он ответил с оскорблённой гордостью:

— Чтобы ты знала, многие леди выражали весьма противоположное мнение, — сказал он, натягивая на себя другой край одеяла, чтобы прикрыться. — Полагаю, что у вас есть хорошая причина для того, чтобы врываться в комнату молодого священника, даже не постучавшись.

Как обычно, я улыбнулся в ответ на его реплику, пока не вспомнил новости, которые я должен был ему сообщить.

— Есть. Я не могу быть в городе слишком долго, и я не знал, сколько ещё пройдёт времени до твоего возвращения в дом.

— Значит, у тебя должны быть важные вести. Тут безопасно говорить? Как долго она будет спать? — спросил он, нежно похлопав лежавшую рядом женщину по заду.

— Ещё час или больше, но мои новости подождут. На их обсуждение уйдёт больше времени, — ответил я.

Марк быстро ответил:

— Если хочешь, я могу встретиться с тобой в доме, скажем, в полдень?

По моей лучшей прикидке, было уже за девять.

— Ты можешь уйти, не нарушив свою маскировку?

— Определённо — я всё время так делаю. Эта келья — лишь знак вежливости для приезжего брата, — сказал он, указав жестом на комнату, будто та была богатыми покоями.

— А почему именно тебе было нужно остановиться здесь? — с подозрением сказал я.

Он осклабился:

— Это помогает поддерживать маскировку. Я узнал бессчётное число вещей, разделяя трапезы и жильё с Железными Братьями.

— И?

Он ухмыльнулся:

— И твой дом весьма недружественно относится к незнакомцам, за которых ты не поручился лично, например — к вот этой милой Мари́ссе.

Роуз подала голос:

— А можно оставить болтовню на потом, джентльмены? — задала она вопрос. У меня сложилось впечатление, что ей было не по себе от обстановки.

— Значит, в полдень, — сказал я, глядя на Марка. Он согласно кивнул, и потянул Мариссу ближе к себе, будто чтобы прижаться к ней, когда мы направились к двери.