Майкл Мэннинг - Окончанельное искупление

— Я спрошу ещё раз: кто из вас сражался, защищая своего Короля? — повторила она.

Они промолчали.

— Тогда я объявляю всех вас виновными в измене, — прямо заявила она.

— Всех нас?! — ахнул Эйрдэйл.

Кэнтли взъярился больше, закричав:

— Ты не можешь меня судить! У тебя нет власти, и нет доказательств настолько нелепых обвин… — начал он, но его слова внезапно оборвались, когда Дориан поступил с ним так же, как с Бароном Сёрри.

Тут Ариадна обратилась к Джону Эйрдэйлу:

— Ты один кажешься удивлённым, Граф Эйрдэйл. Тебе есть, что сказать в свою защиту?

Он опустил голову, ответив:

— Нет, Ваше Высочество. Я ничем не могу оправдаться, могу лишь сказать, что я ничего не знал о том, что они планировали. Я был трусом, и не предпринял ничего для защиты Джеймса.

— Ты действительно думаешь, что можешь посадить нас под замок? — сказал с пола Кэнтли. — У Трэмонта — армия. Он теперь контролирует столицу!

Ариадна подняла ладонь, чтобы не дать Дориану заставить лорда-нарушителя замолчать:

— Ты привёл хороший аргумент, Лорд Кэнтли. Вас не посадят. Наказание за измену — смерть.

— Но у нас даже не было судебного процесса! — воскликнул Мартин Малверн.

Она посмотрела в его сторону, глядя сквозь него:

— Это и былтвой процесс [4] англ. «trial» может означать как «судебный процесс» или «суд», так и «испытание». Она имеет ввиду, что они не прошли испытание на верность, отказавшись защищать Короля. , Лорд Малверн, — сказала она, и, повернувшись к Джону Эйрдэйлу, продолжила: — Я нахожу и тебя виновным в измене, Лорд Эйрдэйл, но я окажу тебе небольшое милосердие — вместо казни ты будешь изгнан из Лосайона. Отныне ты лишён всех земель и титулов. Если я снова обнаружу тебя в пределах границ нашей нации, ты поплатишься жизнью. Если я позже определю, что твои наследники в этом не участвовали, то могу передать им твой титул. У тебя есть пять дней, чтобы пересечь границу.

Эйрдэйл выглядел удивлённым:

— Да, Ваше Высочество.

— Прочь с глаз моих, — ответила она, и не отрывала от него взгляда, пока он не покинул комнату, после чего перевела своё внимание на Дориана: — Я вынесла приговор, Сэр Дориан. Эти трое виновны в измене. Они приговорены к смерти. Приведи приговор в исполнение.

Дориан побледнел в ответ на её приказ. Хотя он сражался и убивал уже не один год, он никогда не убивал хладнокровно. Технически, трое людей, которых ему приказали предать смерти, были вооружены, но они не сопротивлялись. По правде говоря, перед ним они были беспомощны как овцы на заклание, вне зависимости от того, были у них мечи или нет. Дориан медлил.

— Сэр Дориан? — спросила она. — Я что, должна повторяться, или ты бы предпочёл, чтобы я взяла эту задачу на себя? — осведомилась Ариадна, протянув раскрытую ладонь, будто желая взять его меч. Её взгляд обжигал его ледяной решительностью.

«А ведь она это сделает». Он достаточно ясно это видел. Осуждённые уставились на него в полном ужасе, выпучив глаза. Промедление лишь продлило бы их страдание. Его рука метнулась с такой скоростью, что взгляд едва мог уследить, и Малверн и Сёрри стали падать с отделёнными от тела головами. Рука Кэнтли почти дотянулась до его пояса, прежде чем он тоже умер. Дориан вытер свой клинок, прежде чем вернуть его в ножны. Занимаясь этим, он заметил, что Ариадне на лицо попало несколько капель крови, но она отвернулась прежде, чем он смог об этом упомянуть.

— Надо продолжать двигаться, если мы хотим найти Трэмонта, — сказала она.

Он кивнул, и последовал за ней.

Они продолжили двигаться по коридору, проверяя комнаты по пути, но не нашли никого кроме напуганных слуг и двух горничных. Те немногие, кого они встретили, вызвались присоединиться к ним.

Ариадна начала гадать, не решил ли Трэмонт каким-то чудом бросить дворец в их руках. Однако Дориан не расслаблялся, и вскоре его страхи подтвердились. Из бокового коридора вышла группа из десяти человек, и они не казались удивлёнными. Враг что-то пронюхал, и теперь за ними охотились.

Дориан был впереди отряда принцессы, а вражеские солдаты напали на них сзади. Повара и другие слуги старались как могли, но они в подмётки не годились хорошо вооружённым наёмникам. Враг обладал инициативой, и бой за секунды обернулся худо. Дориан силился добраться до задних рядов, но многие последователи принцессы пали прежде, чем он сумел вступить в схватку.

Оттолкнув вбок одну из прачек, он ринулся мимо павших тел, нарушив наступление врагов, внезапно обнаруживших, что противостоят его мечу. Сталь отбрасывала блики, и кровь брызгала на стены, пока он резал их как мясник. Дориан сражался подобно демону, невозможно ловкий и смертоносно эффективный. В конечном итоге пол выглядел так, будто это была скотобойня, а не дворец.

Двое людей Трэмонта развернулись и бросились бежать прежде, чем Дориан до них добрался. Вместо того, чтобы преследовать их, он их отпустил, будучи подавленным после всех убийств, которые он вынужден был совершить.

— Они уходят! — крикнула Ариадна.

Дориан кивнул с отвращением на лице. Многие из её последователей были ранены, и по меньшей мере десять погибли. Одна из женщин лежала, молча хватая ртом воздух, силясь не дать своим внутренностям вывалиться наружу. Большинство врагов были мертвы, а те, кто ещё не был, стремительно истекали кровью. Повсюду вокруг себя Дориан видел лишь смерть.

— Они потеряли волю сражаться, — просто сказал он. — Если я погонюсь за ними, то следующая группа может лишить вас жизни до моего возвращения.

— А что, если они предупредят остальных? — спросил Алан.

— Они уже знают. Эти люди искали боя. Мы слишком здесь задержались. Остальные довольно скоро найдут нас, — ответил Дориан. Он чувствовал себя старым. В прошлом он сражался с чудовищами, за исключением войны с Гододдином, и там бой был более ясно очерчен. Теперь он из защитника превратился в палача… в мясника.

Ариадна без всякого выражения глазела на раненую горничную.

— Помогите раненым подняться, — приказала она тем, кто ещё стоял, но она не отрывала взгляда от женщины, отчаянно сжимавшей свой живот.

Дориан наклонился поближе:

— Она не выживет, но может продержаться несколько дней, если не умрёт от потери крови, — тихо сказал он принцессе на ухо.

— Каковы наши варианты? — спросила она.

Он поморщился:

— Сказать ей правду, и предложить чистую смерть от моей руки или её собственной, либо мы можем попытаться понести её с нами. Без магической помощи она наверняка умрёт, но напряжение от переноски тоже может её убить.

Она знала, что времени у них было мало, поэтому дочь Джеймса Ланкастера присела рядом с умирающей женщиной.

— Как тебя зовут? — спросила она.