Майкл Мэннинг - Вознесение гор

— Кстати, о вопросах…

Ши'Хар слегка улыбнулся:

— Да?

— У вашего народа есть письменность? — спросил Тирион. — Я не видел никаких её признаков.

— Нам почти нет необходимости помечать вещи, или записывать знания так, как когда-то поступали люди, — сказал Байовар. — Несмотря на это, у нас всё же есть система письменности, хотя ею пользуются лишь изредка.

— Покажете мне?

— Сомневаюсь, что ты сможешь научиться ей за несколько коротких недель, — сделал наблюдение Ши'Хар.

— Я нахожу учёбу стоящей тренировкой, вне зависимости от того, можно ли достичь конечной цели, — сказал Тирион.

Ши'Хар создал плоскую белую плоскость с помощью одно лишь эйсара. Конечный продукт представлял из себя квадратный конструкт, напоминавший бумагу. Он повторил процесс, дав второй квадрат Тириону, и показал, как писать на нём, водя пальцем как пером.

— В отличие от вашего языка, являющегося, по сути, фонетическим алфавитом, в письменности эроллис для каждого слова есть уникальный символ. Это делает изучение довольно трудным, поскольку отдельных символов существуют тысячи, и их все надо запоминать индивидуально…

— Фонетический? — спросил Тирион.

— Ваши буквы соответствуют звукам. Соединяя их, вы собираете из звуков слово. Основываясь на этом, вы можете также догадаться о написании новых слов, когда слышите их, или создать написание, если его ещё не существует, — назидательно сказал Байовар.

— О.

— Эроллис — другой. У нас есть обширный, но по большей части неизменный набор слов. Чтобы добавить новое слово, старейшины должны договориться о новом символе, который будет ему соответствовать, поскольку мы не можем просто «собрать» его по слогам согласно звучанию. Однако наша история и, соответственно, наш язык очень старые, поэтому мы редко находим необходимым создание нового слова.

Тирион потёр подбородок:

— Понятно. Можете сказать мне, является ли это словом на эроллис? — Используя белый листок, он нарисовал один из символов, который видел выстроенным из шестиугольников в заклинательном плетении Лираллианты. Поскольку он был создан из шестиугольников, касавшихся друг друга только одной гранью, и только в двух измерениях, сам символ состоял из линий, которые ветвились с отклонением в шестьдесят градусов.

Байовар казался удивлённым:

— Это слово означает «волокно», — ответил он на бэйрионском. — Тебя ему научила Лираллианта?

— В каком-то смысле, — сказал Тирион. — Я увидел его в сплетённом из заклинаний навесе над нами, оно там неоднократно повторяется.

— Должно быть, у тебя очень острое зрение, — нейтральным тоном сказал Байовар. — Обычно мы знаем о более тонком составе заклинательных плетений лишь в академическом смысле, а не из непосредственного опыта.

— Можете сказать мне, что значат эти символы? — спросил Тирион.

Он начал быстро рисовать контуры некоторых других знаков, которые он заметил в заклинательном плетении.

В течение нескольких минут он определил слова, означавшие «вода», «соединять», «лист», «непрозрачный», «зелёный», и многие другие. Чем больше Байовар объяснял, тем больше Тирион осознавал, что используемые символы не имели особого значения кроме того факта, что они являлись частью общего описания предмета, для построения которого использовались.

«Они ничем не особеннее слова «свет», написанного на камне, который лежит в моей сумке», — сделал он мысленное наблюдение. «Так почему же их так чертовски невозможно сломать?»

У Тириона кончились вопросы, поэтому Байовар вернулся к обучению его письменному языку тем способом, каким изначально и собирался:

— Прежде чем засыпать тебя множеством словосимволов для узнавания, сперва тебе следует понять структуру нашей письменности. В бэйрионском вы пишете слева направо, а когда у вас кончается место, то вы переходите на одну строчку ниже, двигаясь в том же направлении, слева направо. Чего вы, вероятно, не знаете, так это того, что когда-то у людей было много письменных языков, некоторые из которых следовали иным принципам.

— Например?

— Некоторыми писали справа налево, а другими — сверху вниз, со вторичными строками, направленными влево. Однако эроллис не следует не одной из этих квадрилатеральных условностей, — объяснил Байовар.

— Квад… чего?

— Квадрилатеральный, — повторил Ши'Хар. — Это означает «четырёхсторонний», но я имею ввиду тот факт, что большинство ваших языков были созданы с прицелом на квадратные носители. Ваши системы письма все были созданы с конечным намерением писать ими на чём-то прямоугольном, и они идут линейным образом от начала и до конца.

Тирион немного подумал об этом, вертя эту мысль у себя в голове:

— Придётся по большей части поверить на слово, но это, похоже, имеет смысл. Эроллис не следует такому же принципу?

— Наш письменный язык основан на шестиугольном шаблоне, похожем на заклинательное плетение, которое ты, похоже, способен читать. Начало — всегда в центре, и текст может ответвляться с этой точки в более чем одном направлении. Воистину полный трактат на эроллис очень долго собирается до конца, потому что он должен включать все шесть сторон, чтобы считаться полным, — назидательно объяснил Байовар.

— Шесть направлений? Я не понимаю. Как можно таким образом что-то передавать?

— Многие меньшие надписи включают лишь два или четыре направленных элемента, — продолжил Ши'Хар. — Но каждая из наших величайших работ должна содержать все шесть. Начиная от центрального символа, являющегося основной темой, вверх идёт «будущее личное», а дальше, направо по кругу: «прошлое субъективное», «будущее субъективное», «прошлое личное», «будущее объективное» и «прошлое объективное».

Говоря это, Байовар рисовал элементы на своей «бумаге», чтобы проиллюстрировать то, что описывал словами. Он начал, начертив шестиугольник в центре, а затем добавил шесть дополнительных шестиугольников, каждый из которых был соединён с одной из сторон самого первого шестиугольника. Центральный шестиугольник он подписал как «тема», а остальные — так, как только что их назвал.

— Наши самые простые рассказы не включают ничего кроме одной линии символов, идущей от центра, и двигающейся вверх вдоль «будущей личной» оси. Это — форма, которой следует большая часть вербального общения, хотя при обсуждении учёных вопросов мы часто говорим вдоль оси «прошлого» и «будущего объективного», в то время как вопросы искусства следуют субъективной оси, — объяснил Байовар.

У Тириона закружилась голова:

— Это — путаница совершенно нового масштаба. Зачем вам нужно три разных линии из прошлого в будущее?

— Надлежащее изложение включает всю имеющую отношение к делу информацию. Личная ось даёт информацию об излагающем, одновременно до, во время, и в будущем, которое обсуждается. Объективная ось похожим образом даёт информацию, основанную на фактах, и относящуюся к предсказанному будущему, в то время как субъективная ось предоставляет более субъективную информацию похожим образом, указывая на художественные или эмоциональные элементы, которые могут относиться к теме, как в прошлом, так и далее, в будущем.