Майкл Мэннинг - Вознесение гор

Даниэл не стал ждать, пока тот придёт в себя. Он вскочил, и со всех ног побежал в сторону. Надзиратель последовал за ним, но вскоре обнаружил, что не мог тягаться с длинным шагом подростка. Он сдался всего лишь через несколько секунд, побежав обратно к своему скакуну.

К этому моменту до него добрались другие всадники, легко скача, окружив его, подобно волкам, загоняющим оленя. Они использовали свою силу, чтобы цеплять его стопы, ставя подножки, и смеялись, когда он падал лицом в мягкую землю и листья. Однако Даниэл не оставался лежать. Каждый раз он вскакивал, и продолжал бежать, страх придавал силы и скорости его ногам.

Первый из пяти встреченных им надзирателей нагнал их, крича предупреждение своим товарищам:

— Осторожно, он силён.

Они засмеялись, и один из них снова поймал его за ноги, отправив кувыркаться с разбегу по земле. Однако удерживать его надзиратель не стал, и позволил Даниэлу снова вскочить.

— Не думай, что он опасен просто потому, что одурачил тебя, Дра́вэк! — сказала одна из женщин.

Даниэл ощутил впереди ещё одну фигуру, женщину, хотя её аура отличалась от ауры остальных. Для начала, у неё не было щита, и, похоже, она сидела с противоположной стороны от одного из массивных древесных стволов. Не зная, что ещё делать, Даниэл побежал в её направлении, смутно мысля, что, возможно, сможет взять её в заложники.

Надзиратели тоще почувствовали её, и начали замедляться, позволив ему опередить себя. Выражения их лиц казались испуганными.

Метнувшись вокруг ствола, Даниэл зацепился взглядом за отблеск красоты не от мира сего. Сидевшая перед ним дева была одета лишь в тончайшее платье из прозрачного белого материала. Она подняла на него взгляд со своего места, её лицо не отражало никакого волнения. Волосы стекали по её плечам подобно дождю живого серебра, достигая бёдер.

Отказываясь позволять её внешности отвлечь себя, Даниэл побежал прямо к ней, держа деревянный меч в правой руке.

Лицо женщины не изменилось, она продолжила без всякого выражения глазеть на него, будто не могла осмыслить его действия. Она подняла ладонь, её губы разомкнулись, и что-то метнулось по спирали от неё к нему, слившись с древесиной его оружия.

Пока Даниэл бежал, древесина изменилась, изгибаясь, и выросла в длинную, чешуйчатую тварь, подобную какой-то кошмарной гадюке. Тварь обвила его руку, и сжала своим телом, в то время как её голова метнулась к его горлу. Запаниковав, Даниэл потянул тварь свободной рукой, но та крепко держала его стальной хваткой. Голова обвилась вокруг его шеи, и начала сжиматься.

Даниэл упал на землю, силясь вдохнуть. Его голова будто готова была взорваться от давления, а сердце начало гулко стучать в груди. Женщина наклонилась над ним, глядя на него сверху вниз без всякой жалости. Она заговорила, обращаясь к нему, но слова её были непонятны.

Всадники остановились более чем в двадцати ярдах. Они оставили своих скакунов, и преклонили колена, опустив головы. Один из них что-то сказал, используя тот же незнакомый язык.

Когда Даниэл понял, что вот-вот умрёт, деревянная змея слегка ослабила хватку на его горле, позволив ему вдохнуть.

Сереброволосая женщина снова заговорила, уставившись на него леденистыми голубыми глазами, по цвету почти совпадавшими с его собственными. Она слегка склонила голову вбок, и, когда её волосы сдвинулись, он смог увидеть появившийся кончик слегка заострённого уха.

— Я тебя не понимаю, — сумел произнести он.

Тот же надзиратель снова заговорил, и Даниэл задумался, не перевёл ли он только что его слова. Леди ответила более резким тоном, и надзиратель склонил голову, будто от стыда.

«Наверное, это — одна из лесных богов», — подумал Даниэл.

Когда эта мысль пришла ему в голову, богиня протянула тонкую руку, и коснулась его лба. Он ощутил, как её сила вошла в его разум, и вместе с ней пришли два странных видения. Первое показывало, как он снова задыхается, его лицо приобретает пурпурный цвет, пока он извивается на земле, медленно умирая. Второе видение показывало, как он встаёт перед ней на колени, целуя землю у её ног.

Значение было весьма очевидно даже для него — смерть или служение.

Снова подумав о Кэйт, он принял решение, и с трудом встал перед ней на колени. Упёршись левой рукой для равновесия, он опустил голову к мшистой земле, но вместо того, чтобы поцеловать почву, он сдвинул голову, и коснулся губами мягкой кожи её стопы. Не думая, он использовал свою силу, чтобы коснуться её ауры, попытавшись послать по её ноге приятное ощущение.

Её тело слегка содрогнулось, в то время как позади он скорее ощутил, чем увидел, как надзиратели ахнули. Он задумался, не убьют ли его сейчас, но ни один из них не сдвинулся с места.

Лесная богиня убрала свою стопу, и с любопытством посмотрела на него, и Даниэл ощутил, будто падает в голубые озёра её глаз. Его парализовало чувство благоговения и трепета. Её пальцы снова зашевелились, и она свела ладони вместе, медленно разводя их по мере того, как между ними появлялось ожерелье из кружащейся энергии. Протянув руки вокруг его шеи, она поднесла концы друг к другу у его горла, но они не соединились.

Она снова заговорила, и коснулась его лба ладонью, послав ему очередной образ, указывавший, что ему нужно соединить концы своей силой.

Даниэл провёл по её предплечью левой ладонью, пока не нашёл то место, где её пальцы держали два конца, и после импульса его собственной силы ожерелье слилось в неразрывный круг.

Лесная богиня снова заговорила, и хотя он всё ещё не мог понять её слова, Даниэл уже догадался, что они означали: « Ты мой».

Надзиратели немного поговорили с ней, но всё, что смог понять из их разговора Даниэл — это то, что сереброволосая женщина вроде бы говорила им «нет». В конце концов они ушли, оставив их вдвоём.

Она сказала ему ещё одно слово, а затем начала идти вверх по стволу дерева. Поднявшись на двадцать футов, она с любопытством посмотрела на него сверху, как если бы не могла понять, почему он не следует за ней. Она разразилась вереницей слов, но они ничего для него не значили.

— Я так не могу, — сказал Даниэл, беспомощно пожимая плечами.

Она спустилась так же легко, как прежде поднималась, вообще не обращая никакого внимания на гравитацию. О том, что та на неё всё ещё действовала, можно было сказать лишь потому, что её длинные волосы висели прямо по направлению к земле, хотя тело её было в идеально горизонтальном положении, перпендикулярно к стволу.

Снова приложив палец к его лбу, она послала в его разум очередной образ, одновременно прижимая его ладонь к плотной коре дерева. Сперва он был сбит с толку, но затем у него прояснилось в голове, и он увидел, что именно она пыталась ему показать. Вытолкнув силу через ладонь своей руки, он мог создавать временную сцепку между ладонью и грубой поверхностью коры.