Майкл Мэннинг - Проклятье предателя

— Я доверяю только тебе, — сказал он ей, — но я буду стараться, чтобы они мне верили, и я построю для тебя и наших детей лучший мир.

Она чувствовала лежавшую за его словами полуправду:

— Ты не до конца откровенен со мной, Даниэл. Что ты скрываешь на этот раз?

Он поцеловал её:

— Подробности. Мне нужно, чтобы ты верила мне.

Кэйт зарычала.

— Я построю тайную крепость, даже несколько тайных крепостей. В этих местах я смогу оградить тебя и остальных от опасности, даже если они нарушат договор, — объяснил он, надеясь, что этого хватит.

— Но это ведь не всё, — нажала она.

Тирион вздохнул:

— Нет, и я не скажу тебе обо всём.

Она напряглась:

— Почему?

«Расслабься, смотри ей в глаза».

— Тебе безопаснее не знать. С некоторыми вещами ты можешь быть не до конца согласна, но меня не переубедить. Моя основная цель — сохранность тебя и остальных, но я многое узнал из лошти, и часть моих планов будет отпугивать, а не защищать на самом деле, — сказал он как можно спокойнее.

«Ложь, обёрнутая правдой».

Кэйт внимательно наблюдала за ним, и по мере того, как он говорил, она чувствовала, как щемит у неё в груди. «Как он стал таким далёким?». С каждым тихим словом, которое Даниэл произносил, она чувствовала пустую ложь. Он научился лгать гораздо лучше, даже ей. Она больше не могла определить, где пролегала черта между правдой и неправдой, а в чём он себя просто убедил. «Внутри всего этого он потерян. Он любит, он ненавидит, и даже он сам не знает, что будет делать на самом деле».

Руки Даниэла не отпускали её.

— Что не так? Почему ты плачешь? — спросил он.

— Я тоскую по тебе, Даниэл, — тихо сказала она, — и я не знаю, найду ли я тебя когда-нибудь снова.

— Э?

Она посмотрела в его льдисто-голубые глаза. Когда-то она верила в него. Когда-то она его знала лучше, чем себя саму. Она наблюдала за его взрослением, она видела его доброту в детстве, когда он был мальчишкой, и даже когда стал мужчиной. Она всегда знала, что он на самом деле имел ввиду, что бы он ни говорил. Правда или ложь, он был для неё открытой книгой. Теперь же он был чужаком, носившим лицо её возлюбленного.

— Ты безумен, — наконец сказала она.

Тирион осклабился:

— Так в этом всё дело? Я и сам некоторое время считал тебя чокнутой.

Кэйт моргнула:

— Когда?

— Когда мы убили того надзирателя, и ты выдала мне речь об убийстве цыплят и собак, или что-то в этом роде, — прямо сказал он. — Я никогда прежде не видел эту твою сторону, и, если честно, я гадал, все ли у тебя дома.

— Наверное, я и впрямь была тогда немного спятившей, — признала она. — Я была молода и полна страсти, и только о тебе и думала. Мир казался пустым, если в нём не было тебя. Сейчас мне как-то стыдно об этом думать.

— Ты была пугающей. Ты знаешь, что я тогда сделал, когда осознал, что не понимаю тебя? Когда я думал, что ты можешь быть сумасшедшей? — спросил он.

Кэйт едва не засмеялась:

— Ага, ты украл лошадь, и сбежал, оставив меня прибирать кровавый бардак.

Подавшись вперёд, он поцеловал её в ухо:

— Это так, но я имел ввиду — потом. Я провёл остаток жизни, любя тебя. Я любил тебя, когда ты была сумасшедшей, а позже, когда я обнаружил, что ты определённо была гораздо вменяемее меня самого, я продолжал тебя любить.

Вопреки себе Кэйт ощутила, что покрывается жарким румянцем, когда его губы и слова коснулись её ушей.

— И когда же ты решил, что я была вменяемее тебя?

Его зубы царапнули её шею, и по её спине пробежала дрожь, но между покусыванием Тирион ответил:

— Когда я вернулся, а ты сказала мне, что стала матерью, и что твоя ответственность перед семьёй была важнее, чем твои чувства ко мне. Это был самый печальный миг в моей жизни, но я тобой восхищался, и полюбил тебя за это ещё больше.

Кэйт ахнула, прежде чем повернуть свои губы к его собственным. Её тело отзывалось, и она чувствовала нарастающее возбуждение. «Чёрт его дери! Мы же должны были говорить». Она проигнорировала эту мысль, и провела ладонью по его спине, позволяя ногтям слегка царапать его кожу.

— Потом я всё равно буду злиться. — Её ладонь сместилась, схватив центр его наслаждения.

Тирион ахнул:

— Я не просто пытался тебя отвлечь. Я хотел, чтобы ты знала: мои приоритеты изменились.

Она остановилась:

— Что это значит?

— Что моя любовь к тебе, к Инаре, к моим детям, что мой долг перед моей семьёй важнее моей ненависти к Ши'Хар.

Она всё ещё могла видеть безумие, которое крылось в глубине его глаз, но также чувствовала правду в его голосе. «Если всё остальное — ложь, то пусть одной этой правды хватит». Сильные руки Даниэла прижали её к кровати, и она обхватила ногами его торс. «Её должно хватить».

Тирион и Кэйт не выходили из спальни почти до полудня, а когда вышли, первым делом отправились за едой. Тирион ел как человек, голодавший не один месяц.

Он ел, конечно же, но продолжительное проживание в виде заточённого в скалистой пещере дерева оставило в нём чувство недокорма. Вернувшись в себя, он прикончил большую часть той немногочисленной провизии, что у них оставалась, но на обратном пути они с Бриджид были вынуждены полагаться лишь на то, что могли добыть охотой. Это проблемой не было, мясо магам было достать легко, а вот овощей им не хватало.

Наевшись, он послал Сару искать её братьев и сестёр. Кэйт забрала Инару и Элдина у Лэйлы, поблагодарив её за подмену, и Тирион не забыл провести немного времени, играя со своим маленьким сыном, пока подтягивались остальные.

Однако каждый раз, когда он смотрел на Элдина, он мог думать лишь о том факте, что этот ребёнок был обречён умереть бездетным. Он представлял собой генетический тупик, и в конечном итоге то же касалось всех людей в рабских лагерях Ши'Хар. «Они могут позволить нам забрать рабов, а потом смеяться над этим, потому что знают, что в конце концов мы вернёмся к тому же состоянию, с которого начали…без магии, без могущества и в конечном счёте мы будем обречены».

Единственная магия, которой будет обладать человечество, была той, которая будет передана по наследству его собственным потомством, и ни у кого из них не будет особых дарований, которые имелись у тех, кто был из рощ. «Если только я не найду способ это обойти». У него была идея, но она была чрезвычайно опасной, и он знал, что Кэйт её не одобрит. Он даже не был уверен, согласятся ли на это некоторые из его детей, а ведь все они были преданы их общему делу.

«Лэйла не будет против», — подумал он про себя, — «но она — конченая психопатка. Бриджид тоже согласится, по схожим причинам». Но ему нужно было больше сторонников, чем эта пара. В частности, ему понадобится помощь кого-то из сыновей. «И Эммы, конечно же». Она будет совершенно необходимой для почти всего, чего он хотел добиться.