Майкл Мэннинг - Торнбер

— Поэтому мне не следует себя утруждать…

— …Если только не планируешь посвятить жизнь луку, оно того не стоит, — закончил Чад. — Стреляй прямо, натягивай тремя пальцами. Вырежи это у себя на сердце, а когда понадобится, тело будет знать, что делать, и не собьётся с толку.

За несколько минут до обеда его внимание привлекла маленькая фигура.

— Привет, Грэйс.

— Могу я поговорить с тобой минутку? — спросила медведица.

Это не было её обычным небрежным приветствием, поэтому Грэм остановился, и с любопытством посмотрел на неё. Подняв Грэйс, он ответил:

— Конечно.

— Наедине?

— Уже почти обед.

— Много времени это не займёт, но я не хочу, чтобы кто-то услышал нас, — серьёзно сказала она.

Он вынес её наружу, чтобы отойти подальше от остальных.

— Что не так?

— Я видела кое-что этим утром, случайно, и это заставило меня немного заволноваться.

Его тело напряглось:

— Что ты видела?

— Ты же знаешь, я на самом деле не сплю. Вот, я гуляла…

— …и?

— И увидела, как Алисса покидала твои апартаменты.

— Ты кому-нибудь сказала?

Она покачала головой:

— Нет, но я не думаю, что твоя мать будет рада, если…

— Это не её дело!

— Ты — её сын.

— Это не даёт ей право управлять моей жизнью, — сказал Грэм.

— А если что-то случится? Если вас поймают, её репутация будет загублена. Что если она забеременеет?

— Мне плевать, Грэйс. Я женюсь на ней.

— Ты её едва знаешь. А что её родители?

— Они дадут нам благословение.

— Откуда ты знаешь? — спросила она его.

— Потому что должны, а если не дадут… — лицо Грэма приобрело упрямый вид — …они должны.

— Но…

— Я люблю её, Грэйс. Ничто не удержит нас друг от друга. — Он пристально уставился на медведицу. — Ты расскажешь кому-нибудь?

Она немного поколебалась с решением, и наконец ответила:

— Нет. — «Кому бы я ни рассказала, будет только хуже».

— Спасибо. — С этим он мягко поставил её на пол, и пошёл обратно. Пришло время есть.

После ужина Мэттью захотел с ним поговорить.

— Времени много не займёт? — спросил Грэм.

— Ты куда-то спешишь? — спросил его друг, широко улыбаясь. Он знал, что ни у кого из них не было никаких обязанностей.

«Да, мне нужно поспать». Если он ложился как можно скорее, то мог поспать почти пять или шесть часов до полуночи.

— Нет, — сказал он, покорно вздыхая. — Я просто устал.

— Я просто хотел сказать тебе, что татуировка сейчас не будет работать.

— Почему нет?

— Меч сейчас не в пространственном кармане. Он здесь, в моей мастерской. Я работаю над следующей фазой, — объяснил молодой волшебник.

— А он разве не должен просто телепортироваться оттуда?

— Нет. Потому что это не телепортация. Это транслокация. Когда ты приводишь в действие чары татуировки, он на самом деле не двигается, он транслоцируется из одного измерения в другое, поэтому она не сработает, если он уже находится в нашем измерении.

— А что случится, если я попробую сделать это, пока он тут?

Мэттью пожал плечами:

— Я не уверен. Может и ничего, а может испортить татуировку, или того хуже.

— Хуже?

— Представь, что твоя рука транслоцируется в пустой пространственный карман… без тебя.

Грэм выругался:

— Блядь! Каждый раз, когда я думаю, что ты делаешь что-то правильно, ты снова меня пугаешь.

— Это только гипотеза.

— Оставь свои гипотезы при себе!

— Просто не играйся с ней, пока я не скажу, что закончил, — повторил его друг.

Той ночью Грэм проснулся, ощутив в комнате другого человека. Открыв глаза, он увидел стройную женскую фигуру, склонившуюся над его кроватью. Её рука вытянулась, когда она приготовилась погладить его лоб.

Протянув руку, он поймал её ладонь своей, поднося к своим губам.

— Грэм? Ты не спишь?

Он замер. Это был голос его матери. Широко распахнув глаза, он уставился на женскую фигуру, начиная видеть тонкие различия. Во-первых, его мать была выше, и волосы её были собраны на макушке, заплетённые каким-то таинственным образом. Волосы Алиссы были бы распущены, падая на плечи.

— Мама?

— Я вернулась, — сказала она ему. — Не хотела пропустить Зимний Бал.

Его разум завертелся:

— Где Карисса?

— Спит, — сказала Роуз. — Она была усталой, и я не собиралась приезжать домой так поздно.

— Который час? — Его сердце гулко забилось в груди. Алисса могла появиться в любой момент.

— Только девять, — ответила она. — Я удивилась, когда нашла тебя уже спящим.

— Я был уставшим. — «Ещё есть время. Надо её предостеречь».

— Я могу лишь вообразить, чем ты занимался все эти месяцы, пока нас не было, — сказала его мать с улыбкой в голосе. Она наклонилась, и поцеловала его в лоб.

«Нет, не можешь», — молча сказал он себе, ужаснувшись от мысли о том, что его мать даже намекает на эту тему.

— Не буду тебя держать. Я ложусь, вещи распакую уже завтра, — добавила она.

Он сел:

— Вообще-то, я рад, что ты меня разбудила. Мэттью хотел что-то мне показать. Я собирался лишь немного вздремнуть.

— Тогда не задерживайся надолго — разумные люди к этому времени уже ложатся. — Она выпрямилась, и покинула комнату. Для его матери девять было уже поздним временем — обычно она ложилась вскоре после восьми.

Грэм встал, и быстро одел свободные куртку и штаны, а потом добавил пару мягких тапочек. Направившись в переднюю комнату, он выскользнул за дверь, в коридор. Миновав двух слуг, он свернул за угол, и обнаружил Грэйс, дожидающуюся его рядом с дверью в комнаты Алиссы.

— Куда-то собрался? — спросила она.

— У меня нет времени на разговоры, — сказал Грэм, готовясь постучать.

— Не нужно, — предупредила Грэйс. — Мойра внутри. Иди дальше, пока она не стала гадать, почему ты остановился у двери.

Он мгновенно отреагировал, опустив руки, и двинувшись дальше. Грэйс последовала за ним. Он подхватил её на руки на ходу.

— Мне нужно предупредить её о том…

— …что твоя мать дома? — сказала Грэйс, закончив предложение за него. — Мойра это уже сделала.

— Она знает? Ты говорила, что никому не скажешь! — прошипел он.

— Я не сказала. Она не знает. И, могу я добавить — как грубо! Ты, сладострастный любовник, считаешь меня настолько ненадёжной? — с обидой отреагировала Грэйс.

— Сладо… что?

Медведица упёрла лапки в бёдра:

— Ты бы предпочёл «перевозбуждённый ухажёр»?

Грэм немного поглядел на неё, раскрыв рот.

— Тебе следует прекратить читать эти книги.

— Это — не подобающий ответ.

Он с силой выдохнул:

— Прости. Мне не следовало в тебе сомневаться.

— Извинения принимаются, мой похотливый распутник. Быть может, для тебя ещё есть надежда.

— У тебя есть план?