Майкл Мэннинг - Отрезанный мир

Испытывая любопытство и лёгкую надежду, Роуз спросила:

— И какой эффект?

— Это — стимулятор. Сейчас я его использую время от времени, чтобы набраться сил, но, что важнее для тебя, он вызывает эйфорию, и лёгкое онемение. Эйфория поможет тебе не разрыдаться, а онемение отгородит от боли, если окажется, что он любит пожёстче.

— А забыть мне они помогут?

Элиз покачала головой:

— Если уж на то пошло, от них у тебя прояснится в голове, но боли не будет, и тебя это будет не так трогать. — Поняв по лицу Роуз, что ту эти слова не убедили, она добавила: — Поверь мне. Когда я была Вечерней Леди, этот способ многим другим девочкам это пережить.

— Я не хочуэто переживать, — возразила Роуз.

— Тогда у тебя есть лишь два других варианта, — проинформировала её Элиз. — Либо отравить его, либо опоить. Оба связаны с риском, и я бы не стала советовать яд для любительницы, вроде тебя. Если всё обернётся худо, он заставит тебя выпить твой собственный яд. Они бывают мстительными, потенциальные жертвы.

— Мне кажется, лучше опоить, — ответила Роуз. «Поверить не могу, что сказала это».

Элиз снова ушла, вернувшись с не открытой бутылкой вина:

— Значит, вот это — твой лучший выбор.

Роуз узнала этикетку виноторговца, поскольку это было хорошее вино, которое она не раз употребляла:

— Что ты туда подмешаешь?

— Ничего, — сказала Элиз, посмеиваясь. — Всё уже внутри. Эту бутылку я сама сделала много лет назад, когда ещё был жив мой муж. У меня таких осталось только три штуки. Не верь этикетке или эмблеме винодела на печати — они поддельные. Единственный недостаток заключается в том, что если ты попробуешь опоить этим ценителя вин, то он может заметить разницу во вкусе.

Роуз слегка улыбнулась:

— Сомневаюсь, что Тирион разбирается в винах.

— Уверена, что это так, — согласилась Элиз. — Попытайся заставить его выпить бокал целиком, иначе ждать действия придётся целую вечность. Два бокала ему не повредят, но если он попытается выпить больше, то тебе надо будет пролить содержимое бутылки, чтобы он себя не убил.

— А какой конкретно будет эффект?

Элиз потёрла руки, увлекаясь рассказом:

— Состав почти идеальный — поэтому я и решила добавить его в вино. Эффект очень похож на обычное опьянение, но наступает гораздо скорее. Дополнительным преимуществом также является тот факт, что иногда он вызывает потерю памяти. Многие, испытавшие на себе это средство, потом не могут вспомнить, что было прошлым вечером. И в довершении всего от него остаётся ужасная головная боль, что ещё больше подкрепляет обман.

Роуз взволнованно подалась вперёд:

— Когда ты говоришь «скорее», о каком именно времени идёт речь? Минута, две?

Элиз захохотала, идеально играя роль ведьмы, задумавшей злое дело, заставив Роуз содрогнуться. После чего тепло улыбнулась:

— Боги, нет, милая моя. Наркотики — это не магия. С такой скоростью работают очень немногие средства, а те, что работают — опасны для отравителя так же, как и для жертвы. К тому же, медленное действие часто является преимуществом, поскольку создаёт промежуток между принятием состава и появлением симптомов.

— Думаю, сейчас мне предпочтительнее быстрота, — сказала Роуз.

— Радуйся, что он такой поджарый, — мудро изрекла Роуз. — Будь он более тучным, потребовалось бы больше времени. Но даже так, если он выпьет бокал целиком, то заснёт минимум через двадцать минут. Может, даже через час.

— Час! — воскликнула Роуз.

Элиз похлопала её по руке, которая до сих пор сжимала комочек листьев:

— Начни жевать их, когда он явится сюда. Они не дадут тебе заснуть и помогут сохранить бодрость после того, как он потеряет сознание, поскольку тебе также придётся выпить вина, чтобы он ничего не заподозрил. Если не сможешь задержать его достаточно долго, то тебе, возможно, всё равно придётся ему уступить.

Роуз содрогнулась.

Закончив с объяснениями, Элиз снова встала, и направилась к двери:

— Полагаю, от ванны придётся отказаться. — Она остановилась, положив руку на дверную ручку, и обернулась: — И вот ещё совет. По возможности не позволяй ему себя целовать, что бы ни случилось. Только новички допускают такую ошибку — от этого больше всего больней.

Когда она вышла на улицу, невозмутимость Элиз Торнбер дала трещину. Вытерев слёзы рукавом, она с тяжёлым сердцем пошла прочь.

— За что? — печально прошептала она. — Роуз этого не заслужила.

Когда час спустя отворилась дверь, за ней стоял Тирион. Он вошёл плавно, шаги его были уверенными.

Роуз, сидевшая на диване, подняла взгляд. Бутылка вина небрежно стояла перед ней на столе:

— Так трудно было постучаться? — спросила она.

— Зачем себя утруждать? — сказал он, небрежно улыбаясь. — Ты же меня ждала. Я лишь явился, чтобы принять предложенные тобой дары. — Оглядев комнату, он также осмотрел магическим взором невидимые глазу помещения. — А семья твоя где?

С трудом скрывая нервозность, Роуз ответила:

— Я отослала их прочь на этот вечер.

— Значит, завтра мы сможем спать допоздна, — объявил Тирион. — Ценю твою предусмотрительность. Приз всегда приятнее, если им можно насладиться не торопясь. — Сняв верхнюю одежду, он отбросил её в сторону, не утруждаясь повесить и не заботясь о том, что лёжа на полу она может измяться. Под ней у него была свободная рубаха, настолько обнажавшая ему грудь, что Роуз заподозрила, что под определённым углом можно было бы даже рассмотреть его пупок.

Он пересёк комнату, направляясь к Роуз почти слишком медленно. Несмотря на все старания, Роуз дёрнулась в сторону, когда он уселся на подушки рядом с ней.

— Расслабься, Леди Роуз, — сказал он ей. — Твоё напряжение только испортит настроение. — Закинув руки на спинку дивана, он потянулся одной из рук, и небрежно погладил Роуз по загривку.

«Слишком быстро, всё происходит слишком быстро!». Подавшись вперёд, Роуз потянулась к бутылке вина:

— Прежде чем мы продолжим, я хотела бы кое-что прояснить насчёт твоей части сделки, — сказала она. Напуская на себя равнодушный вид, она потянулась к штопору — и тут же его выронила.

Хохотнув, Тирион забрал из её руки бутылку, и провёл пальцем по горлышку. Затем прижал к нему кончик пальца, и потянул, плавным движением вытащив пробку так, будто та была приклеена к его коже. Отбросив пробку в сторону, он поставил бутылку обратно на стол:

— Звучит справедливо, — ответил он. — Я готов сделать всё, что необходимо для освобождения твоего дорогого друга из несправедливого заточения, и я буду рад предоставить тебе самой решать, в чём именно эти действия будут состоять.

Роуз кивнула, и, держа бутылку двумя руками, налила вина в два бокала. Один она взяла в правую руку, а второй протянула гостю. Взгляд Тириона всё это время не отрывался от её лица. Затем он поднял ладонь в отрицательном жесте: