Майкл Мэннинг - Сын кузнеца

— Оставь её, Марк, — вставил Дориан, — свадьбы для девушек — важное дело, не надо ей всё портить.

— Ладно, ладно, я всего лишь дразнился, — ответил Марк с таким видом, будто его несправедливо осудили. Он с детства был клоуном.

— Дориан, — сказала Пенни, — ты не мог бы оказать мне услугу?

— Конечно, — ответил он.

— Мне нужно поговорить с Роуз, про завтрашний бал и… о других вещах. Ты не мог бы отнести ей сообщение от меня? Чтобы узнать, есть ли у неё время этим вечером? — мило улыбнулась ему она. Мне захотелось, чтобы она мне так улыбалась почаще.

После этого они оба ушли, а я принялся за принесённый мне поднос с едой. Я подумал было спросить Пенни о её обмане, поскольку я был уверен, что она что-то скрывала, однако Роуз пришла прежде, чем я успел её спросить.

— Не обязательно было сразу приходить. Я бы сама пришла тебя повидать, — сказала Пенни.

— Вздор, мне всё равно было скучно, — ответила Роуз.

Они поговорили несколько минут, и Пенни объяснила, что она хотела сделать. Упоминание Герцогом бала пришлось ей по вкусу, судя по всему — чего я от неё совершенно не ожидал. Она хотела спросить у Роуз совета насчёт того, как представиться, и о других деталях.

— Не ходи как сопровождающая Мордэкая, поскольку он не пойдёт. Приходи как моя спутница, — предложила Роуз. — Так ты привлечёшь меньше внимания, а поскольку он пока не известен как Граф ди'Камерон, ты получишь больше уважения в качестве моей подруги.

— Ничего, — сказала Пенни, — мне в общем-то всё равно. Что меня на самом деле беспокоит, так это то, что у меня нету платья. Я ни за что не ожидала, что придётся присутствовать на таком событии, учитывая то, кто я такая.

Роуз улыбнулась ей:

— Это проблемой не будет, дорогая. Я рада, что ты первой меня позвала — у меня есть для тебя как раз то, что нужно. Всё равно ты примерно моего размера, — сказала она. Роуз Хайтауэр была наверное самой высокой женщиной в Замке Ланкастер, будучи ростом в пять футов и одиннадцать дюймов, но Пенни и сама была довольно высокой, почти не уступая ей в росте. — Мордэкай, — продолжила она, — Пенни понадобятся некоторые вещи, если ты намереваешься оставить её себе.

Я поднял на неё взгляд:

— Что нужно?

Роуз улыбнулась мне:

— Десяти золотых марок будет достаточно, — выдала она. Я подавился — этого бы хватило, чтобы купить ферму, а если поторговаться — две. Мой отец в год зарабатывал не больше двух или трёх золотых марок, если дела шли хорошо. Она увидела выражение моего лица:

— Давай-давай, милорд, ты уже не живёшь той жизнью, и если не начнёшь думать о её нуждах, то хуже будет только Пенни.

Я отсчитал деньги, передал их, и Роуз похлопала меня по плечу:

— Молодец. Когда я закончу, ты об этом не пожалеешь. Просто будь рад, что я не беру с тебя денег за мои услуги.

После чего они ушли, Роуз — держа Пенни под руку. Клянусь, я услышал, как они смеялись, шагая по коридору. Когда они вернулись в покои, где остановилась Роуз, она показала Пенни набор платьев. Вещи она собирала с намерением быть готовой к чему угодно.

Пенни забеспокоилась:

— Они для меня слишком красивые, Роуз.

— Лишь бы ты не оделась лучше меня, а так — для тебя нет ничего слишком красивого, милая, — сказала Роуз, сверкнув взглядом. — Возможно, придётся позвать белошвеек, чтобы немного подняли подол — длина для тебя пойдёт, но нам нужно немножко больше показать твои щиколотки, чтобы произвести надлежащее впечатление.

— Могу я осведомиться, Роуз, на что нам эти деньги? Если ты одолжишь мне одно из своих платьев, то разве нам нужно что-то ещё? — спросила Пенни.

— Я думаю о будущем, в частности — о твоём, — ответила Роуз. Не теряя времени, она послала слуг, чтобы привести портниху. Когда та явилась, она начала обсуждать ткани и стили. В течение нескольких часов Роуз заказала совершенно сбивающий с толку набор вещей — от блузок до подвязок, от ночных рубашек до юбок. В конце она согласилась заплатить этой женщине почти пять золотых марок за впечатляющий выбор одежды, зимних и летних платьев, и даже бальных платьев.

— У меня уйдёт несколько недель, чтобы со всем этим управиться, миледи, — сказала женщина.

— Ничего, просто позаботься, чтобы ночные рубашки и домашняя одежда были высланы первыми, они ей понадобятся как можно скорее, — ответила Роуз, и заплатила, даже не подумав о том, что её могли надуть. Пенни осознала, что не надуют. Нельзя обманывать дворян, если хочешь оставаться при делах — если хочешь и дальше иметь пропитание.

— А остальные деньги зачем? — сказала Пенни, и Роуз с хитрой ухмылкой отдала ей оставшиеся деньги.

— Я не могу это взять! Это не мои деньги, — возразила она.

— Ты теперь леди, или скоро будешь таковой. Будучи Графиней, ты должна знать, как обращаться с деньгами. Что важнее, никто никогда не должен видеть, что ты считаешь пенни. Используй их — постарайся, чтобы люди это видели, и никогда не веди себя так, будто деньги тебе нужны, — сказала Роуз, с серьёзным видом глядя на неё. — Я не шучу. Твоё будущее будет зависеть от того, научишься ли ты этому. Как только выйдешь за своего мальчика, позаботься о том, чтобы он выдавал тебе содержание. Если люди заподозрят, что он экономит на тебе, то подумают, что он разорён. А если подумают, что он разорён, то для него всё станет труднее. Никогда не позволяй им учуять запах крови.

Пенни понимала уместность её речи, но ощущала себя фальшивкой. Теперь она уже не собиралась выходить за Мордэкая, она не проживёт и до конца недели, не говоря уже о дне, когда прибудет заказанная Роуз одежда. Но она вынуждена была притворяться и дальше. Если бы Роуз пронюхала о её плане, всё было бы кончено.

Они снова вернулись к бальным платьям.

— Роуз, это может прозвучать странно, но я не чувствую себя в безопасности, отправляясь на бал без Мордэкая, как ты думаешь, я могу… взять что-нибудь? — неуверенно посмотрела она на свою собеседницу.

Роуз мгновенно поняла:

— О, ну и ну, я бы сказала, что тебе нечего бояться, но я знаю, почему ты чувствуешь себя так, — сказала она, и пошла к своему стенному шкафу. Вернулась она с ещё одним платьем — у этого были длинные, ниспадающие рукава, в отличие от других, у которых рукава были плотно подогнаны.

— Это должно сработать, хотя, конечно, жаль — у тебя такие милые руки.

По правде говоря, Пенни другие платья нравились больше, но завтра вечером функциональность будет более важной.

— И как эти рукава мне помогут? — спросила она.

Роуз осклабилась:

— Я так полагаю, ты хочешь взять кинжал, верно?

Пенни кивнула.

— И, учитывая твои чувства, чего-то вроде этого будет недостаточно, — сказала она, вытащив маленький, тонкий нож из лифа своего платья.

— Ты всегда это носишь?! — воскликнула Пенни, слегка шокированная.