Макс Мах - Турнир

- Не стесняйтесь, Габриэлла! Не знала, каковы, на самом деле, ваши вкусы и приказала повару проявить воображение.

Возможно, герцогиня думала, что, когда Габи говорила о своем аппетите, она шутила или преувеличивала, но это было не так. Встав в пять утра и отработав полуторачасовую тренировку, в восемь Габи была готова есть все подряд. Впрочем, практически сразу, едва она заняла свое место за столом, обнаружился очередной провал в ее сверстанном на скорую руку образовании. Она попросту не знала всех этих блюд. Никогда их не видела, не пробовала, не слышала их названий и не представляла, с чем именно имеет дело, и как это все следует вкушать. Какими, скажем, приборами она должна пользоваться в том или ином случае, да и вообще, что это такое, " вот это или то ?"

- Что это? - спросила она слугу, указав на блюдо, которое, возможно, являлось супом из крупно нарезанных овощей и говядины, во всяком случае, большой кусок мяса занимал в нем едва ли не треть объема. Впрочем, на взгляд Габи, в супе все-таки должно быть больше жидкости, разве нет?

- Суп пот-о-фё, - торжественно объявил слуга.

- Мария, - обратилась тогда она к хозяйке, - не сочтите за труд, прикажите кому-нибудь, кто в этом разбирается, дать мне более пространные объяснения. Я такого супа прежде не ела.

- В самом деле? - "удивилась" герцогиня, и Габи поняла, что ее в очередной раз проверяют.

Не верила Мария Перигорская, что Э'Мишильер, и в самом деле, простушка из провинции. Считала, наверное, что притворяется. Впрочем, Габи действительно притворялось, но не простушкой, - такой она как раз и была на самом деле, - а аристократкой, которой ни коим образом не являлась.

- Я выросла в Аквитании, - озвучила она придуманную для нее Трисом легенду, - точнее в маленьком замке в горах на юге Беарна. Растили меня простые люди, которых мой отец привез отсюда, из столицы. Поэтому я не говорю ни по-гасконски, ни по-окситански или на баскском языке. Кормили меня сытно, но просто: овечий и козий сыр, оливки, мясо, яйца и молоко. И снова мясо: дичь или баранина, в основном. Но могли зажарить и козленка. Еще были пироги со всякой ерундой и разбавленное дрянное вино.

Трудно сказать, поверила ли ей хозяйка дома или нет, но с кухни был вызван некто в белоснежном поварском фартуке и высоком колпаке, и он давал теперь Габи пояснения к каждому из подаваемых на стол блюд. А яств, к слову, было много и очень разных: жареная на решетке баранина с беарнским соусом, тарт фламбе в честь алеманской ветви клана Мишильер, салат нисуаз и многое другое, не считая десерта, который стоял из меренг, эклеров и еще каких-то невиданных и не пробованных прежде сладостей. И, разумеется, они с хозяйкой дома пили вино: белое - Шато д'Икем и красное - Сент-Эстеф. Габи вино пить научилась совсем недавно и поэтому осторожничала, сославшись на то, что впереди долгий день, что, в принципе, соответствовало действительности. Она ела и слушала Марию, лишь изредка делая маленький глоток вина. Впрочем, герцогиня тоже не злоупотребляла. Просто отпивала из своего бокала чуть больше и несколько чаще, чем это делала гостья.

Она пыталась расспрашивать Габи о детстве и юности, о занятиях магией и о ее реальной силе, о брате и других членах клана. Габи отвечала коротко и, как бы, по существу, но без подробностей, что при ее закрытой, холодноватой натуре, - а именно так ее теперь воспринимали окружающие, - казалось совершенно естественным. Вопросы она задавала тоже аккуратно. Не пережимала и не настаивала, но Мария при ее весьма "живой" натуре и некоторой склонности к экзальтации все равно рассказывала гораздо больше, чем стала бы открывать ей Габи. Возможно, - и даже скорее всего, - она была по большей части искренна, и в какой-то момент в благодарность за теплый прием Габи решила побаловать хозяйку дома несколькими фокусами из своего небогатого пока репертуара. Для начала она "вынула" из своего бокала шарик красного вина, "поднесла" его к носу, чтобы насладиться чудным ароматом, а затем "вбросила" себе в рот. И все это, работая исключительно, одной лишь мыслью. Руки оставались в покое, и только взгляд выдавал ее активное участие в процессе.

- Очень зрелищно! - улыбнулась герцогиня. - Дайте догадаюсь. Вы развлекались этим в детстве?

- Да, - подтвердила Габи, озвучивая еще одну часть легенды. - А еще... Мне было тогда лет десять, наверное... Гувернантка резала мне мясо на мелкие кусочки, но нож в руки отчего-то не давала. Возможно, опасалась, что порежусь или еще что. И тогда я сделала вот так.

Габи соорудила дымный нож и продемонстрировала его остроту, порезав сначала хлеб и овощи, а затем и мясо.

- Как видите, Мария, это очень острый нож.

- То есть, у вас всегда при себе оружие? - насторожилась заинтригованная герцогиня.

- Это не оружие, - улыбнулась Габи, довольная произведенным эффектом. - Поверьте мне, Мария, если понадобится, в моем арсенале есть куда более опасные орудия смерти...

Эта фраза была частью послания, которое Трис просил ее довести до сведения Города и Мира. И, по-видимому, не зря, потому что общество следило за каждым их шагом, за всеми телодвижениями Триса и Габи. По городу ползли разнообразные слухи, а яркий образ, который Габи пыталась "продать" сторонним наблюдателям, легко маскировал тот факт, что большую часть своего времени она не гуляла по бутикам и галереям, - как это делали ее сверстницы из числа знати, - а посвящала упорной учебе и выматывающим силы и нервы тренировкам. И, как ни странно, это оказалось ничуть не хуже, чем носить платья от-кутюр, есть деликатесы и ездить на черном лакированном чудовище. Габи вполне отдавала себе отчет в том, какое ей привалило счастье, - один шанс на сто миллионов, если не меньше, - но среди всех этих чудес и роскошеств самым притягательным и пьянящим было ощущение невероятной, буквально распирающей ее изнутри силы, а сила требовала постоянного внимания. Научиться ею владеть - вот, что являлось настоящим вызовом уму, таланту и выносливости, которыми располагала Габи. Этим она, собственно, и занималась, не жалея на тренировки ни сил, ни времени. Выдерживая невероятные нагрузки. Безропотно претерпевая боль и отказываясь осторожничать и бояться, когда от перенапряжения у нее шла носом кровь или ускользало сознание, заставляя Габи падать в обморок. Talis est vita, как говорили древние римляне. Такова жизнь , и с этим ничего уже не поделаешь.

***

Первое состязание Турнира - стрельба из лука, - было назначено на десять часов утра в понедельник десятого июля 1939 года. К этому времени в Верхнем парке императорского дворца собрался весь цвет франкской аристократии: и заявленные участники Турнира, и их родные и близкие, и те, кто просто пришел " себя показать и других посмотреть ". Соответственно, Габи относилась к этой третьей категории присутствующих, поскольку единственным участником состязаний, которого она знала лично, являлся князь Трентский, а он ей никоим образом не родственник. Симпатичный молодой мужчина, умный и образованный, он появился в палаццо Коро уже дважды. В первый раз по приглашению Триса, где Габи с ним, собственно, и познакомилась, а во второй раз на обеде, устроенном в честь герцогини Перигор, куда пригласила его уже она сама. Не без подсказки Триса, разумеется, но, не испытывая при этом никаких отрицательных эмоций. Александр ей понравился еще при первом знакомстве, - он оказался приятным собеседником, галантным и широко эрудированным, - и первое впечатление только усилилось во время второй встречи. А еще князь Трентский был высок ростом, широкоплеч, как настоящий олимпиец, и при этом, похоже, проявлял к Габи интерес вполне определенного свойства. Она - в силу неопытности, - этого скорее всего не заметила бы или, заметив, не поняла, о чем идет речь, но новая подруга обратила ее внимание и на то, как князь смотрит на Габи, и на то, как часто он это делает.