Олег Говда - И королевство в придачу - 2

— М-да… Неожиданно. И непонятно, — потом посмотрел на крестьянина. Никакой реакции. Не человек, а камень придорожный. Как уселся на обочине, безучастно взирая на поле, так и сидит сиднем. Даже не пошевелился. Хотел окликнуть, но зацепился взглядом за брошенный посреди дороги сверток с ведьмой. — Полюбопытствуем?

Синильга встрепенулась и возмущенно зашипела. Точь-в-точь как рассерженная гусыня.

— Я же не ухожу никуда. Посмотрю только. Нельзя просто уйти. Не по-людски. Неправильно.

Спеленали надежно. А узлы на веревках, как в четыре руки затягивали. Даже не стоит пытаться распутывать. Только методом Македонского.

Меч вынимать не стал, не для благородного оружия робота. Достал из-за голенища нож, им и полоснул по веревкам, отсекая узел. Потом потянул за свободный конец.

Те, кто занимался связыванием и упаковкой ведьмы, веревки не пожалели. Как и рогожи. Куль раз двадцать перекрутился, пока в руках у меня осталось метров десять ткани, а в дорожную пыль не вывалилось содержимое свертка.

— Фига себе!

Совсем юная и тоненькая, как тростинка девушка. Но не подросток. Поскольку вся одежда пленницы состояла из кляпа и туго затянутых широких кожаных полос на лодыжках, а руки ей связали за спиной, еще и примотав к запястьям толстую косу, — надо ослепнуть, чтобы не заметить не по-детски большие, налитые груди пленницы.

Какое-то время она приходила в себя, после интенсивного вращения, а потом открыла глаза.

Я не вчера родился. Доводилось видеть не одну сотню глаз. В том числе девичьих и достаточно близко, но этот взгляд был… как фотовспышка. Сверкнуло синевой, обдало жаром и все вокруг стало блеклым, размытым. Даже солнце как-то потускнело. Словно за дымкой или туманом укрылось.

— Вот это да! Теперь понятно, за что тебя ведьмой объявили.

Девчонка на мои слова никак не отреагировала. Больше того, она, вроде, вообще меня не замечала, таращась своими глазищами на Синильгу.

— Все нормально, — поторопился я ее успокоить. Ведьмочку, в смысле, не птицу. Хотя орлан, от столь пристального взгляда, обеспокоенно переступил с ноги на ногу и чуть встопорщил перья. — Не бойся. Это Синильга. Она моя подруга и не причинит тебе вреда.

Девчонка на секундочку отвела глаза от орлана, чтобы заметить меня, но снова ничего не сказала. Впрочем, с кляпом во рту, не слишком удобно разговаривать.

— Вот я идиот! Сейчас-сейчас…

Вообще-то, пестрая монахиня обещала баронским дружинникам всевозможные ужасы, и категорически предупреждала, чтобы те не вздумали развязывать пленницу, но я же не они. Вряд ли ведьмочка сразу станет накладывать на своего спасителя злые чары. Да и что хотите говорите, не может столь невинное существо быть жестоким и опасным.

Наклонился, вытащил кляп и занялся ремнями.

— Они и в самом деле вернулись, — голос у ведьмочки был тихий и хриплый. Такой бывает у человека, долгое время хранившего вынужденное молчание. Девушка, морщась от боли, потерла запястья, а потом потянулась к чему-то, лежащему у меня за спиной.

Я подумал, она хочет прикрыться, но оказалось, что не нагота волнует девушку, а жажда мучает. Потому что схватила ведьмочка с дороги не ткань, а флягу, брошенную дружинниками. И жадно припала к горлышку.

Вот сволочи. Ей еще и пить не давали. Подождал, пока напьется вволю, а потом сам набросил девушке на плечи край рогожи.

Ведьмочка, сперва, вздрогнула от прикосновения, слишком уж неприятны ассоциации. Потом протянулась к ножу, который я все еще сжимал в руке.

— Можно?

— Держи.

А почему нет? Вряд ли она собиралась покончить жизнь самоубийством или на меня напасть.

Так и вышло. Ведьмочка ловко отхватила большой кусок материи. Проделала в нем дырку и надела на себя, как пончо. Потом отрезала еще несколько длинных полос, скрутила в жгут и подпоясалась. Получилось отличное огородное пугало. Очень даже миленькое… Не скажу насчет ворон, а мужчин, пожелавших скакнуть в гречку, такое одеяние вряд ли бы отпугнуло. Поскольку мало что прятало, а грудь даже подчеркивало. Еще бы, при такой-то осиной талии.

Девушка закончила прихорашиваться, с сожалением потрясла опустевшей флягой и только потом ответила. Теперь голосок у нее был довольно приятный. Хотя полностью легкая хрипота так и не прошла.

— Спасибо вам. От смерти меня спасли.

Под ее взглядом я вдруг застеснялся и, чтобы не выглядеть глупо, попытался сменить тему.

— Да моей заслуги в этом, и нет особой. Если только в том, что развязал. Дружинники сами убежали, а тебя бросили. Может, объяснишь, чего они все так испугались?

Ярко-синие, колдовские глазищи девушки вновь восхищенно и задумчиво уставились на Синильгу.

— Так ведь конец света пришел.

— В смысле? — переспросил машинально, а сам подумал: «Бедняжка. Похоже, умом тронулась. То-то, такая спокойная. Не плачет, не истерит… Не удивительно. Если совсем молоденькую девчушку к такой жуткой казни приговорили, то даже думать не хочу, какими методами велся допрос и следствие»

— Это же синий орлан?

— Да.

— Ну вот! — ведьмочка пожала плечиками, словно уже все объяснила и никакие дополнительные слова не требовались.

В этот момент орлану надоело сидеть на одном месте. Синяя птица, что-то проскрипела на своем языке, мощно оттолкнулась от телеги, та аж застонала всеми досками, и прыгнула вверх. Взмахнула крыльями, обдав нас ветром, взвихрившейся пылью, и стала подниматься вверх. Широкими кругами паря в восходящих потоках.

— Красиво, — девушка восхищенно глядела в небо. — Как жаль, если они все же правы.

— Да. Мне Синильга тоже нравится. Трудно поверить, что совсем недавно она была крохотным, голым птенчиком, — увидел недоверчивость в глазах и поправился. — Ну, не совсем крохотным, с кошку. И это… насчет конца света… я так ничего и не понял?

— Свидетели Ухода, чье учение сейчас считается единственно верным в землях Трех баронств, считают, что синие орланы ушли не просто так. Не сами, — монотонно, словно заученный урок, заговорила ведьмочка. — Благочестивые… — в этом месте она сделала паузу, чтобы презрительно сплюнуть, — …отцы утверждают, что птицы были посланы людям самим Творцом в помощь. Когда мы еще сражались с силами Тьмы. Но после того, как победив, люди отвратились от света и погрязли в грехах, Он призвал помощников обратно. А снова вернуться синие орланы только как вестники второго Пришествия.

— Ну, подобные истории на тот или иной манер, рассказывают все проповедники, — отмахнулся я. — И даже если эти ухитрились приплести к богам орланов, все равно не понимаю, что в этой сказке такого жуткого, что бывалые воины бежали при одном виде птицы, как цыплята от ястреба?

— Так ведь синие орланы вестники не только Пришествия, но и Судного Дня. Потому что, прежде чем вручить мир праведникам, Создатель сперва очистит его от скверны и грешников, — улыбнулась ведьмочка. — А кто настолько благочестив, чтобы чувствовать себя в безопасности?