Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

Уч-Чаниль Агаши вылез из подвала, где прятался, и громко произнёс новый символ веры. Он рассчитал правильно. Его не стали убивать и брать в плен, но сначала спросили, где он был во время битвы? Уч-Чаниль с гордостью обнажил окровавленную саблю:

— Когда все побежали, и я отступил. В пылу битвы вы ведь могли меня не пощадить, даже если бы я произнес символ веры.

— Всё правильно, доблестный воин! Иди к нам, драться за свет божественного знания и чистой веры, — сказал десятник.

— Я уже убедился, что в Кунатале праведности почти не осталось. Я иду к вам, — ответил Уч-Чаниль.

Скрестив с ним сабли в пробном поединке, сотник убедился, что этот воин — искусный боец, и назначил его десятником для других перешедших на сторону Йолура воинов. Уч-Чаниль усмехнулся внутри себя: наконец-то падение остановилось, и он двинулся вверх.

Словом,

Тору Кристрорсу пришлось пару недель пробыть в Зооре на Совете Королевства. Он не всегда посещал эти заседания, но на сей раз настоятельно пригласили: обсуждался новый закон о сословиях, а Тор был единственным человеком в Совете, кто мог представлять интересы одновременно цехов и знати. И те, и другие всё время дергали его, предлагая высказаться по самым разным поводам. Такая популярность в двух сословиях с разными системами ценностей очень напрягала Мастера. В конце концов, он решил: говорить лишь то, в чём уверен, невзирая на то, как к этому отнесутся сословия. В итоге цехи были очень недовольны, как он относился к их запросам, а знать — к их. Но, поскольку каждое сословие было довольно, как он поступал с интересами и требованиями противоположного, тревожить его стали ещё чаще: если вносили предложение представители знати, цехи требовали выступления Тора, как представителя знати, которому они доверяют, после чего знать обрушивалась на своего "представителя". Знать делала то же самое по отношению к цехам, и после этого цеховики готовы были растерзать своего коллегу. Предельно вымотанный "сенатор" удивился, когда на заключительном пире те, кто поносил его с двух сторон, вдруг начали наперебой хвалить за принципиальность и предлагать дружбу.

Только в этот день Тор вспомнил, что ведь сейчас его любимый сын и продолжатель Лир должен встречаться в Линье со своим отцом по крови принцем Клингором. Но, поскольку было неудобно вмешиваться в отношения отца и сына по крови, он прямо двинулся в Колинстринну. Все необходимые покупки и договорённости были уже совершены в промежутках между бесконечными (как казалось оружейнику) заседаниями Совета.

Дорога вела через Нотран, его родной город. Местные цеха и знать потребовали о него задержаться на пару дней ради храмового праздника Нотрана. Пришлось в первый день пить со знатью, во второй (что было гораздо более суровым испытанием выносливости) — с мастерами цехов, на третий привести себя в порядок и идти на торжественный молебен.

Епископ Нотрана посвятил проповедь в значительной степени Тору.

"Мои духовные сыновья и дочери! Братья и сёстры по вере! Сегодня у нас в храме сидит монах в миру брат Тор, известный мирянам как Великий Мастер и владетель Колинстринны. Его благочестие и твёрдость в вере в самых суровых испытаниях всем хорошо известны. Сегодня же мы поговорим о том, какие уроки мы можем извлечь из опыта жизни брата Тора".

"Он своим примером показал нам ложность некоторых расхожих суждений, повторявшихся даже в проповедях многих священников, а среди мирян приобретших славу чуть ли непреложных истин. Мы знаем, что правила чести монаха и мирянина, а у мирян крестьянина, горожанина, ремесленника, дворян и знати разные, и считается, что они несовместимы, что нельзя следовать нескольким сразу. Даже единая мораль нашей религии в этих слоях населения получает разные реализации и кажется часто, что ведущий себя нравственно в понятиях одного из сословий был бы признан аморальным, если бы был представителем другого. Всё верно. Слова и внешняя оболочка разные. Но ведь в основе лежат единые понятия высшего порядка. И брат Тор, он же Мастер Тор, он же владетель Тор, показал, что можно неуклонно следовать высшим убеждениям, идущим в конечном итоге от Бога Единого, и тем самым оказаться честным и нравственным с любой из по крайней мере трёх систем требований к человеку".

"Прежде всего, он строжайшим образом соблюдает правила поведения монаха в миру. Он признан представителями цехов достойным отстаивать их интересы и в королевстве, и в Империи. Он же признан представителями знати как их голос чести и совести в тех же собраниях. Мастера цехов, задавая себе вопрос, как же поступить в той или иной ситуации, часто формулируют его так: "А как бы здесь поступил Мастер Тор?" Решая трудные вопросы, встающие перед владетелями, или пытаясь выпутаться из щекотливой ситуации, в которую часто ставят представителей высшего общества правила поведения в свете, знатные люди говорят себе: "А какое решение принял бы владетель Колинстринны? Как бы он разрубил или распутал этот узел?" Ответьте мне, мастера и рыцари, правду ли я сказал?"

— Часто так бывает, — раздался спокойный, солидный голос главы цеха кузнецов.

— Верно! — подхватили другие мастера.

— Вспоминаем его порою в сложных ситуациях, — улыбнулся граф Нотранский. Представители знати поддержали его.

Тор, пользуясь тем, что сидел на первой скамье, упал на колени перед епископом и заявил:

— Владыко, я недостоин! Я ошибаюсь и грешу, и всё время каюсь в этом. А затем снова ошибаюсь.

Епископ улыбнулся.

"Поднимись, брат Тор! Невозможно человеку не ошибаться. И грех подстерегает всех, кто не бежит от жизни, а открытой душой встречает все её испытания. Но ведь ты показываешь всем людям твоих сословий, как нужно относиться к своим ошибкам, как исправлять и замаливать их последствия. Да и для других сословий это поучительно, поскольку покаяние в грехах и исправление последствий ошибок необходимо каждому. Я, недостойный служитель наших Охранителей, продумал случаи, как ты, Тор, выходил с честью из трудных ситуаций, как реагировал на свои грехи и свои ошибки. И пришёл к выводу. Великих Мастеров, когда они являются Первыми Учениками, беспощадно тренируют в искусстве мыслить. Но мастерам приходится применять свою мысль к тому, что они могут очень хорошо понять и описать: к неживому материалу. Создают они тоже полностью видимое умственным взором, а часто даже точно и полно определённое ими. В жизни же всё не так. Владетелей тоже тренируют на умение мыслить, но как раз в тех ситуациях, когда невозможно добиться однозначности, когда всё расплывчато и нужно найти решение в живой, меняющейся и непредсказуемой среде. Поэтому владетели сплошь и рядом используют своё искусство мыслить в обычной жизни, а Мастера чаще всего нет. В своей мастерской он гений, а снаружи её — кажется заурядной личностью".