Евгений Щепетнов - Колдун. Выбор Пути.

— А совесть? — глухо спросил я — как жить, когда знаешь, что мог предотвратить, мог спасти людей, но ничего для этого не сделал? Когда меня вызовут на место происшествия, когда еще кто-то пропадет — как людям в глаза смотреть? Я же все-таки правильный мент, я людей защищать должен. От преступников, от нечисти всякой. И кто я буду такой, если отойду в сторону и буду наслаждаться жизнью?

— Дурак ты, вот кто! — беззлобно, и вроде как даже с нотками уважения бросила старуха — дурак и есть. И почему-то я так и думала, что ты мне эдакое сказанешь. Честно скажу, вначале ошибалась в тебе. Вижу — красавчик, сердцеед, морда смазливенькая, сам такой весь…хмм…ничего не надо ему, кроме самого себя! Перекати-поле по жизни! А ты вон чего… Впрочем, мне не впервой в людях ошибаться. Как хочешь это понимай. Пробуй, рискуй — получится, так я тебе в пояс поклонюсь, обязана буду. Не получится…ну…каждый сам кузнец своей судьбы. Не жилось тебе спокойно — так давай, дерзай!

— Расскажите мне, как этих русалок увидеть. Когда они появятся, как мне их вызвать, как с ними говорить, чем заинтересовать. И где, в каком месте — может у них какое-то определенное место есть на пруду? И чем можно их соблазнить…хмм…ну…кроме моей скромной личности. Может подарки им какие-то по вкусу? Еда какая-нибудь? Или еще что-то?

— Места у них особого нет, но в твоих интересах разговаривать там, где тебе будет удобнее. Ну не в камыши же залезать, в грязь по колено! Вызвать их можно заклинанием-приговором, я потом тебе его напишу. Или запомнишь — оно легкое. Выходят они после зимы в ночь с тридцатого апреля на первое мая. Слышал про Вальпургиеву ночь? Ну вот, это самое что ни на есть время нечисти. Они поднимаются со дна, играются, занимаются любовью и ждут, не подойдет ли к берегу какой-нибудь глупый человек. Тогда бы они его схватили, залюбили до смерти и унесли в глубины пруда. Ну а потом, после первого мая, они будут отсыпаться, и когда вода совсем согреется — время от времени подымаются к поверхности, чтобы утащить к себе зазевавшегося купальщика или купальщицу. Подарки? Они очень любят расчесываться. У них красивые белые с прозеленью волосы, и они их постоянно расчесывают. Кстати — русалочьи волосы очень ценный магический материал, используемый во множестве сильных заклятий. От многих болезней. И вообще…например — с ними, волосами этими, можно сделать очень сильное любовное заклятие. Приворот такой, что даже ты его скорее всего не перебьешь. Но речь не о том. Итак — любят они красивые гребни, расчески. Любят зеркальца — они в них смотрятся, когда расчесываются. Ну и…вроде как все. Вроде бы. Вообще, говорили что русалки якобы цацки всякие любят — перстни, браслеты, серьги…но кто же им их даст, они же денег стоят, и немалых. Обычно если хотят задобрить русалок — дают им гребни. Ну так уж повелось на Руси.

— Послушайте…а если с ними обменяться? — задумался я — Если им жертву дать? Человека.

— Что?! — бабка даже привстала — ты охренел?! Какую, к черту, жертву?! Ты чего?! Нечисти — людскую жертву?!

— Есть у меня одна идея на этот счет, не кипятитесь…я сейчас вам все расскажу.

И я рассказал. О двух ублюдках, которые изнасиловали и убили соседку, о том, как я расправился с одним, и как собираюсь расправиться с другим. И что для этого хочу сделать.

Старуха выслушала меня, потом долга молчала, чертя своим ухоженным пальцем по столешнице, покрытой застиранной, но дочиста отбеленной скатертью. Затем неохотно, скрипучим недовольным голосом начала:

— Мне это очень не нравится, не скрою! Отдавать нечисти людей — это неправильно. Но разве можно назвать этих ублюдков людьми? Это же твари! Мерзкие, подлые твари — самая настоящая, черная-пречерная нечисть! Да будет ли злом отдать нечисть нечисти? И да, мне кажется — это сработает. Русалки ненавидят насильников. Особенно ЭТИ русалки. Помнят, что с ними творили мерзкие пьяные ублюдки больше ста лет тому назад. И они устроят им хорошенькое наказание! Ох, и устроят! Мне даже думать страшно, что они с ними сделают. И за этих мразей можно выторговать у Агриппины прощение нашей деревне. Ну а что касается других утопленников — ну чтобы люди в пруду больше не тонули — тут я сомневаюсь. Если только русалки оттуда совсем уйдут. Но ты же ведь понимаешь, что это невозможно. Они не согласятся переселиться в другое место. А даже если согласятся — как ты договоришься с ТЕМИ русалками? Ведь в другом месте свои русалки! Хоть парочка, да есть! И свой Водяной есть! Зачем им чужие русалки? Единственное…это как-то их упросить некоторое время не трогать наших купальщиков. На несколько лет. Но это уж как договоришься! Какие у тебя способности к торгу! Ладно, Вася…хорошо поговорили. Иди домой, занимайся своими делами. Вальпургиева ночь через три дня, так что готовься — ищи тех двух ублюдков, думай, как поведешь разговор с русалками, а я тоже подумаю, как и что делать. Ах да, забыла! Сейчас!

Ведьма поднялась и быстро, как молодая шмыгнула в соседнюю комнату. Через несколько минут вышла оттуда с листком бумаги, сунула его мне в руки:

— Спрячь. Выучишь — сожги. Не надо, чтобы кто-то знал этот вызов. Ни к чему. Ну все, все…шагай! Заговорились с тобой, а у меня еще дел куча! Куры не кормлены, огород не полит, и вообще — тебе пора свои дела делать. Гуляй!

Она довольно таки бесцеремонно вытолкнула меня из комнаты, подтолкнула к выходу из коридора, и уже когда я переступал порог, выходя на крыльцо, задумчиво бросила мне вслед:

— Я буду рада, если в тебе не ошиблась. И да, насчет черного и белого ты кое в чем прав. Наверное, это меня и злит больше всего. Ну все, пока! Шагай!

И я пошагал дальше.

— Хозяин, с тобой интересно! — раздался у меня в голове голос, как только я сел за руль уазика — Мы так соскучились по шалостям! Так соскучились! Хорошо, что ты у нас появился!

— Подслушивали? — понял я, и точно, не ошибся.

— Конечно! Она что думает, раз из дома выгнала — мы и послушать не сможем? Поехали скорее, дичь загонять будем! Пошлешь нас помучить человечка?

— А как мучить будете? Мне ведь главное не замучить его до смерти, мне надо, чтобы он ко мне пришел сдаваться. Он мне нужен живой и почти здоровый — чтобы до Вальпургиевой ночи дожил. Обещаете, что не убьете?

— Как можно, хозяин?! Как можно?! Мы бы никогда не посмели убить жертву, всего-то помучив ее часок-другой! Жертва должна мучиться днями, ночами, неделями, годами! Чтобы иссохла от страха и боли, чтобы мечтала о смерти! А мы и не дадим ему умереть!

— Злые вы — искренне ответил я, и повернул ключ в замке зажигания. Из пустоты послышались звуки радостного хихиканья и два очень натуральных звука испускаемых газов. Я даже поморщился — показалось, что в салоне натурально завоняло, хотя такого точно не могло случиться.