Валерий Гуминский - Принцип талиона

Князь Щербатов был честен по отношению к себе. Да, у него не хватило духу полностью искоренить род Волоцких. Ставер ответил за свое дерзкое поведение так, как и полагается. Нельзя шутить с человеком, имеющим большое влияние в аристократических кругах. Если Ставер считал себя правым, уводя любимую женщину князя в свой дом — он жестоко ошибся. Просчеты всегда чреваты печальными последствиями. Борис Данилович долго колебался, отдавая приказ об уничтожении взрослой поросли Рода и его союзников. Арина… Его любовь. Ну, да, девушка не симпатизировала Главе клана, но и пойти против всех не могла. Зачем Ставер сбил ее с пути? Была бы живой, растила детей в доме Щербатовых… Все случилось не так, как хотел Борис.

А Колояр… Пусть он будет напоминанием о слабости человеческого духа. Всегда уничтожай врага до конца, не считаясь с моральными принципами, и не колеблясь. Щербатов — аристократ, носитель Дара, приближенный к императорскому престолу. Что ему возня под ногами? Чернь, простолюдины, мещане, купцы, свободные дворяне — все это лишь пыль под его ногами. Сколько уже тщедушных шей свернул Борис? Сотню? Две?

Колояр мог быть его сыном…

Борис Данилович отбросил от себя сентиментальные мысли. В конце концов, пусть Волоцкому нашептывают, что к смерти родителей причастен лично торгуевский князь. Это даже интересно: схлестнуться с кровным врагом, почувствовать всплеск адреналина, как в молодости, когда боевые отряды клана Щербатовых бились в кровь на Курганных землях с Волоцкими. Эх, времечко! Пусть щенок встанет перед ним и объявит о мести!

Но ведь молчит! Ни словом, ни делом не показывает о своей осведомленности!

— Как природный маг Колояр не опасен, — спохватился Невзор, едва не забыв, какой ответ ждет от него хозяин. — Но вкупе с артефактом его возможности могут серьезно изменить ситуацию. Придется посидеть в архивах, полистать старые фолианты.

— Мисяй, выясни, что за поверенный прилетел вместе с Колояром, — деловито распорядился князь. — Странно, почему их не видели вместе… А Волоцкому я предложу работу в своей структуре. Пусть охраняет Мирославу. Девка со своими бесами в голове может таких дел наворотить, что расхлебывать придется полной ложкой. Пусть обрастает мясом, вертится в нужных кругах под бдительным присмотром.

— Ты не доверяешь мне, княже? — обиделся Мисяй.

— Просвистел несколько ситуаций, а, начальник СБ? — язвительно спросил Щербатов. — Нет, о недоверии речь не идет. Я хочу видеть Волоцкого перед собой все время. Человек с боевым опытом, не чета твоим клушам, только и умеющим закрывать своим телом хозяина. Колояр именно тот, кто защитит Миру. Предстоят поездки за рубеж, плотные контакты с важными людьми. Отработка ближнего круга, разведка, анализ ситуаций. Все это есть в личном досье парня.

— Змею за пазуху пускаем, — предупредил Невзор, и у Щербатова от его слов защемило сердце. Архат стал позволять себе болтать лишнее.

— Все, разговор закончен, — отрезал князь. — Идите, занимайтесь своим делом.

Кабинет опустел. Щербатов снова подошел к окну. Несмотря на унылую погоду, по парку бешено носился лабрадор Брык, сверкая своей золотисто-коричневой шерстью между деревьями. За ним, спотыкаясь, семенили внуки Степан и Лиза — детишки Павла — забавно размахивая веточками, упавшими с деревьев от сильного ветра, пронесшегося ночью. Гувернантка чопорно вышагивала по дорожке с отстегнутым поводком в руках. Возле выхода мелькнула стройная фигура Мирославы. Девушка направлялась к гаражу. Опять на своей бешеной лошади понесется по городу. Может, зря ей такую скоростную машину презентовали? Неугомонная девка. Какие тараканы в голове у нее копошатся? И сможет ли надежно отработать на международном направлении? Ничего, пусть привыкает к общению с иностранцами. А по-хорошему, надо замуж выдавать. Не дело это, в двадцать четыре года еще свободной бабочкой порхать, собирая за собой шлейф слухов.

Борис Данилович знал точно: у дочери нет любовника. Свою целомудренность Мира блюла, как и положено знатной барышне из высокого Рода. Ну, да, такую строптивую лошадку еще никто не смог объездить. Князю в какой-то момент стало интересно: кто осмелится на дерзкий шаг и попробует обуздать дочку? Дворянчики ныне пошли слабенькие, боятся красивую девку взять на абордаж. Скромно тупят глазки, даже разговор заводят после пинка родителей. Конечно, здесь и репутация Щербатовых играет свою роль.

За какого-нибудь итальянского дожа надо Мирку отдавать. Она там княжеские порядки устроит. Вся Венеция или Флоренция будет на русском разговаривать.

Настроение слегка повысилось, как бывало, когда Щербатов думал о своих детях. Вернувшись к столу с твердым намерением плодотворно поработать в выходной день, он наскоро нацарапал несколько строк, сложил лист в конверт и нажал кнопку вызова.

На пороге возник секретарь.

— Возьми письмо и передай его господину Волоцкому, — строго произнес князь, отпихивая от себя конверт. — И не тяни, Дениска, шевели булками. Знаешь, где он проживает?

— Узнаю, не проблема, — вывернулся секретарь и выскочил наружу.

Шустрый у него делопроизводитель. Никогда не признается, что чего-то не понимает. Любой вопрос решает сам, с помощью посторонних лиц, справочников, нужных звонков. Сейчас, голову давая на отсечение, Дениска шустро выясняет, где можно найти Волоцкого. И ведь узнает, паразит!

В последнее время у меня стало складываться ощущение, что я вступил в шахматную игру с опытным противником. Фигуры на доске уже были расставлены и ждали сигнала, чтобы начать плести кружева. Я действовал в позиционной атаке, не представляя, какую комбинацию завертит враг. Меня принимали за неопытного игрока и снисходительно давали реализовать немногие шансы, чтобы хоть как-то выровнять ситуацию. Видимость честного противостояния… Решение бить по флангам мотивировалось моим нахождением на чужом поле.

Я похвалил сам себя за оперативность, когда сразу же поехал к Жароху (встреча с ним была настоящим сюрпризом!), потому что на следующий день Мисяй плотно подсадил своих людей мне на «хвост». Верный пес дергался от осознания своего прокола, но ничего сделать не мог. Я же спокойно разъезжал по городу, контролируя процесс подготовки к строительству имения. Техника была на подходе, люди находились на объекте, а меня деликатно отстранили, намекнув, что весь начальный цикл проведут без меня.

Жить я продолжил в гостинице, сразу оплатив за полгода вперед. Стоило снять дом? Знаете, впервые почувствовал, что такое дворянская гордость. Снимать угол? Фи! Нельзя мне сейчас показывать слабость. На меня смотрят, изучают. Не все же в Торгуеве стали подстилками щербатовского клана.