Владимир Мухин - Школьный плен

— Чего? Шею! — Подумал Виктор. — Надо что-то делать. Причем без раздумий, и очень резко. Иначе этот истукан оставит меня тут навечно.

Не желая ничего говорить, Коврин в ужасе прыгнул под парты. Класс был крайне большим. И это оказалось плюсом.

Словно рыба в воде, вытирая пол своим свитером, парень прополз какое-то расстояние. Стулья не были подняты. Приходилось отодвигать. Но ужасный адреналин давал неимоверную ловкость. Довольно скоро, Виктор убрался вглубь помещения.

— Интересное решение, — сдержанно рассмеялся математик. — Вы решили унизиться, ползая, как животное. Но это не поможет. Мы немного поиграем. Но цель будет достигнута. Решение такого уравнения явно не в вашу пользу.

Коврин понимал, о чем говорит психопат. Робот гремел, издавал металлические звуки, как бы проклиная шуструю добычу. Иногда он стрелял стрелами-ручками. Они с силой ударялись о парты. Виктор представлял, что такое «перо» могло легко пробить ему голову.

Не смотря на простор кабинета, скрыться было негде. Противник знал местонахождение человека. Разворачивая столы и стулья, он грубо шел к цели. Коврин чувствовал, что ещё немного и жуткая железная лапа пробьет его плоть.

— Господи, сдохнуть черте где от рук непонятно кого! Это гребанный маразм! Но что же мне делать!? Неужели это все? Неужели, блин все!?

Страх смерти стал просто чудовищным. Виктор неожиданно понял, что именно чувствуют солдаты в атаке. Да, слова о воинской доблести — это не просто слова.

Но в атаке у тебя есть винтовка, автомат, пистолет — неважно. Перед смертью ты можешь прикончить врага. А тут, только пыльные доски старого пола, потёртые стулья, приклеенные к столешнице жвачки, и металлический треугольник, забитый под плинтус.

Да, арсенал не велик. Коврин сжался, обняв колени руками. Монстр был уже близко. Математик молчал, не обращая особого внимания. Похоже кровавые расправы над учениками для него не редкость.

Пол дрожал от ударов. Мебель летела в разные стороны. Загнанное в угол сознание стало работать раз в десять быстрее, как после приема супер таблетки.

— Так, так, так… Если это компьютерная игра. Хотя, какая к черту компьютерная, — соображал Виктор. — Неважно какая, хоть настольная! Но все же игра! В таком случае, найденные предметы имеют какое-то значение. Особенно те, что находятся в тайных местах. Под партой в углу — это вполне тайное место.

Тем временем, монстр оказался в паре метров от Виктора. Он отбросил в сторону очередной стол, издав металлический визг.

И тут с бешеной решимостью, прямо перед лицом твари, выскочил человек. Робот от неожиданности отстранился. Похоже, жертвы раньше такого не делали. Но понимая, что Коврину нечем крыть, гора металла и дерева выставила вперёд руку, желая изрешетить Виктора псевдо стрелами.

— На, подавись! — Заорал парень, не помня себя от страха. Потом бросил в чудовище закаменелую жвачку, отлепленную от стола секунду назад.

В тайне Виктор надеялся, что она взорвется. Это было единственным спасением…

Но резинка не взорвалась. И даже не выстрелила. Она просто превратилась в огромный шар чего-то мягкого, но довольно липкого.

Странная масса попала на робота, обволокла его почти полностью. Она стала тверже и тяжелее. Поэтому махина потеряла подвижность. Руки робота опустились. Голова нервно вращалась. И вскоре с жалобным стоном громада повалилась на пол, сломав пару парт.

Виктор отскочил подальше, опрокинув один из столов. Ему не хотелось быть придавленным. К тому же, тварь могла выкинуть очередной «фокус». Потому стоило держаться от нее подальше.

— Где ты взял резину, хитрый ублюдок!? Мне придётся его восстанавливать! Но ты все равно подохнешь! — Завопил математик.

Волосы его были растрёпаны. От галантности не осталось и следа. Теперь он напоминал сумасшедшего ученого, который желал уничтожить планету. Причем, здесь не было ироничной шутливости, как в идиотском кино. Напротив, лишь ненависть и дьявольский напор.

Монстр шевелился, стонал как раненный зверь. Вдруг он еще может ползти? Достанет Виктора, несмотря на временную парализацию!

Глаза парня налились кровью. Он понимал, надо идти до последнего. Иначе его самого разделят на дроби…

— Двуличная сволочь! Сдохнуть!? Только после тебя! — Заорал Виктор.

И через несколько парт швырнул металлический треугольник, опять надеясь на чудо. Канцелярский предмет оказался куда крепче, чем надо. Он летал, словно боевой бумеранг.

Неизвестно что именно хотел предпринять математик. Но в долю секунды холодная сталь врезалась в его лоб, пробив череп.

Мужчина вздрогнул, вытянув руки, как вампир, восстающий из гроба. Учителя затрясло. По лицу потекла кровь. А сам он откинулся на стуле, тяжело дыша.

— Как тебе такое уравнение, гадина!? Надеюсь приятно!

— Зря… Я просто хотел научить… Вы не понимаете элементарного… — прохрипел математик.

Как ни странно, но учитель оказался жив. А вот его цепной демон затих. Наверное, он питался энергией хозяина.

— За такую учебу на бутылку сажают, как мне недавно сказали, — хмыкнул Виктор. Потом подошел к двери, но та все еще не открывалась.

— Помоги мне. Дай восстановление… — хрипел недобитый противник.

Да, уровень не был пройден. Даже отбившись от ужасной напасти, Виктор не выбрался из кабинета. Значит, требовалось еще что-то. И проклиная все на свете, парень приблизился к противнику.

— Что я должен сделать? Видишь, меня не пускают из твоей чертой конуры!

— Посыпь меня мелом.

— Чего!?

— Посыпь меня мелом для восстановления, — сдавленно повторил учитель.

— У старика, наверное, глюки, — подумал Коврин.

Он замялся на мгновение, рассматривая стол. Но ничего необычного тут не было. Единственное, деловой портфель математика. Может быть, в нем что-то важное?

Мужчина хотел потянуться к портфелю, как полуживой убийца опять подал голос:

— Помоги мне… Ты получишь бонус. Я вижу, ты умней остальных.

— Эх, дядя, какой еще бонус!? Ты меня прикончить хотел. Лучше бы сразу был вежливее. Сидел бы вот, журнальчик писал.

Виктор машинально открыл толстую тетрадь в плотном переплете. Неизвестно зачем, но хотелось в нее заглянуть. Вряд ли это желание возникло случайно. Потому Коврин принялся читать последние записи.

— Нет… Лучше помоги. Восстанови меня, — снова взмолилось окровавленное тело. Только слушать его никто не стал.

Почерк математика оказался красивым, такие «письмена» называют каллиграфическими. И написано было следующее:

— Сегодня на урок прибыла ученица. Девушка примерно двадцати лет. Не могла сосредоточиться у доски, проявляя оскорбительное волнение. Пришлось ампутировать пальцы рук. Умерла от болевого шока…