Владимир Мухин - Школьный плен

Прошло несколько минут. Кабинеты не загорались. А радио предательски молчало. Виктор сел на пол, облокотившись о стену.

Забыв обо всем на свете, он задремал как после тяжёлого экзамена. Неизвестно сколько это продлилось. Но спину начало неприятно тянуть. Колени слегка затекли.

С большой неохотой мужчина открыл глаза, осматривая ненавистный интерьер.

— Ночь, улица, фонарь, вонючая школа. Ничего не меняется годами. Может я здесь уже тысячу лет? — Подумал он.

Вдруг на левой руке заболела кожа. Как будто ее обожгло. Виктор вскочил на ноги, задрав рукав свитера.

Чуть выше места, где принято носить часы, была татуировка. Весьма четкая и слегка красноватая, так как ее только что нанесли. Нож. Крупный кинжал с резной рукояткой.

Коврин мог поспорить, что никогда такое не набивал. У него вообще не было рисунков на теле.

— Что!? Вы совсем спятили!? Вам мало ломать мне психику и пытаться прикончить! Вы ещё портите мое тело! Сотрите немедленно эту дрянь!

Недовольство осталось не принятым. Зато в воздухе появился прямоугольный кусок бумаги, горящий жёлтым светом. Он медленно летел к Виктору, и замер вблизи.

— Ещё что за гадость? Только не говорите, что это коммунальные счета. Будь ты хоть в другом мире, но за воду и сортир плати… Чего? Я должен это читать?

Мужчина нехотя взял листок. И там было сказано:

— Грамота. За боевые достижения. Вы получаете новый ранг «Боец». Вам вручается линейка для лучшего прохождения учебного процесса. Система желает здравомыслия и нахождения верного пути.

Виктор смял странный листок, который тут же исчез.

— Издеваетесь там? Какая ещё грамота к черту!? Какая к такой матери система? Если бы вы меня не похитили, не пришлось бы вообще искать эти пути и выходы! У вас там крыша едет, ребята.

— Вы получили боевой ранг «Боец». Ваши баллы умножаются на два. Вы имеете право на линейку, — произнес динамик школьного радио.

При этом перед глазами мелькнула таблица. И в ней показались все данные, которые действительно удвоились.

— Ээээ, не знаю что это. Но я получил прибыль. Прибыль — это всегда хорошо. Как насчёт подарочной путевки домой? И что за линейка?

Просьба о возвращении назад не принесла результата. Но под ногами что-то отчётливо звякнуло. Коврин вгляделся в пол и заметил маленькую металлическую линейку двадцать сантиметров длиной.

— Боже, да вы расщедрились! С вашими тварями автомат нужен и пару ящиков патронов! Хотя, тогда я швырнул треугольник. Может и этой штукой можно башку отпилить? Да, нелёгкая доля бюджетника. Бери, что дают. Именно поэтому я попер в бизнес.

Виктор поднял кусок стали, покрутил его в руках. И глуповато охая, сунул за пояс. Внезапно, парень заметил, что коридор стал значительно больше, длиннее и шире. Появились дополнительные изгибы, двери, ответвления. Такое чувство, что внутри школы оказалась целая развязка, напоминающая скоростную магистраль.

— Ну и дела. Это теперь универ какой-то… московский, — сказал парень, разглядывая обстановку.

Виктор направился вперёд. Потом осмотрел один из дополнительных коридоров. Слишком много дверей, слишком много однообразия. Скорее всего, бутафория. Просто копия центрального прохода. Или же нет…

Ходить, пробовать каждую дверь? Откроется, не откроется? Хотя, это глупо. Не может быть система такой глупой. А если все кроется в простоте? И как раз надо облазить весь «лабиринт».

Голова шла кругом. Не с кем посоветоваться и обсудить план действий. Неясно куда идти. Проклятый пацан появляется лишь иногда, да и говорит загадками. Прокачанный игрок, называющий себя Охотником — просто псих. Школьное радио… слишком школьное радио. А собственные мысли превратились в напуганную потную белку, несущуюся в колесе бреда.

— Так, вся эта дрянь появилась только что. А первый коридор здесь был постоянно. Надо держаться его, чтоб хотя бы не заблудиться. Только я и так заблудился. Настолько, что едет крыша, — подумал Виктор, заглянув в очередной закоулок.

Там было всего несколько кабинетов. В центральном из них приоткрылась дверь, любезно приглашая войти.

— Это так теперь уровни обозначают? Почему матюгальник молчит? Нет, это что-то ещё.

Коврин понятия не имел, чем бы заняться. Потому просто приблизился к двери. На ней красовалось красное стекло с надписью «Кабинет директора».

— Директор? Это что, главный босс? И как я против главного босса с одной линейкой? Дайте что ль пистолет? А лучше огнемет помощнее… Не, ребят, до директора я еще не дорос. Тут уж хрена…

Виктор медленно попятился назад, надеясь, что его не заметят. Надо как можно дольше растянуть время, чтобы «директор» его не прикончил. Хотя, если система захочет, то смыться не выйдет. Но может, есть хоть какой-то шанс? Хочется в это верить.

— Кто там ходит, ребята? — Заявил басистый голос. — Ну, раз подошёл, заходи уж. Трудности что ль какие, проблемы?

— Черт, он что меня заметил?

— Ну, зря убегаешь, Коврин. Рассказал был, полегче стало.

— Неужели этот козел меня видит? — Подумал Виктор.

— Заходи, заходи, не укушу уж точно.

Старческий голос какой-то. Дед-монстр, это уже нечто новое.

— Ага, не укусишь!? Просто попытаешься оторвать пару конечностей! Знаем, плавали! Я лучше ещё «позанимаюсь». Потом поболтаем!

— Витя, ты чего? В игры свои компьютерные наигрался? Фантазер, ты, конечно.

Чем больше парень слушал обитателя кабинета, тем больше ему казалась, что это он. Дмитрий Иванович, старый директор школы, который ушел на пенсию, когда Коврину было шестнадцать.

Директору стукнуло семьдесят. Неужели до сих пор жив? Хотя в этой уродской игре многое может быть.

— Ну, так что, зайдешь или как? Вроде ж ответов хотел?

Вдруг это приманка очередной твари? А если нежданная помощь? Кто не рискует, тот не кайфует… Или как-то так. Покайфовать Виктору ещё хотелось. Рисковать, не особо. Но скрытые чувства подсказывали, что надо идти.

Черт с ним, он уже отбился от толпы вампиров. Что может быть хуже? Слабый аргумент. А другого попросту не было. Проклиная себя за решимость, Коврин пошел к кабинету.

Невидимая волна пробежала по телу. Стало не по себе. Действительно, создалось ощущение, что нужно войти в апартаменты к большому начальству. И это при том, что с некоторыми депутатами Госдумы Коврин общался на «ты».

— Замечательно, вот тебе и провинциальная школа.

Совладав с эмоциями, Виктор открыл дверь, войдя в комнату. Тут же стало неимоверно тепло на душе. Ведь это тот самый кабинет директора образца две тысячи пятого года.

На полу красноватый ковер. По бокам дремлют два больших шкафа до потолка. В окно стучит ветка ели, которую спилили перед самым выпускным Коврина. Парень оглядел свое тело. Нет, не помолодел. Хотя душой — сто процентов!