Владимир Мухин - Школьный плен

Неожиданно из-под стола вынырнул шустрый старик с короткими седыми волосами и бакенбардами. Одет он был в синеватый костюм и полосатую рубашку. На шее болтался плохо завязанный галстук. Серые глаза смотрели трогательно, как у верного пса, отмотавшего с десяток охотничьих сезонов.

— Ха, вот засада, степлер искал. Упал, как в воду провалился, — заявил старик. — Ну, сдались уж, раз пришел, Витя. Здравствуй, кстати.

Виктор протянул руку, пожав огромную ладонь Дмитрия Ивановича. Затем приземлился в твердое гостевое кресло.

— Господи, да здесь все как раньше! Обои ещё свежие… Помню, как тут клеили! А это чего? Громов шкаф поцарапал, когда мебель таскали!

— Да, этим и хорошо тут, что ничего не меняется. Полная стабильность во всем. Ну, ты-то хоть как? — Сказал директор, хлопнув в ладоши.

— Я… Да… Так, — прилив радости схлынул. Виктору стало грустно. — Это же не правда? Вас же тогда проводили? Завуч директором стала. Как ее… Шпала! Точно! Длинная, плоская и с плечами такими… Достала всех, помню. То деньги тянет, то в теннис настольный ни того. Сейчас вот вообще молодую поставили. Младше меня лет на пять. Но вы все равно лучший! Жаль, что это все бред…

— Почему же бред, Витя? Вон, дела делаю, документы оформляю. Ты вот зашёл, доброе слово сказал. Значит уже все неплохо.

Виктор задумался… Скорее всего, в игре есть две стороны. Кроме злых персонажей, ещё и добро. И надо использовать его помощь по максимуму. Иначе, просто не выжить. Стараясь отбросить коктейль из эмоций, Коврин холодно заявил:

— Куда именно я попал?

— В школу.

— Нет, Господи. Дмитрий Иванович! Что это за игра такая? Для чего она нужна?

— Чтобы ответить на все вопросы. Зачем же ещё, Витя.

— Какие к черту вопросы? Не было у меня вопросов!

— Не тебе решать, значит. Были, выходит…

Виктор взялся за голову, положив локти на стол, изобразив при этом скучающий вид.

— О, черт! Были, не были… Ладно, как выбраться из этой дряни!?

— Ну, школа, это не дрянь, давай начнем с этого. А вообще, отучишься, и все кончится. Зачем кричать-то?

— Зачем? Да эта вся гадость… Она ни хрена не учёба! Тут и прикончить могут. Выход отсюда хоть есть?

— Не знаю о чем ты. Раз уж пришел, то учись до конца.

— Пришел блин…

Виктор понял, что очередная попытка провалилась. Ещё бы, просто так его никто не отпустит. Тогда надо добиться хоть какой-то пользы.

— Хорошо, Дмитрий Иванович. А что мне сделать такого, чтоб проще и быстрее учиться? Чтобы скорее прийти к «выпускному»?

Старик хмыкнул, откинувшись в старом кресле. И непринужденно сказал:

— Неважно чему здесь учат. Принцип всегда один — это внимательность, наблюдательность и сила воли. Если этого нет, то ни один предмет не поддастся. Сам по себе знаю.

— Я уже понял так-то. Скажите, закончить эту всю «школу» хотя бы реально? У меня вечность не уйдет хоть на это?

— Реально! Вот это твердо скажу. Образование, оно долгое, тяжёлое. Но обязательно кончается. Будь это хоть университет, а хоть самого дьявола козни.

— Спасибо, обнадежили. Ещё какие козни.

Виктор посмотрел в окно. Там томился расплывчатый пейзаж поздней осени. Хотелось что-то сказать Иванычу. Но он ведь был ботом. Одной из многих кукол этого мира. И открывать душу перед машиной, пусть даже сотню раз доброй, не особо хотелось.

А вот сам директор так не считал. Он начал монотонно рассказывать о каких-то делах, с философскими отступлениями и старыми шутками. Казалось, старик реально не понимал, где находится. И ему искренне хотелось излечить душу «заблудшего» школьника.

— Так вот, и когда мы только сюда переехали, то не было ничего. Огород зарос кленами, воооот такими! И пришлось их каждый пилить, а потом уж выкапывать. Все вручную! Казалось, никак! Баста! А недельку, другую поработали молча. И глядишь, разгребли! Это я к чему, Витя? К тому, что любую работу можно сделать… если ее делать, а не разговоры говорить попусту. Вот тебе работенка выпала, и ее сразу начни, не откладывай…

— Прекратите, Дмитрий Иваныч! Хватит… Я уже понял… — массируя подбородок, заявил Виктор. — Это все интересно вы говорите… Но я в частном секторе не был. И огорода у меня тоже… не было. Хотя, дача, но это не важно.

— Почему же не важно? Земля — это всегда важно!

— Ну да… В общем, спасибо вам за общение. И за то, что не вскрыли мне глотку вон тем красным маркером. Такое здесь редко увидишь. Мне надо идти! На «урок» опоздаю, звонок уже скоро…

Виктор поднялся с кресла, понимая, что добиться чего-то конкретного просто не выйдет.

— Погоди, Коврин! Не бежи ты хоть так. Торопиться не спеша надо.

— Ну что еще? — Скривил губы Виктор.

— У тебя все получится, помни! Вот в подарок тебе… часики хоть. Возьми, не отказывай.

Старик протянул какие-то старые часы с ремешком из металла. Они были квадратными, серого цвета. Их большой циферблат ничего не показывал. А смотрелось украшение, как памятник девяностым.

— Ээээ да спасибо вам. Это ценный подарок, — для приличия заявил Виктор, принимая браслет. — Если бы они еще время показывали… Хотя и так, красиво. Раритетно.

— Хех, время! Они кое-что другое, может, показывают. Время тут точно не главное, — загадочно произнес старик.

Глаза Виктора вспыхнули. Все-таки, директор что-то знает. Значит, можно добиться ответов.

— А что тогда главное? Что поможет выйти отсюда?

— Учеба, старания, самодисциплина. А что же еще?

— Самодисциплина, блин. Наивный я идиот. Как они хоть цепляются-то…

— Чего говоришь?

— Ничего. Говорю, до свидания. Спасибо за беседу и за все.

Директор что-то крикнул вдогонку. Но Виктор уже не слышал. Он быстро вышел из кабинета, не желая продолжать спектакль.

Хотя, часы сохранил. Если здесь каждый предмет имеет смысл, то даже такая безделушка может выручить. Вдруг в ней спрятана хотя бы граната.… Уж лучше, чем тупая линейка.

Как только Виктор оказался за переделами кабинета, дверь исчезла. Сама комната перестала существовать. Но на фоне остальных событий, это не слишком-то удивило.

Коврин кое-как нацепил часы на правую руку. На левой все еще болела татуировка, сделанная непонятно зачем.

Странно, но после разговора с директором, Виктор почувствовал легкость. И весь окружающий бред стал восприниматься реально как учебный процесс.

Кстати, парню было что постигать в «альма-матер». Ведь добившись финансового успеха, он погряз в жуткой самоуверенности. А многие проблемы и страхи просто скрыл в глубине души. Конечно, в современном мире — это отлично. Холодность, пафос, желание покорить всех и вся.

Но современный мир не является истиной. Только оказавшись в школьном плену, Виктор начал это осознавать. Такое чувство, что с его глаз сняли очки. Но не те розовые, о которых принято говорить. Скорее, черные, плохо пропускавшие свет здравомыслия.