Андрей Колесник - История Темного Властелина

— Вот как. Неожиданный ответ. Получается, мой кривоносый друг, что ты не можешь считаться претендентом на победу. Даже более того. У тебя нет никакой возможности уйти отсюда живым, и ты мне совершенно больше не нужен, — сделал неутешительный вывод Крейган. — Ребята. Повесьте этого сукина сына на фонаре.

— Нет! Не надо! Я же не знаю! Я, правда, не знаю! — визжал, отчаянно вырываясь курчавый.

— Главному кандидату на победу было бы полезно увидеть сие маленькое действо, пока его время идет, — предложил Крейган. Мирослава поставили на колени и заставили смотреть.

Процедура повешения оказалась куда более короткой, чем ожидалось. Курчавого повесили на взятой у хозяина корчмы веревке, предварительно усадив на подведенного коня. Животное хлестнули по крупу, и беспомощная фигурка задергала раскачивающимися в воздухе ногами.

Рот курчавого предварительно заткнули и потому предсмертных хрипов слышно не было.

— Шутки кончились, Мирослав, — кривя губы, пояснил Крейган, указывая на жутко покачивающееся тело. — К твоему несчастью во дворе есть еще один столб и у меня на редкость паскудное настроение. Я сегодня потерял пятьдесят человек. Пятьдесят славных парней, которые были мне намного дороже одного лишь тебя. Чтобы не воображали себе крестьяне война идет. И мне совершенно не нравится война, в которой я участвую. Не люблю только защищаться и прятаться. Буду только рад найти ниточку способную дать возможность мне развернуться во всю ширь. Рвать ваших щенков, и заливать кровью поля. Я советую трижды подумать до того мгновения, пока ты захочешь открыть рот. А времени у тебя уже и нет почти. Думай, Мирослав.

Гонец, не выдержав, отвел взгляд от яростных глаз Крейгана. Сглотнул ком.

«Должен выдержать. Ни слова. Лучше смерть».

Мирослав неожиданно для себя разглядел темное пятно, медленно расплывающееся на штанах висельника. Безобразно-жалкую гримасу лица.

— Я все скажу…

— Ирдэн, — тихо позвали сзади. Коротышка поддернул гайтан на плаще и нехотя обернулся.

— Холодно, — буркнул он, кутаясь в теплую материю. — Зачем ты меня сюда притащил, Крейган? Что такого важного несли эти гонцы?

— Кое-что. Неожиданное, — мрачно ответил Крейган. Он подошел, дергано выкидывая вперед ноги и походкой напоминая цаплю. — Чутьё меня не подвело. Уж не знаю, о чем думает Великий Дракон, но… вряд ли он знает. А должен узнать, пока не поздно.

— Все так страшно?

Мимо прошли, неразборчиво споря двое солдат, ведя под уздцы коней.

— Именно. И нам наверняка придется лично марать об это руки. А я даже не уверен, что у нас есть шанс. Думаю, следует послать двух Воронов. Война, которую мы ждали уже на пороге. Она смотрит гноящимися предательством глазами.

«Университетское образование, — затосковал Ирдэн. — Балбарашские школы так просто не проходят для риторики».

— Лев, — невидяще глядя перед собой, пробормотал Крейган. На его треугольном лице блуждала ухмылка, походящая скорее на спазм мышц. — Он, пожалуй, может. Помочь.

Огонь жадно жрал деревянные перекрытия, охватывая все большее пространство и начиная, как мне показалось, плавить сам камень. В отдалении мерно раскатывались похожие на удары молота о наковальню звуки боя. Это добивали последних защитников крепости.

С шумом обвалилась арка входа — неудачное попадание из катапульты проделало брешь в стене над входом, присыпая, десятка три человек обломками. С высоты птичьего полета было отлично видно, как осаждающие одним махом преодолели ров и, пробравшись сквозь обвалившиеся участки стены, навязали бой, осыпавшим их градом стрел защитникам. Катапульты работали, не переставая, круша уже не стену, а помещения во дворе — с бьющим по ушам звуком ломая крыши, выгрызая куски кладки, оставляя черные борозды во дворе замка. Зажигательная смесь в сосудах с «огнем эрца» во всю пылала в моём владении. В небо поднимались едкие черные дымы.

Отчаянное сопротивление гарнизона замка было сломлено многочисленным превосходством нападающих. Воздух возле стен крепости разом вздрогнул, и это зыбкое дрожание тотчас с оглушительным свистом раздалось в сторону подступающих отрядов неприятеля. Передние ряды превратились в груду смятых покореженных доспехов, с растекающимися из них лужами крови. Вторые ряды оказались разорваны на куски в мгновение ока. Третьи ряды разлетались в разные стороны, точно камушки из-под конских копыт. Четвертые, встречаясь с магией, оказывались сбитые с ног, на них же натыкались пятые и шестые ряды, образовывая грандиозных размеров кучу малу. Атака захлебнулась под ударом моих магов. Тройка темных чародеев возвышалась у балюстрады на балконе донжона, равнодушно оглядывая деяние своих рук. На некоторое время мне показалось, что преимущество покидает мешкающие ряды врага.

А потом разобравшиеся что к чему командиры дали расчетам катапульт новую цель. Большая часть каменных ядер, подчиняясь энергичным движениям рук магов, просто в воздухе рассыпались серой пылью, устилая охваченный пламенем двор. А меньшая их часть перехватывалась в воздухе незримыми исполинскими руками и отправлялась по назначению. Под натужный скрип лебедок и треск ломаемого дерева враг потерял четыре катапульты. Отступайте же! Бегите!

Но их это не остановило — и в следующий момент свет дня в моих глазах погас…

…Эхо злобного крика прокатилось под тускло поблескивающими янтарем сводами. Моего крика.

Задыхаясь от злобы, я тискал в руке оторванную пуговицу камзола. Келькут невозмутимо убирал со стола курильницы.

— Шакальи выкормыши! — хотелось задушить кого-то своими руками. — Дрянные предатели!

Не в силах сдерживаться я заорал еще раз. За дверью сухо стукнули пятками копий стражники. Личная магическая лаборатория Саламандры охранялась круглосуточно — как для входящих, так и порою от пытающихся из неё вырваться.

— А ну тихо там! — рявкнул я, дергая головой. Перевел белый от бешенства взгляд на Саламандру: — Сволочи!

И уже затихая, добавил, с горечью констатируя:

— Наёмники…

Келькут отточенными движениями прошелся щеточкой по заклинательному столу, смахивая золу и изумрудно поблескивающую пыль.

— Те трое магов — Тримир, Астер и Мелех. Среди наших волшебников специалистов их уровня осталось семеро. Мелех был почти ровней моему предшественнику.

Знаю. Его кандидатура на должность нового Саламандры тоже обсуждалась на Совете.

— События виденные вами произошли менее десяти часов назад. В штурме не уцелел никто с нашей стороны, — в тон мне, тщательно скрывая горечь, рассказал Саламандра.

Заголосье на которое я полагал некоторые надежды, наконец, вступило в войну. На стороне Яромира. Рать в шесть с половиной тысяч воинов уже вступила на территорию Триградья. И уже спалили четыре моих замка. Эти продажные гнусные твари польстились на царское золото.