Андрей Колесник - Стихия Перемен

— Спешка сейчас губительна, — пробормотал скорее для себя друид. — Но и ожидание смертельно. У царя не получится войти триумфатором под черные своды.

— Мы должны защищать людей, — сочным рыком ответил слышавший все Годун, опустив руки. — Первая Застава была взята наскоком, почти сразу. И в этом я вижу благословение Богов. Они сами желают стереть зло с лица земли.

Снежные комки вращаясь поплыли по воздуху к стенам. Царские стрельцы, в раскрашенных красно-синих кафтанах, выполняя приказ старшего усиленно начали обстреливать верхушку стены, целя в темные капюшоны и кабассеты немногочисленных арбалетчиков. Плотной поток стрел, заставил защитников Цитадели укрыться и снежки добравшись до бастиона, благополучно отрастив цепкие лапки со жвалами, стрекоча поползли вверх.

— Готовьте лестницы! — оборачиваясь на пешие порядки одетых в куяки с закрепленными на перевязях щитами носильщиков, горланили командующие. Почти у всех на боках висели короткие железные топоры, пригодные для ближнего боя. — На приступ!!!

Вызванные к жизни Годуном снежные пауки взобрались на верх, ловко прыгая людям на плечи и лица. Мощные жвала прокусывали плотную ткань одежды. Один укус, мгновенно сковывал тело и синея от распространяющейся в крови заразы воины Дракона оседали на камни. Мечники с испуганными криками отмахивались от мерзких тварей, в то время как к стенам уже приставляли первые лестницы и люди с топорами спешно карабкались вверх. Железные крюки на их концах цепляясь за зубцы, намертво прикреплялись к бастиону — сбросить такую, да еще с ползущими по ней тяжелыми телами не представлялось возможным. Готовились строясь в очереди блестящие чешуями доспехов и пластинами калантырей гридни.

— Огнем их! — распространился по бастиону дикий крик. — Огнем трави! Смолой!

Солдаты Дракона отшатываясь от бегущих к ним на своих мохнатых лапках пауков, переворачивали жаровни, отгораживаясь горячим углем и огненным занавесом. Мало-помалу вся стена разделилась линиями пожаров — суясь в огонь пауки таяли и с шипением испарялись. И вот уже на первую из лестниц, щедро зачерпнув ковшом дымящийся кипяток выплеснули порцию смолы. Пролившись вниз она ошпарила несколько человек, сорвавшихся вниз и утащивших за собой почти всех кто рвался наверх.

— Подтаскивайте чаны! — ревел на стене все тот же голос. — Ошпарьте этих каплунов!

Но вот уже зазвенели на стене сшибаясь топоры и чеканы, оттискивая время луков и стрел. Защитники борясь с напирающими штурмовиками выталкивали их вниз, разбивали тяжелыми цепами показывающиеся над линией парапета головы, тыкали пиками в лица.

— Давай братцы! Рви супостата! — кричали снизу, ползущим наверх. Воеводы на гарцующих от напряжения конях отдавали приказы. Маги сосредоточив усилия на защите от башенных орудий, разбивали снаряды. В свою очередь часть лучников потащила к неприступным воротам тяжелый таран. Защитники стены, демонстрируя полное единение, с удивительным успехом обороняли неприступность своих участков.

Протискиваясь сквозь суету рядов к Годуну с Шагельдом, подскочил молодой гридень — посланник:

— Воевода Бранибор просит вашей помощи, — перекрикивая шум сражения, потребовал парень. — Нам нужно закрепиться на стене как можно быстрее! Государь торопит! Нельзя ль что-нибудь сделать?

— Отчего ж нельзя, — подышал на замерзшие ладони друид. — Можно. Скажи воеводе, что мы сделаем все возможное.

Когда посланец убрался откуда пришел маги переглянулись.

— Ну что, вроде как моя очередь? — Шагельд поднял посох к небу и закрыл глаза. Навершие насытилось янтарным светом, обретая пугающую темную глубину. Годун с интересом пытался понять принцип работы напарника. Магия друидов темная и непознанная, предстала на поле боя в облике призрачной твари, что отделилась от посоха и в полете набирая размер, полетела к стене. Сначала крохотная как синица, потом заяц, после собака и наконец подлетая она могла поспорить размерами с годовалым бычком. Тварь, похожая на птицу с острым непропорционально длинным клювом на облезлом черепе, высокомерно проигнорировала брошенные в нее копья и пронзительно крикнув, так что похолодели сердца не только защитников, но и нападающих с раскрытым клювом ударилась о камни парапета. Расплываясь по обозначенном огнем участке туманом, заплетающим несколько десятков человек одновременно.

Жилы по всему телу Шагельда болезненно набрякли. Из горла рвался низкий животный хрип, а полураскрытые глаза белесыми бельмами управляли происходящим. Черные доспехи защитников под туманными щупальцами мялись как хлебный мякиш. Ломались кости, лопалась кожа, брызгала кровь. Сила духов рвала и выжимала людские тела, как перезрелые фрукты.

Пользуясь таким положением дел на участок выкарабкались первые воины. Друид задрожал с усилием удерживая шевелящиеся щупальца под контролем — очевидно близость живых притягивала духов-губителей. Бельма неожиданно налились кровью, а Шагельд закричал нечто непонятное человечьему уху, буквально приподнимаясь в воздух на две-три ладони. Туман нехотя-нехотя выпустил останки панцирников и лучников, впитываясь в кровавую влагу, а затем стену.

На участке завязался ожесточенный бой, где воины то и дело оскальзывались на крови, бодаясь за право удержаться. Защитники были вынуждены ослабить другие участки и спешить на замену павших собратьев. Мечи вонзались в слабые места куяков, а цепы ломали конечности — на выучку и жестокую мощь малочисленных солдат Дракона, сражающихся до последней капли крови нападающие отвечали звериной яростью. С криками они израненные продолжали кидаться на панцирников, словно хищники, защищающие свое логово. И вот их разбавленные силы преумножили — на стене замелькали чешуи гридней. Славные ратники из дружин Бранибора, Молотеева и других знатных военачальников с мечами в руках доказывали свое право называться лучшими. Светлые серебристые клинки с травленными на гардах знаками Пантеона и родовыми узорами начали свою кровавую жатву.

Таран с шумом в который раз ударялся от колыхающиеся створки врат, под натужные вскрики сменяющихся ратников. Со стены вновь полетели стрелы — хотя и не так обильно как ранее, они тем не менее находили свои жертвы. Коротко застонав один из телохранителей магов, в строю щитоносцев упал, накрывшись своим щитом. Стрела угодив в неосторожно поднятую голову, пробила череп. Еще один получил срезень в ногу и завопив грянулся рядом с покойником, зажимая хлещущую из разреза кровь.

Друид, до этого момента сидевший как в беспамятстве на холодном снегу, открыл глаза.

— Силен ты, брат, — заметил поглядывая на него Годун. — Уж не знаю, что это за страхолюд был, но теперь-то наши стену захватят точно.