Шеннон Мессенджер - Зло из прошлого [litres]

– Теневой поток, поразивший вашу дочь, был исполнен ярости. Отголоски этой ярости остались до сих пор.

– Я все равно не понимаю, что это значит, – ответила Эдалин.

– Честно говоря, я тоже, – заметила леди Зилла. – По крайней мере, не до конца. В подобных делах нельзя действовать по шаблону. Только по наитию. Держу пари, что Софи мучают фантомные боли. И преследуют кошмары. И то и другое затягивает выздоровление.

Софи поколебалась, но потом кивнула.

– А у Фитца тоже кошмары? – спросила она в надежде, что он не застрял в каком-нибудь бесконечном кошмаре, вырваться из которого не даёт снотворное.

– Нет, у него эхо в сердце, – напомнила ей леди Зилла. – Оно, скорее всего, повлияет на сердечный ритм и, возможно, на некоторые чувства, что тоже замедлит выздоровление. Повторяю, коснувшийся его теневой поток не столь агрессивен, в нём даже чувствуется какое-то странное торжество. Возможно, его мучили в отместку вам?

– И чтобы заставить меня пойти на уступки, – согласилась Софи.

– Тогда всё сходится. Ликование смягчает ярость, потому эхо терпеть гораздо легче. И рассеется оно раньше.

– Но всё-таки рассеется у обоих? – уточнила Эдалин, тщетно пытаясь скрыть волнение (как большинство родителей в подобной ситуации).

– Практически полностью. Но не бесследно. Едва уловимые отголоски остаются всегда. Некое подобие шрамов.

– Шрамы хотя бы безвредны, – заметил Элвин.

– Когда эхо рассеется до такой степени, оно тоже станет безвредным, – пообещала леди Зилла.

– А как же быть до тех пор? – спросила Эдалин. – Ничего сделать нельзя?

– К сожалению, нет, – ответила леди Зилла.

Софи взяла Эдалин за руку.

– Ничего страшного. К кошмарам я давно привыкла.

– Конечно, вы справитесь, – подтвердила леди Зилла. – У вас необычайно мощная теневая дымка.

– Прошу простить мое невежество, – вмешался магнат Лето. – Я пытаюсь понять. Если эхо постепенно рассеется, должно же быть какое-то средство для ускорения этого процесса? Что-нибудь с помощью света…

– Свет здесь не поможет, – перебила его леди Зилла. – От него вообще мало толку.

Элвин мрачно усмехнулся.

– Ваши бесконечные шпильки в мой адрес уже начинают утомлять.

– Ещё бы. А я такое терплю всю жизнь, можете себе представить.

Элвину хватило мудрости не раздувать этот спор.

Магнат Лето откашлялся.

– А если попробовать с помощью теней? Иногда тьма облегчает страдания и успокаивает… а вы утверждаете, что эхо отражает эмоции. Может, приток новых теней каким-то образом смягчит ярость?

– Полагаю, это возможно, – согласилась леди Зилла. – Но этим придётся заняться моему подопечному. На меня эхо не реагирует.

Все посмотрели на Тэма.

– Я ни о чём подобном даже понятия не имею, – предупредил он.

– Вот тут и пригодится интуиция, – напомнила ему леди Зилла.

Тэм взглянул на Софи.

– Ты серьёзно хочешь, чтобы я попробовал?

Она повела здоровым плечом.

– Даже не знаю. Уж больно мудрёное дело… хотя мне приходилось вытворять и похлеще, и ничего, обычно получалось.

Он пристально вгляделся ей в лицо, потом наконец откинул чёлку со лба.

– Даже не представляю, с чего начать.

– Может, сначала успокоишься? – предложила Лин, усаживая брата на свободную кушетку рядом с Софи. – Ты и с пеленой теневой дымки обращаться не умел, пока не попробовал.

– Ага, и потом кое-кто столько шума поднял, – возразил Тэм.

– И сейчас может быть, – предупредила леди Зилла. – Вы имеете дело с травмой. А их последствия бывают весьма неприглядными. Но лечение ничем не отличается от физических ран. Полагаю, когда Элвин собирал осколки костей, приятного было мало. Но иначе никак. Без этого выздоровление Софи стало бы невозможным.

– И чего ты так боишься, – пробормотала Лин, глядя на замершего брата, уставившегося в пустоту.

– Не знаю. Просто… эти тени такие мерзкие, такие холодные и к тому же непокорные. А ещё бесит, что никак не могу их выкинуть из головы.

– Тогда лучше не надо, – решила Софи. – Серьёзно.

Он опустил чёлку на глаза.

– Нет, я просто… запущу тень тебе в голову, и, если больше ничего не придумается, попробую передать через неё что-нибудь приятное, вдруг эхо хоть немного успокоится.

Лин усмехнулась.

– Пожалуй, надо тебе сделать нашивку «Весёлые тени» с кучей улыбающихся рожиц.

– Хотелось бы на это поглядеть, – согласилась Софи. – Особенно на розовом фоне.

– На ярко-розовом, – решила Лин. – И буквы с блёстками.

– А на спине надо написать: «Осторожно, злое эхо!» – добавила Софи.

– Вы его отвлекаете, – предупредила леди Зилла, но Софи понимала, что Лин этого и добивалась. И кажется, помогло.

Тэм снова стал похож на прежнего язвительного себя.

– Готова? – спросил он.

Она с улыбкой кивнула, давая понять, что уверена.

– Даёшь весёлые тени!

Разум Софи окутала тьма, только мягче обычной.

Успокаивающая.

Словно тенистый уголок в знойный день.

Предвкушение долгой спокойной ночи.

Сумрак уютного убежища.

Разомлевшее сознание свернулось калачиком, словно накрывшись несколькими одеялами, и погрузилось в приятную убаюкивающую черноту.

В поисках убежища.

Покоя.

Безопасности.

Поддавшись заманчивым грёзам, она оказалась на зыбкой грани между прошлым и настоящим.

Размышлениями и воспоминаниями.

И разум незаметно пересёк эту грань.

Это была ошибка.

Тьма ожила.

Сгустилась.

Вцепилась и поволокла её ниже и ниже. В ледяную пустынную бездну.

Туда, где подстерегало чудовище.

Софи отбивалась изо всех сил. Звала на помощь. Но её крик заглушил рёв чудовища… похожий на голос Гетена. Язвительные насмешки сдирали коросту и обнажали раны.

«Предсказуемая».

«Слабая».

«Тебе уже готовят замену».

«От нас тебе не скрыться».

«До скорой встречи».

И это было только начало.

Чудовище запустило когти в потаённые уголки.

Вороша самое сокровенное.

Потом рёв сменил тон и ритм… навевая другие воспоминания. О других голосах.

Давних, более мучительных страданиях.

«Их эмфанистка уже не станет прежней».

«Это моя лебединая песня».

«Меня не исправишь».

«Вы все поплатитесь».

«Калека».

«А что они скрыли в этом твоём непроницаемом разуме?»

«Софи, прошу тебя… Хватит!»

С каждым возгласом вспыхивало новое воспоминание. Резкое, жгучее, пронзительное. Бередящее старые раны вперемешку со свежими… С каждым, кроме последнего.

Эта мольба звучала по-особенному.

Безымянное, безликое навязчивое видение… голос казался знакомым, но вспомнить никак не удавалось.

Чудовище это заметило и принялось повторять снова и снова.

«Софи, прошу тебя, хватит!»

На какой-то краткий миг в памяти промелькнули округлившиеся от ужаса зелёные глаза.