Шеннон Мессенджер - Зло из прошлого [litres]

– При зондировании передаются разные слова, а когда на одно из них возникает отклик, его нужно повторять до тех пор, пока не преодолеешь блокировку.

– Я… всё равно не понимаю, как это поможет. Киф не скрывает от нас воспоминаний. Они стёрты.

– Нет, они размыты, – поправил Тирган. – Суть размывания в основном сводится к нарушению связей между воспоминаниями и сокрытию их глубоко в подсознании, обычно среди самых сильных страхов, потому что мы инстинктивно избегаем этих уголков разума. Так что зондирование может оказаться весьма полезным, если удастся подобрать нужное слово. Оно должно быть тесно связано с воспоминанием.

– Можно попробовать «Незримые», – предложил Фитц.

– Нет, слишком туманно, – возразила Софи.

– С Незримыми у меня связаны чуть ли не все воспоминания, – согласился Киф. – А со стирателями – нет, и наверняка где-то среди стёртых найдётся момент, когда мать велит вызвать одного из них.

Тирган кивнул.

– Пожалуй, «стиратель» подойдёт.

– Ну ещё бы, я же гений. Всё готово?

– Нужно только передать слово? – уточнила Софи.

– Скорее не передать, а как бы отдать приказ, – ответил Тирган. – Вложите в него как можно больше энергии.

Софи прикрыла глаза, черпая силы из самых глубинных внутренних резервов, пока в голове не потеплело и не начало покалывать.

– На счёт «три»? – спросил Фитц.

Киф сам вёл отсчёт, и когда он воскликнул «Три!», Софи с Фитцем вместе передали «СТИРАТЕЛЬ», собрав всю свою уверенность до последней капли.

Ничего не произошло.

– Что я сделала не так? – спросила Софи.

– Обычно требуется несколько попыток, – объяснил Фитц. – Давай ещё раз.

«СТИРАТЕЛЬ!»

«СТИРАТЕЛЬ!»

«СТИРАТЕЛЬ!»

«СТИРАТЕЛЬ!»

Никакой реакции.

– Что, голова болит? – спросил Тирган, увидев, как Софи потянулась, чтобы потереть виски.

– Всё в порядке. Просто выдохлась немного.

– Значит, на сегодня хватит, – посоветовал Тирган. – Отдохните и продолжите завтра. Не нужно так сильно перенапрягаться.

– А ещё, – возразила Софи, – можно усилить эффект моим даром энхансера. Обычно при этом у Фитца случается выброс энергии, которой он может поделиться со мной.

Тирган вздохнул.

– Ладно, попробуйте. Только потом обязательно сделайте перерыв.

– Договорились.

Софи зубами стянула перчатку и протянула Фитцу руку.

– Готов? – спросил он Кифа.

– Готовее некуда. Ну-ка врежьте по мне как следует своим зондированием!

Фитц прижал ладонь к руке Софи, и их захлестнуло волной тепла, неисчерпаемой, неукротимой энергией, и от кончиков пальцев до самой макушки словно заплясали искры.

– Честное слово, с каждым разом всё сильнее, – пробормотал Фитц.

– Точно, – согласилась она, крепче стиснув его руку и впитывая энергию, которой он делился, накапливая её до тех пор, пока не показалось, что мозг вот-вот взорвётся от напряжения.

– Начинай отсчёт, – скомандовал Фитц.

И когда Киф дошёл до «один»…

«СТИРАТЕЛЬ!»

Это был не просто приказ. Слово острым клинком пронзило сознание Кифа, ударило куда-то вглубь, и вдруг стало темно и холодно.

На какой-то миг Софи показалось, что они просчитались.

Но тут Киф прошептал:

– Кажется, что-то нащупали.

На переднем плане сознания Кифа появилось какое-то воспоминание, и он осел на соседнюю кушетку. Картина была такой смутной, что разобраться в происходящем оказалось нелегко.

Временами образы тонули во тьме, потом яркие вспышки резали глаз, какие-то моменты совсем пропадали, словно при просмотре очень ветхой потёртой киноплёнки с утраченными кадрами. Даже звуки доносились с искажениями, голоса звучали то громче, то тише.

Но вскоре изображение прояснилось, и перед рядами книжных полок во всю стену она увидела леди Гизелу, склонившуюся над юным Кифом и что-то ему объяснявшую.

«Сколько тебе тут?» – передала Софи.

Фигура Кифа казалась непривычно щуплой, а лицо, наоборот, круглее.

«Кажется, одиннадцать. Или десять».

«Не знаешь? – спросил Фитц.

«Пока нет. Никак не пойму, когда это было. Кажется, Тирган это имел в виду, когда распинался насчёт психических колебаний».

«Ты в Канделшейде?»

Софи узнала часть спальни Кифа, выделенную для занятий.

«Да, пытаюсь прикинуть время по учебникам на полках, но на заднем плане ничего не разобрать».

«Кстати, интересно, почему так?» – спросил Фитц.

«Без понятия. Этот отрывок повреждён гораздо сильнее других воспоминаний. Может, попробуете врезать ещё разок, вдруг прояснится?»

«Можно попытаться», – сказал Фитц, крепче сжимая руку Софи и направляя всю бурлящую между ними энергию в разум Кифа.

Но ничего не изменилось.

– Сделай мне одолжение, – попросила леди Гизела из того воспоминания… по крайней мере, так показалось Софи. На самом деле удалось расслышать только:

– Сде… должение.

Она вручила юному Кифу какой-то неясный светлый предмет, но Софи была практически уверена, что это запечатанный конверт.

– Передай… человеку… зеленой дверью.

«Как она сказала, «человеку»? – спросил Фитц, озадачив Софи вопросом. – Не «эльфу»?»

«Похоже на то», – подумал Киф, когда леди Гизела вручила его юному двойнику что-то маленькое, ярко-синее, наверняка кристалл для прыжков в Запретные города.

– Да, – подтвердила мать, заметив, как юный Киф от удивления разинул рот, видение вдруг ненадолго прояснилось, и до наблюдателей отчётливо донеслись её слова:

– Отправляйся немедленно.

Юный Киф сверкнул глазами от предвкушения, и Софи решила, что сейчас он поднимет кристалл к свету и исчезнет.

Но тут он снова взглянул на мать.

– Зачем?

– Затем, что я так велела.

– А зачем тебе это нужно?

Она в раздражении схватилась за переносицу.

– А Фитц тоже с отцом пререкается, когда Алден его о чём-то просит?

– Откуда я знаю… Сколько можно повторять, ничего такого Фитц не рассказывает. Только ему-то наверняка объясняют, куда посылают и зачем.

– Тебе достаточно знать, что это сообщение нужно доставить тайно. А поскольку данные с твоего медальона никто не проверяет, проскочить незаметно тебе гораздо легче, чем мне.

Видение снова размылось, и из всего ответа Кифа удалось разобрать лишь несколько слов:

– Скажи, что в письме.

– Не дорос ещё, чтобы командовать, – предупредила леди Гизела.

– Как интересно… а по-моему, вполне дорос, да и деваться тебе некуда.

«Кажется, ты уже дорос до того, чтобы доводить родителей до белого каления, – заметил Фитц. – И мы уже дружили».

«Ага, – согласился Киф. – Наверное, мне было одиннадцать».

– Такое знание просто так не даётся, – сказала леди Гизела. – Можешь доказать, что заслужил, если передашь письмо без лишних препирательств.