СкальдЪ - Ветер перемен

После того, как его мне представили, Бульвер основательно показывал галею, водил меня по всему кораблю, от кормы до носа, и от киля до мачт. Было видно, что капитан гордится своим кораблем и считает честью нести службу именно здесь.

Я не поленился и зашел в один из кубриков к матросам, осмотрел многочисленные каюты и даже забрался по вантам до первого марса [11] марс – небольшая площадка на мачте, служащая для крепления и разноса вант, а также являющаяся местом при проведении работ по постановке и уборке парусов. На марсах военных судов во время боя часто размещались стрелки или лучники. . Дальше я не полез, так как не обладал необходимыми навыками, но и того, что увидел, мне хватило с головой.

Галея выглядела великолепной – начищенная палуба и сверкающие на солнце бронзовые детали, широкий капитанский мостик и богато украшенное колесо штурвала, запах лака и пеньки, многочисленные ванты и вымпелы, дисциплина военного судна и вышколенный экипаж… Все это не могло оставить меня равнодушным. А уж когда на корме мне выделили богато обставленную каюту с широкими окнами, защищенными коваными решётками, препятствующими абордажу, я ощутил какой-то невероятный букет чувств. Мне стало понятно, почему многие люди так трепетно и самозабвенно любят море и путешествия.

Мы с Джейме и лордом Эймоном Эстермоном находились на носу "Льва и Розы". Рядом расположилась Бирюза – кажется, от моря она не была в восторге. Около нас стоял капитан и парочка офицеров, а также моя охрана. От наших ног, вперед и вверх, уходил бушприт и два человека висели на нем и распускали парус. Снизу, из воды, торчало навершие тарана, выполненного в виде заостренной львиной головы.

Боцман пронзительно засвистел в дудку. Гребцы начали аккуратно работать веслами, выбираясь из порта на открытую воду.

Было утро и встающее над горизонтом солнце светило нам прямо в глаза. Легкий ветерок поднимал небольшую волну. Многочисленные чайки кружились в воздухе или качались на волнах, как поплавки. Наш корабль плыл уверенно и как-то спокойно. За нами, растянувшись, выдвигался основной флот. Часть судов все еще продолжала стоять под загрузкой – они присоединятся к нам позже.

В открытом море нас уже ждали несколько судов. Было хорошо видно, как при нашем приближении они начинали вытягивать якоря.

Вначале десница, Маргери и Мейс Тирелл пытались меня отговорить от этого похода, говоря про излишнюю опасность и риск, но мне очень хотелось довести дело до конца и посмотреть на Мизинца – того, который был игроком и так много всего сделал в попытке удовлетворить свои амбиции и тщеславие.

Полюбовавшись на открытое море, я перешел на корму. Бирюза фыркнула и взлетела. Немного покружившись и размявшись, она опустилась на одну из мачт. К нашей всеобщей радости у нее хватало соображения не выпускать огонь и не бросаться на делающих свое дело матросов.

Мы лишь отплывали от столицы, и вид с кормы мне открылся так себе – неряшливый, забитый до отказа судами и людьми порт, Речные ворота, которые бедняки прозвали Грязными, морской рынок перед ним и куча непонятных построек и сооружений, прилепившихся на узкой полоске между водой и городскими стенами.

Не так давно, перед битвой на Черноводной, Тирион все это сжег дотла, но сейчас уродливые домики и лавки вырастали, как опята после дождя.

Множество разношерстных людей сновало по своим делам или просто глазело на королевский флот.

За стенами поднимался город, расположенный на холмах. Улочки и дома, извиваясь и переплетаясь, неуклонно поднимались вверх. Над всем эти видом господствовала махина Красного замка, выглядевшая очень красиво и мощно. Таргариены построили королевскую резиденцию на скалах, и они изрядно добавляли строению высоты.

На мой взгляд, в Королевской Гавани полно недочетов и спорных архитектурных решений. Тут многое надо доводить до ума. Вся столица стоит на северном берегу Черноводной, а через реку нет даже моста. А ведь на юг, до самого Штормового предела идет Королевский тракт, от которого отделяется дорога Роз. И вот уже три сотни лет никто так и не удосужился построить нормального моста и множество людей и путешественников пользуются либо паромом, либо судами и лодками.

Это непорядок и мост надо строить – в памяти я сделал себе небольшую заметку. Да на самом деле это очень выгодно – в феодальном государстве, а Вестерос здесь не исключение, за проход по любому мосту или проезду по дороге государство или хозяин этого места берет пошлину. Так что такой мост окупится лет за десять, а потом начнет приносить чистую прибыль – главное найти начальную сумму на постройку.

Мы прошли залив Черноводной и вышли в пролив Глотка. Ветер покрепчал, вода сразу как-то потемнела, а волны стали чуть выше и на них появились белые барашки. Да и ветер переменился – он стал более свежим и прохладным.

Первую остановку мы сделали на Дрифтмарке, острове в Узком море, который принадлежит Веларионам, богатому и гордому роду, ведущим свою историю из Волантиса. Веларионы всегда поддерживали Таргариенов и неоднократно соединяли своих детей в браках. Сам остров также носил имя Морской Рубеж, и на картах он был помечен то так, то как Дрифтмарк.

Одно время Веларионы очень круто поднялись на морской торговле, привозя товары с самого дальнего востока. В войне Драконов их новый и величественный замок Высокий Прилив сильно пострадал, и они потратили немало времени, восстанавливая и отстраивая его.

В битве на Черноводной лорд Монфорд Веларион поддержал Станниса, приведя несколько сотен воинов и четыре корабля. На своем корабле он и сгорел, попав в устроенную Тирионом ловушку. После этого Веларионы еще некоторое время поддерживали Станниса и даже послали вместе с ним на север один корабль.

Ныне этим домом формально руководила леди Вейна и ее восьмилетний сын Монтерис, наследник Высокого Прилива.

"Лев и Роза" бросила якорь в городе-порте Халле, принадлежавшем, как и все здесь, Веларионам.

Я отправил сира Лораса Тирелла сообщить хозяевам о своем прибытии, а сам, воспользовавшись свободным временем, осмотрел порт, который был известен прежде всего огромным количеством верфей и строящихся судов, лес для которых привозили с двух материков.

Также в Халле неплохо продвигалась морская торговля со всем светом, но конечно, она не шла ни в какое сравнение со столичными объемами.

Мы размяли ноги и походили по порту и торговым рядам. Я обратил внимание, что в одной из лавок Колину Эстермонту приглянулся кинжал из Пентоса и сделал подарок своему оруженосцу. Торговец оказался хитрющим и пронырливым мужичком, сразу сообразившим выгоду. За кинжал он заломил большую цену – жаль, что королям зазорно торговаться.