Алан Прог - Книга Пророков

Часа через два солнце село, лес вспыхнул последним, закатным заревом, и вскоре на небе показался чахлый месяц, который всем своим видом говорил о сильнейшем отвращении ко всему живому.

Процессия остановилась. Носилки легли на пожухлую траву.

— Ночь мы пр-роведем здесь, — сказал Гундр.

Воины на удивление быстро вырыли довольно глубокую яму, потом спрыгнули внутрь и бережно опустили носилки в центр убежища. Тот из брейнеров, что не тащил груз, наломал молоденьких деревьев и соорудил некое подобие крыши, оставив, как и полагается, небольшое отверстие для выхода дыма, а затем присоединился к товарищам.

Как же приятно было сидеть у огня и обгладывать здоровенную лапу белки-летяги, предусмотрительно изловленной Гундром перед самым привалом! Белка попалась столь огромная, что ее хватило на всех. Аншаб с аппетитом перемалывали жесткое, жилистое мясо, а кости бросали в огонь, что-то при этом приговаривая.

— Что ты все время бормочешь? — не выдержал священник.

— Охр-ранное заклинание, — объяснил пятерник, — пища прикасалась ко мне, и, значит, если не пр-ризвать пр-редков, чтобы они забр-рали ее душу, может остаться р-рядом и мне навр-редить.

— Ну, ну, — усмехнулся метс, уже настолько привыкший к полумысленной, полузвуковой речи, что воспринимал ее как естественный язык собеседника.

— А как насчет травы, которую ты примял, земли, на которой отпечатались твои следы, воздуха, которым ты дышал?

На морде Гундра изобразилась тяжкая работа мысли.

— Ты пр-рав, наше поведение нер-разумно, — наконец выдавил он. — Но не можем же мы заметать каждый свой след и выдир-рать каждую потр-ревоженную тр-равинку. А воздух и вовсе неуловим.

Тем временем Кир начал подавать признаки жизни. Лорс заворочался, открыл глаза и, издав жуткий вопль, вскочил на ноги. Листва и ветви тут же повисли на его рогах, а в яму заморосил мелкий дождь.

— Не волнуйся, — погладил его Рой, — это друзья. Сейчас же ляг на место!

Лорс, услышав голос хозяина, успокоился и лег рядом с Кизром, который все еще пребывал в царстве грез.

Тем не менее, разрушения, которые Кир причинил кровле, были значительными — костер шипел и норовил погаснуть, сквозь крышу виднелось сумрачное ночное небо. Воины аншаб с немалым трудом удерживались от того, чтобы разодрать рогатому горло. Но вскоре огонь вновь запылал и крыша была заделана — Гундр держал свою команду в ежовых рукавицах.

— Я прошу извинить меня за поведение моего подопечного, — церемонно произнес Дигр, — у него выдался очень трудный день.

— Не извиняйся, — махнул лапой пятерник, — мы все понимаем. Кр-роме того, я не могу пор-ручиться за то, как поведет себя Кизр после того, как выйдет из спячки, хотя, конечно, это случится уже в моем стойбище и особых тр-рудностей я не пр-редвижу…

— Из спячки?!

— Мы, аншаб, — с гордостью сказал Гундр, — умеем сохр-ранять силы. В момент падения с твоего… м-м… др-руга Кизр отключил свой мозг — иначе бы удар мог оказаться смер-ртельным, и воин не дожил бы до этого дня.

— Но, если мозг не действует, — удивился священник, — как же Кизр сможет ожить? Ведь он фактически умер и не сможет ожить сам.

— Не сможет, — согласился аншаб, — это сделает шаман. А до тех пор, воин будет недвижим, словно каменное изваяние.

— И нам придется его тащить, — проворчал один из брейнеров.

Гундр сердито посмотрел в сторону ворчуна:

— Постыдись, Фр-рикл, ты ведь как-то р-раз был на его месте, помнишь, когда охотился на оленя в Осиновом лесу?!

Тот не посмел ответить — лишь обиженно засопел и отвернулся.

— И вообще, хватит разговор-ров. Близится р-рассвет, а нам пр-редстоит еще целый день пути. Всем спать!

С первыми лучами солнца отряд двинулся дальше. На носилках остался лишь Кизр — священник уже ехал на лорсе, и воинам аншаб было куда легче. По сравнению со вчерашним днем, шли они раза в два быстрее.

Вскоре местность стала овражистой. Лес тоже изменился — исчезла мрачная суровость, характерная для окрестностей Нагрокалиса. Все чаще попадались заросшие густой травой поляны, все больше встречалось лиственных деревьев — гигантских дубов, ясеней и кленов. Птицы то и дело что-то свиристели, свешиваясь с ветвей.

Священник с наслаждением вдыхал запахи леса и думал о том, что Земля непременно оправится от постигшей ее беды. Воспрянут из пепла города, там, где сейчас раскинулись безжизненные пустыни — зацветут плодоносные сады. Человечество вновь обретет былое могущество, и, быть может, древние сказания о полетах к звездам — маленьким огонькам, раскиданным по ночному небу, — станут когда-то явью.

Священник не чувствовал эманаций зла. Мир вокруг был чист и спокоен. Адепты Нечистого, похоже, не заглядывали в эти края. Быть может, не знали об этом месте, а может, их сюда просто не пускали.

— Скажи, Гундр, — поравнялся метс с предводителем отряда, — вы ведь можете общаться при помощи мыслей?

Аншаб с таким недоумением посмотрел на человека своими маленькими глазками, что тому стало неловко.

— Конечно.

— А не замечали ли вы, что… м-м… в ваше сознание пытается кто-то проникнуть… как бы это выразиться…

— Без нашего согласия? — закончил Гундр. — Было как-то р-раз. Да только ничего у него не вышло. Все мои соплеменники встали в кр-руг, сопр-рикоснулись лбами и пр-роизнесли страшное заклятие, от котор-рого непр-рошеный гость мигом убр-рался восвояси. С тех пор-р нас никто не тр-ревожил.

— А скажи, Гундр, не нападал ли на вас кто за последнее время?

Аншаб засмеялся:

— И это было. Поналезло каких-то твар-рей однажды ночью. Видимо-невидимо. Но, слава великому Ануби, Акр-р — молодой воин из клана Исидор-р — почувствовал неладное и дал сигнал. Акр-р — это мой младшенький. — И косматая морда командира расплылась в благодушной улыбке.

— И что же вы сделали?

— Что, что, — буркнул предводитель, — пр-роизнесли магическое заклинание, и…

— Незваных гостей как ветром сдуло?

— Ну… — замялся Гундр, — как тебе сказать. Вообще-то, они остались лежать там, где их застало наше заклятие, но в общем ты пр-рав — ветер и впр-рямь унес их гнусные души.

Не успело солнце перевалить через зенит, как показалось стойбище — огромная поляна, опоясанная высоким частоколом. В нескольких лигах раскинулось Внутреннее море, и воздух был напитан свежестью.

Они пошли вдоль ограды. Каждый кол был украшен выбеленным ветрами и временем черепом. Каких черепов здесь только ни было — и приплюснутые костяки глитов, и шишковатые — Волосатых Ревунов, и огромные, серовато-черные — верберов, и продолговатые, с разверзнутыми зевами — происхождения которых Рой не ведал. Человеческие же черепа встречались крайне редко.