Эми Хармон - Первая дочь [litres]

– Эрскин, он всего лишь мальчишка! – зарычал Банрууд на ярла Эббы.

– Да. Мальчишка. Семи лет. Но говорят, что для своего возраста очень большой и невероятно сильный, – вставил Лотгар, не поднимая глаз от еды.

Банрууд усмехнулся. Семилетний мальчонка не может быть королем. И у него нет клана.

– Его зовут Байр. Можно подумать, что он из Берна, – предположил Дирт из Долфиса, выгнув густую черную бровь и вызывающе глядя на Банрууда.

Если мальчишка из Берна, то Банрууд должен заявить на него свои права. И если он действительно из Берна, то может стать королем.

– Моя королева-мать рассказывала, что парень одной рукой убрал алтарь с тела отца. Его не смогли бы сдвинуть с места трое мужчин, – со спокойным достоинством сообщил Айдан, ярл Адьяра и сын покойного короля.

Четыре пары глаз уставились на молодого ярла. У Айдана не было шансов стать королем. Сто лет или больше может пройти, пока корона вернется к выходцу из Адьяра, и Айдан уже будет в земле. Это делало его слова более весомыми.

– Солдаты на Храмовой горе говорят, что он одолел горного льва. И взбирался к орлиному гнезду по самым высоким скалам. Ездил на дикой лошади и приручил ее. Вы понимаете, что это значит? – бесстрастно спросил Айдан.

Все ждали, что Айдан им объяснит. Самый младший из них, ярл Адьяра втайне наслаждался общим вниманием.

– Адьяр – орел. Эбба – вепрь. Лиок – лев. Берн – медведь. Йоран – конь. Долфис – волк. Он победил их всех. Верховный хранитель считает, что мальчику суждено стать королем и править всеми кланами, – разъяснил Айдан.

– Он ребенок. И без клана! Он не может быть королем, – прорычал Банрууд.

Явно наслаждаясь гневом Банрууда, Айдан медленно кивнул. Ему никогда не нравился ярл Берна. Он винил Банрууда в страданиях своей сестры. Даже сейчас она лежала в комнате над ними, собираясь родить еще одного мертвого младенца. За семь лет она произвела на свет четырех мальчиков, и все родились бездыханными. С каждыми родами в Банрууде крепло желание, чтобы вместо ребенка умерла жена. Она страшно его разочаровала. Быть может, на этот раз родится дочь? Банрууд ухмыльнулся собственным мыслям, и собравшиеся за столом восприняли снисходительный смешок как веский довод.

Айдан расхохотался.

– Не волнуйся, Банрууд, брат мой. Ты будешь королем, как и рассчитывал.

Глаза ярлов снова устремились на Айдана. Смилостивившись, он сообщил:

– Мальчик из храма – слабоумный.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Дирт из Долфиса.

Говорил он негромко, но взгляд был пристальным. Берн стоял первым в очереди на трон, но клан Долфиса следовал за ним, и мальчик интересовал Дирта не меньше, чем Банрууда.

– Я хочу сказать, что он наделен сверхчеловеческой силой, но едва способен выговорить целое предложение. Он заикается, если вообще разговаривает, – закончил Айдан, и губы его скривились в ухмылке.

Банрууд облегченно вздохнул, а Дирт от радости запустил кубком в стену. Однако начисто избавиться от пугающих раздумий Банрууд никак не мог. Адьяр – орел. Эбба – кабан. Лиок – лев. Берн – медведь. Йоран – конь. Долфис – волк. Мальчишка победил их всех. Верховный хранитель считает, что ему суждено стать королем и править всеми кланами. Если Айдан просто хотел привести его в бешенство, это одно. Но если верховный хранитель благоволит к мальчику и считает, что он призван богами, то все потеряно.

Снова заговорил Эрскин:

– Для спасения Сейлока не нужна сверхъестественная сила. Пусть даже этот ребенок могуч, как Тор.

– Нам нужны женщины. Семь лет прошло, а в кланах не родилось ни одной девчонки, – проворчал Лотгар, продолжая жевать. – Только женщины спасут Сейлок. Даже если придется их украсть.

И они крали. Эрскин из Эббы и Йаак из Йорана плавали в южные страны, нападали на деревни, хватали женщин, уводили на корабли и везли в кланы. Такие набеги были делом опасным, и мужчины с Побережий не считали похищение своих женщин пустяком. К тому же краденые невесты рожали только сыновей, как и женщины Сейлока.

Для ярла Йорана последний набег кончился плохо. Он пал в бою на далеком берегу, и сейчас его племя выбирало нового ярла. Дабы избежать той же участи, Банрууд и Дирт решили не красть женщин, а выкупать, рассчитывая избежать войны с истландцами. Они привезли домой пару дюжин дев, в основном рабынь, но уроженки Истландии быстро положили конец их надеждам. Женщины им достались болезненные, некрасивые и к тому же недешевые. Не самый лучший материал на племя. Трое из них умерли по пути в Сейлок.

У Банрууда не было дочерей. И сыновей тоже. Была жена, которая пробовала дать ему и тех и других, но ничего не получалось. Сына ему могла родить Дездемона, но Банрууд предпочел расположение короля, а не ее отца. Он вспомнил прекрасную Дездемону, ее черные волосы и лукавую улыбку. Ее отец приходил и, негодуя на расторгнутую помолвку, обвинял Банрууда в смерти дочери. Банрууд хотел убить Дреда из Долфиса, но ярл Долфиса потребовал бы виры за потерю одного из лучших своих воинов. Вместо этого Банрууд дал Дреду мешок золота и с тех пор об отце Дездемоны не слышал.

Оставив обеденный зал и столы, ломящиеся от яств и вина, Банрууд поднялся в комнату, где рожала жена. Помещение пропахло потом и нюхательными солями, и он поморщился, подойдя к кровати. Ярл не спал в ней целую вечность. Повитуха Агнес заставляла Аланну оставаться в постели большую часть срока беременности. Она считала, что только покоем Аланна сохранит ребенку жизнь. Пока что повитуха оказывалась права. Плод рос все девять месяцев. Но в последние два дня Аланна не чувствовала шевеления в утробе. Они боялись худшего.

– Как она? – спросил ярл у топтавшейся рядом Агнес.

Она присутствовала при родах всех его мертвых детей. Может, в ней причина? Не выбросить ли ее в окно, которое как раз открыли, чтобы проветрить комнату роженицы? Он мог зашвырнуть ее тяжелое тело в ров, окружавший крепость. Только мысль о том, что Агнес способствовала рождению дюжины здоровых младенцев клана, остановила руку Банрууда.

– Отдыхает, мой лорд. До болей еще далеко. Она не страдает. Возможно, на этот раз получится, ярл Банрууд, – сказала повитуха улыбаясь. Она была полна надежды.

– Может быть, – согласился он.

Всякий раз они говорили эти слова. И каждый раз обманывались.

Фермер с женой дождались, пока в зале никого не останется. Стоя у дальней стены, возле больших дверей, они наблюдали за ярлом Банруудом, который благословлял очередного новорожденного из Берна. На лбу каждого ребенка своей кровью он рисовал звезду – все они были мальчиками – и отпускал родителей, вручив им золотую монету. Такая традиция существовала во всех кланах – новорожденных представляли ярлу. Каждый ребенок был желанным и вносился в книгу Берна. Так же поступали в Эббе, Йоране, Лиоке, Адьяре и Долфисе. И все-таки в свое время людям потребовался целый год, чтобы заметить: в кланах рождаются только сыновья.