Эми Хармон - Первая дочь [litres]

– Это балаган, – процедил король ледяным тоном.

– Нет, – послышался голос верховного хранителя из тени капюшона. – Дред из Долфиса – человек видения.

Эрскин рассмеялся, Лотгар недоверчиво сложил на груди могучие руки. Дред был кем угодно, но только не видящим, и все они хорошо это знали.

– Он отказался от своих прав на кресло ярла ради другого, лучшего человека, – прошипел верховный хранитель. – Вы бы сделали так же? Я могу назвать многих воинов из Эббы и Лиока, которые управляли бы своими кланами гораздо лучше.

– Клан выберет его, – раздался сильный уверенный голос Дагмара. – Я хранитель из Долфиса. Я представляю клан в храме. Байр из Долфиса получил мое благословение.

– Он не может отринуть Сейлок ради одного клана, – запротестовал Банрууд.

– Он не раб, не послушник и не сын короля, – сказал верховный хранитель. – Он исполнял один долг, теперь будет исполнять другой. Когда тебя избрали королем, государь, ты не нарушил клятву Берну. Кто-то занял твое место. Кто-то займет его. – Голос верховного хранителя звучал так мягко и убедительно, что никто не смог возразить.

– А если его не изберут? – вмешался Лотгар.

– Если меня н-не изберут… я в-вернусь, – пообещал Байр, и Дреду захотелось, чтобы Тор стукнул своим молотом по башке этого парня. Будь проклято его верное сердце. Если внука не изберут, Дред убьет его.

Но слова мальчика рассеяли тревогу ярлов, и Айдан из Адьяра взялся одной рукой за косу, а другой за рукоять меча.

– Его признали. Пусть едет. Он вернется, если захотят норны.

Лотгар из Лиока повторил его движение, а Эрскин из Эббы и Бенджи из Берна нет. На лице короля застыла маска нерешительности. Расставив ноги, он сложил руки на груди, опустил плечи. Однако никто не выступил вперед, чтобы помешать мальчику, когда хранители разошлись в стороны, а Дагмар повел Байра к Дреду.

Когда они приблизились, Дред не взглянул в глаза ни сыну, ни внуку. Он боялся того, что может там увидеть, боялся собственной реакции на кипевшие вокруг страсти, на предстоящий отъезд.

– В Долфис! – крикнул Дред голосом, не допускавшим возражений.

– В Долфис! – взревели его воины, как один поворачиваясь к своим коням.

– В Долфис, – скомандовал Дагмар негромким, полным любви голосом.

И мальчик подчинился.

– Пожалуйста, не пугайся. Я… я не должна находиться здесь… в замке. Но я знала, что тебе будет грустно, – прошептала Тень. Она прошла через подземный ход, ведущий из святилища в тронный зал, и пробралась в комнату Альбы. Тень ужасно боялась, что ее заметят, была почти уверена, что попадется, что ее заметят, но не могла усидеть на месте. Храмовую гору окутала печаль, но Альба переживала потерю Байра острее всех. Она выросла под его крылом, и грядущие годы представлялись ей беспросветно унылыми.

Альба сидела в своей кроватке посреди вороха измятых одеял. Никто не заплел ей волосы на ночь, никто не заставил переодеться в ночную рубашку; она до сих пор была одета в повседневное платье и кожаные тапочки.

– Почему я должна пугаться? – спросила Альба, вытирая заплаканные щеки.

– Я своим видом иногда пугаю людей. Мне говорили, что в темноте я еще страшнее.

Альба задумчиво разглядывала ее.

– Ты похожа на луну, – пробормотала она.

– Вот как?

Девочка кивнула:

– Луна не страшная. Только луна светит в небе.

– А как же звезды?

– Сегодня я не могу увидеть звезды. – В голосе Альбы зазвучала тоска, словно внезапно девочка вспомнила все, что произошло. Она снова откинулась на подушки.

– Можно я расчешу тебе волосы и помогу приготовиться ко сну?

Вздохнув, принцесса снова села, откинула с лица растрепанные волосы:

– Очень хорошо. Бабушка пробовала мне помочь. Но я превратилась в зверька.

– В зверька?

– Да. Я визжала, рычала, царапалась и заставила ее уйти.

Тень была благодарна старой королеве за то, что та хотя бы попробовала.

– Почему ты так сделала?

– Все остальные уходят. Даже когда я не зверек.

– Я не уйду, – успокоила девочку Тень, протягивая руку за расческой, лежавшей на позолоченной подставке возле зеркала.

– Слуги говорят, что мой отец тоже зверь, – призналась Альба.

Тень напряглась, но, не подавая вида, принялась расчесывать спутанные волосы Альбы, отделяя одну серебристую прядь от другой.

– Это правда, – продолжала девочка шепотом. – Он зверь. Он поранил Байра. И Байру пришлось уехать.

– Он поранил Байра? – переспросила Тень. Ей никто про это не рассказывал.

– Байр не сопротивлялся. Я видела и испугалась. И убежала.

– А тебя он не ранил?

В этот миг Тень подумала, что, если девочка скажет «да», она заберет ее из дворца и они любой ценой покинут Сейлок и никогда не вернутся.

– Только в сердце.

Из уст какой-нибудь взрослой, романтической и недалекой женщины это прозвучало бы жалко, но слова ребенка пронзили грудь Тени, как острый нож, и лишили дара речи. Казалось, ее присутствие несколько успокоило Альбу. Девочка не пыталась нарушить наступившее молчание, но повесила голову и грустно задумалась.

– Там, откуда я родом, твое имя означает «заря». Ты знала об этом? – спросила Тень, желая отвлечь Альбу от мрачных мыслей.

Девочка покачала головой.

– Ты родилась сразу после рассвета. Ночь выдалась долгой и полной боли… А потом в окно заглянуло солнце и поздравило тебя с появлением на свет.

– Моя мама рассказала тебе эту историю? – спросила Альба.

Тень смогла только кивнуть.

– Байр уехал, чтобы быть с моей мамой?

– Нет. О нет, Альба. Не в такую даль. Он уехал в свой клан.

– Я тоже хочу уехать. Где мой клан?

– Весь Сейлок – твой клан. Хранители – твой клан. Девочки храма. Я твой клан.

– Принцесса Альба из Сейлока, – пролепетала Альба, и Тень в знак молчаливого согласия закрыла глаза.

– Ты обещаешь, что не исчезнешь? – через некоторое время спросила Альба невнятным сонным голосом.

– Да. Обещаю.

– Не попадись ему на глаза, Лунная Леди.

Тень улыбнулась.

– Как ты меня назвала?

– Лунная Леди, – пробормотала девочка и сладко зевнула. Потом забралась на коленки Тени и положила головку ей на грудь. – Не попадись на глаза Банрууду, – умоляюще шепнула Альба. Она назвала короля по имени, словно совсем не чувствовала с ним родства. Потом снова зевнула, и ее тело обмякло, сдаваясь наваливающейся дреме. – Он заставляет людей исчезать.

Тень думала, что в святилище пусто, и, заметив Дагмара в темноте, вздрогнула и схватилась за сердце.

– Куда ты ходила? – спросил он шепотом.

– К принцессе… Я ходила проведать принцессу. Ей так одиноко.

– Да. Одиноко. Как и… всем нам.

– Но она же ребенок, – строго возразила Тень и вздрогнула, увидев синяки у него под глазами.