Майкл Салливан - Эра войны. Эра легенд [3-я и 4-я книги серии] [сборник litres]

На половине пути Сури взглянула на реку, вслушалась в рев водопада и ощутила отчаянное сопротивление. Раньше она не задумывалась, что испытывают капли, срываясь с огромной высоты. Наверное, им страшно, ведь когда-то они были дождем. А может, они ничего не помнят, – кто же помнит момент своего рождения? Девушка посочувствовала каплям. В детстве она без тени сомнения перебиралась по скользким от росы упавшим стволам через глубокие овраги. Они с Минной ничего не боялись. По правде говоря, Минна – воистину мудрейшая из волчиц – обычно не хотела следовать за подругой и все равно подчинялась. Теперь же Сури растеряла безрассудную отвагу. Это стало особенно очевидно, пока девушка шла по узкому каменному мосту. Она не боялась, просто держалась настороже. Ноги не дрожали, но бежать не хотелось. Наверное, годы украли мою храбрость, зато подарили мудрость.

Сури направлялась к широкому балкону, по обеим сторонам огороженному перилами. В центре ограждение отсутствовало, словно балкон служил причалом. Вытянуть камень из башни оказалось проще, чем из скалы на берегу: он с легкостью двинулся навстречу мосту, будто привык к такому обращению.

Балкон и мост соединились. Сури помедлила и, поскольку молния не поразила ее на месте, двинулась вперед. Ступив на балкон, она неожиданно почувствовала облегчение. Удивительно, ведь теперь я прямо в логове врага. Рев водопада звучал более приглушенно, ветер улегся. Вокруг стало непривычно тихо.

Не успела Сури сделать и трех шагов, как на нее нахлынула столь мощная волна силы, что голова пошла кругом. Послышался громкий треск: камень башни вернулся на место, а мост развалился и рухнул в водопад.

– Добро пожаловать в Авемпарту, – произнес кто-то по-фрэйски.

Дверь отворилась, оттуда вышли четверо фрэев. Во главе процессии шел старик с длинной седой бородой и жидкими волосами. Борода, седина и морщины делали его похожим на рхуна.

– Я – Джерид. – Он оценивающе взглянул на девушку. – Ты говоришь по-фрэйски?

– Разумеется, – ответила Сури с эстрамнадонским акцентом.

Арион объясняла, что фрэи из разных частей Эриана говорят по-разному и обращают внимание на «диалектные различия». Эстрамнадонское произношение, гораздо более правильное, чем говор, на котором общаются инстарья, внушает большее уважение.

Джерид улыбнулся.

– Мы тебя ждали.

Сури оглянулась на разрушенный мост.

– Безопасность прежде всего, – извиняющимся тоном произнес старый фрэй. – Пойми меня правильно, идет война. – Он поднял руку, и двери отворились. – Прошу за мной.

На мгновение Сури почувствовала укол страха; обычно такой предупреждает о плохой погоде, но сейчас речь явно идет не о грозе или заморозках.

Я посреди озера. До другого берега столько же, сколько до нашего.

Отбросив сомнения, Сури решительно направилась к фрэям, облаченным в одинаковые темные балахоны с капюшонами. Никто из них не вымолвил ни слова. При мысли о том, что ей предстоит проникнуть внутрь, девушке стало дурно: ее угнетало, что придется ограничить свою свободу стенами здания, даже столь красивого, как Авемпарта. Не следует проводить много времени в помещении, говорила Тура. Наша крыша – небо, наш пол – земля. Если запираться между стен, ты защитишь себя от того, что снаружи, но в то же время убьешь то, что внутри. Жить в клетке – все равно как на дне озера. Там нет воздуха, нечем дышать… в общем, ты понимаешь.

Страх перерос в ужас.

Что если я не смогу выйти?

Сури безумно боялась замкнутых помещений или, еще хуже, быть погребенной заживо. Она унаследовала этот страх от Туры; та взяла со своей подопечной обещание не закапывать ее тело, а сжечь. Превратиться в пепел и взлететь в небеса представлялось ей лучшим исходом, чем гнить под землей. Крепко сжав посох, мистик вошла в башню. Ее опасения тут же развеялись: внутри оказалось совсем не так, как она ожидала.

Сури не заметила ни ламп, ни факелов, тем не менее в Авемпарте было светло – от стен исходило мягкое голубоватое свечение. На высоком сводчатом потолке красовалась затейливая роспись из ветвей и листьев, гладкий пол напоминал поверхность озера, резные перила выполнены в виде вьющейся лозы. Каждая деталь дышала красотой и заботой. Башню наполняли звуки, наводящие на мысли о доме: приглушенное гудение водопада, веселое журчание фонтанов, шум ветра, похожий на шорох листьев. Под потолком порхали птицы, распевая о летней неге и цветущих полях. Они ели из кормушек, купались в фонтанах и спали в гнездах из ткани и веревок.

Джерид провел Сури вверх по лестнице, через роскошные залы и внутренние мосты, соединяющие башни. Все это время он наблюдал за ней: девушка чувствовала осторожное, разведывающее прикосновение Искусства. Наконец они вошли в маленькую комнату, менее пышно обставленную, чем остальные: всего два стула и стол, зато из окна открывался вид на звезды.

Старик снял плащ и сел. Сури последовала его примеру. Фрэи, шедшие за ними по пятам, зашептались. Резким взмахом руки Джерид велел им удалиться.

– Извини их, – огорченно произнес он. – Они впервые видят рхуна, да еще в ассике.

– Я не обижаюсь, но мне любопытно: почему вы не протянули для меня мост? Не очень-то вежливо с вашей стороны.

Джерид как будто удивился.

– Я ожидал опытного заклинателя, которому не нужно помогать перейти реку.

Сури осталась при своем мнении – с гостями так не поступают. Джерид не внушал ужас, как Гриндал, и больше походил на престарелого рхуна, чем на фрэя, поэтому она слегка расслабилась.

Миралиит налил из фарфорового чайника две чашки чая.

– Вы в Рхулине пьете чай?

Девушка кивнула, потом, решив, что одного кивка недостаточно, добавила:

– Да, конечно. Мы завариваем разные травы. Одни – для удовольствия, другие – в медицинских целях. – Ей наконец представилась возможность щегольнуть словом «медицинский», правда, она сомневалась, что правильно его употребила. Впрочем, лицо Джерида не выдало ни намека на ошибку. – Арион терпеть не могла чай из ивовой коры.

Старый фрэй оживился.

– Я слышал, ты ее ученица. Это правда?

Сури кивнула и снова отругала себя за невежливость. Следует больше разговаривать; нужно убедить его, что рхуны – цивилизованные, думающие люди.

– Арион помогала мне… – Она чуть не сказала «стать бабочкой», – изучать Искусство.

– И теперь ты считаешь себя миралиитом?

Даже без Искусства было ясно – это ловушка.

– Нет. Миралииты – сословие фрэев, а я человек. Я не могу быть миралиитом.

Девушка ожидала, что Джерид поразится ее разумным рассуждениям, однако тот оставался бесстрастным.

– Тогда кто ты?

Хороший вопрос. Ответ «бабочка» вряд ли придется миралииту по душе, хотя сама Сури видела себя именно так. Ее называли по-всякому: рхунская заклинательница, ведьма, колдунья, чародейка. Ни одно из этих названий не подходило, поскольку каждое имело оскорбительный оттенок. К тому же для фрэя рхунские слова ничего не значат. Нужно придумать что-то более понятное, фрэйское, например…