Марина Александрова - Осколок его души

Очередной тяжелый вздох и он опустился в широкое кресло, что стояло прямо напротив огромного окна. Сейчас царила ночь, но он знал, что где-то внизу всё ещё бушует океан, создавая мелодию под которую он сегодня точно не уснет. Прикрыв глаза, Китарэ медленно задышал, пытаясь применить то, чему его учили с рождения: обуздать свои эмоции через дыхание и потоки Ци.

Неожиданный стук в дверь, едва не заставил его с силой швырнуть кресло, на котором он сидел, в окно.

— Кому там не спится? — прошипел он, беря себя в руки и направляясь к двери, резко открыл её, и весь воздух, который он набрал в грудь, чтобы послать уже Дилая в бездну, так и остался нерастраченным.

На пороге стояла она. Именно, она. Как он раньше не замечал, что перед ним девушка. Да, у неё не было выдающихся форм и окружностей. Точно ивовый прутик, она была тонкой, гибкой и хлёсткой. Да, её волосы очень удачно прикрывали лицо и шею, закрывая белые полоски шрамов на шее и подбородке, но так или иначе, это было лицо девушки с огромными, черными, точно уголь, глазами. Та одежда, что она носила, могла дать иллюзию того, что перед ним нескладный подросток, но всё же… Разве можно не заметить того, что это вовсе не парень?

— Э, — выдохнула она, явно готовясь что-то сказать, — можно мне войти? — посмотрела она ему в глаза, а Китарэ вдруг нервно сглотнул.

В памяти вдруг вновь всплыло воспоминание: утро, плато, прикосновение. Сердце забилось чаще, дышать стало отчего-то тяжелее. И ладно бы он был мальчиком, на пороге которого впервые стояла женщина. Но не ему так реагировать на… неё.

— Если это необходимо именно сейчас? — изогнув бровь, холодно поинтересовался он, отходя немного в сторону, и пропуская Ив внутрь.

— Необходимо, — решительно заявила она, и столь же решительно вошла.

Он молча наблюдал, что будет дальше, даже не пытаясь ей как-то помочь, интересуясь зачем она пришла к нему. В свою очередь девушка быстро подошла к окну. Постояла там, что-то пытаясь разглядеть во мраке ночи, резко повернулась, и у Китарэ закралось нехорошее подозрение, что она пришла к нему вовсе не с миром. Она выглядела так, будто у неё за спиной меч и она полна решимости использовать его по назначению.

— Присядь, — велела она, прозвучало это скорее как приказ, чем предложение.

«Ладно», уже с интересом наблюдая за происходящим, он опустился на кушетку в центре комнаты. Девушка быстрым шагом подошла к нему и так же резко сунула ему в руку что-то мягкое.

— На, ешь, — махнула она рукой.

Он не сразу сообразил, что в руке у него несколько помятый рисовый пирожок.

Впервые в жизни, он даже примерно не знал ответа на вопрос, что с ним происходит и что всё это значит.

Девушка улыбнулась так, что ему стало не по себе. Улыбка выглядела угрожающе. Странный блеск в её глазах, заставил подумать, а не подсыпано ли чего в пирожок?

— Должен ли я спросить, что всё это значит? — кое-как собравшись с мыслями, поинтересовался Китарэ.

Похоже, его вопрос несколько смутил Ив, и улыбка на её лице несколько померкла. Хотя ощущение того, что она решила идти до конца, так и читалось во взгляде. Он внимательно наблюдал за отражением эмоций, что сменяли одна другую на её лице. Ему стало казаться, что что-то пошло не по тому плану, как она рассчитывала. Ещё раз взглянув на пирожок, зажатый в руке, он глубоко вздохнул, и с надеждой, что она не настолько сумасшедшая, чтобы отравить его лично, осторожно надкусил. Есть не хотелось совершенно. Но его не покидало ощущение, что его подкармливают, как дикую зверюшку в императорском зоопарке, проверяя, насколько она хищная и можно ли её потом будет погладить. Взгляд полный облегчения и потаённой радости, в какой-то мере подтвердил его догадки. Хотя ситуация и была бредовой, он не спешил показывать зубы и выставлять девчонку прочь. Посмотрим, чего она хочет, сперва.

— Ты знаешь, — несмело начала она, — все говорят, что мы как ожерелье должны не просто научиться взаимодействовать с энергиями друг друга, но мы должны доверять друг другу. Мне кажется, — перевела она дыхание, словно готовясь с головой нырнуть в воду, — в нашем случае это может стать возможным, только если мы узнаем, что на самом деле произошло пятнадцать оборотов назад, — сказала она, и, затаив дыхание, взглянула на него.

Китарэ смотрел на неё не отрываясь, ощущая, как пламя зажженное внутри него этой девчонкой, угасает, точно под напором льда, что изящными узорами расцветает в его душе. И это столкновение двух стихий его эмоций, словно закипает в венах.

— И? — коротко бросил он, борясь с тем, чтобы просто не взорваться. Не сейчас. Не тогда, когда его цель так близка. Он должен переступить через себя. Должен выслушать её до конца. Должен стать чуточку смелее, чтобы побороть собственную ненависть по отношению к ней, к её семье. Иначе ничего не выйдет. Он проиграет.

— Я знаю, что Акаши даёт своим детям силу, — перевела дыхание Ив, нервно перебирая пальцами полы своей куртки, — которая может открывать то, что сокрыто в памяти любого живого существа. Есть только один живой свидетель того, что произошло в той башне, когда случился пожар — это я, — выпалила она. — Но мне не по силам проникнуть в глубины собственной памяти самостоятельно. И, возможно, — закусила она губу, точно собираясь с мыслями, — ты мог бы помочь открыть это? — прямо взглянула она ему в глаза.

Китарэ некоторое время молча смотрел ей в глаза, анализируя то, что было ему предложено. Пустить его в свой разум? Серьёзно? Если отбросить то, что с ним произойдёт после того, как он использует свою силу, то понимает ли она, какое именно предложение делает ему? Пусть они уже не могут быть врагами друг для друга, но они и не друзья. Какому другу можно просто дать взглянуть в каждый, самый сокровенный уголок своей души? Просто позволить кому-то постороннему надругаться над неприкосновенностью самого сокровенного, что есть у любого живого существа. И ради чего? Ради его доверия? Серьёзно?

— Ты же понимаешь, — начал он, откинувшись на спинку кушетки на которой сидел, — что то, что ты мне предлагаешь не оставит ни единого потаённого уголка в твоем сознании для меня?

— Да, — прямо взглянув ему в глаза, ответила она.

— И? Разве нет ничего, что ты хотел бы оставить только для себя?

Ив не спешила с ответом. Она перевела свой взгляд куда-то ему за спину и тяжело вздохнула.

— У меня нет секретов.

«Да», подумал Китарэ, «не считая того, например, что ты немножко девочка. Очаровательная наглость».

— А, мне не два года, — фыркнул он. — У всех есть свои тайны и секреты…

— У меня нет, — жестко ответила она, прямо встретив его взгляд.

Вот только Китарэ показалось, что если он ещё раз поставит под сомнение её честность, она запихнёт свой подарок ему в глотку, зажмет рот и нос и будет ждать, пока не произойдёт одно из двух: либо он его съест, либо отдаст душу на суд Парящим.