Марина Александрова - Осколок его души

Ис Пэа неожиданно положил свою огромную теплую ладонь на мою и взглянул мне в глаза, словно пытаясь докричаться до меня, не говоря при этом ни единого слова. Его глаза говорили за него. И было в них столько всего недосказанного и невысказанного, что мне стало не по себе.

— Ив, — вздохнул он, — Китарэ всегда был под опекой матери. Алмэй утонула в своей ненависти, предпочитая упиваться своей болью и горем. Она просто не желает жить не зная, кого ей стоит ненавидеть. Хочешь — не хочешь, но её воспитание, слова, внушаемые с детства, оставили свой след. Я отправил своего собственного сына во дворец, чтобы он стал частью жизни Китарэ, когда ему было двенадцать лишь с одной единственной целью — раскрыть иные горизонты для наследника. Я так надеялся, что Дилай станет настоящим другом ему и поможет увидеть нечто большее вокруг. Мой сын, не думай, что он слишком легкомысленный. Он просто ветер, который не желает жить в запертой клетке предрассудков и устоев. Все наши люди во дворце заявляли, что Китарэ послушная марионетка своей матери и дяди, что её давление и влияние на него слишком высоко. Но ты знаешь, каково было наше с сыном удивление, когда мы поняли, что Китарэ в столь юном возрасте подчинил себе Дух. Пусть не в полной степени, но он умело пользовался им для того, чтобы каждый думал о нем то, что желал увидеть. Он один выживал в месте, где никто не желал воспринимать его самостоятельной личностью, а он просто давал им иллюзии восприятия себя. Порой неосознанно, но это был его способ выжить. Я не знаю, как такое вообще возможно? Но, порой, мне кажется, что его отражение обрело свой разум и просто защищает того, с кем готовится однажды стать одним целым. С того самого момента, как Китарэ покинул дворец, у нас появилась возможность общаться с ним напрямую. Он многое знает и понимает куда больше, чем кажется на первый взгляд. Вот, только…

— Всё равно винит моего отца, — закончила я за него.

Ис Пэа кивнул и вновь поджал губы, точно борясь с желанием сказать ещё что-то.

— Может быть, — тяжело вздохнул он, сжимая мою ладонь, — так даже лучше, — резко отпустил он мою руку, и слегка хлопнул он себя по коленям. А мне показалось, что он всё же взболтнул что-то лишнее и теперь пытается перевести моё внимание на что-то другое. — Как бы там ни было, но с того момента как цепь замкнулась, все охранные заклинания в Храме мы усилили. Теперь, у меня есть большие опасения относительно безопасности всей нити, так что, пожалуйста, будьте осторожнее. Ребята знают о сложившейся ситуации, но Дилай сказал мне, что ты держишься обособлено и просил поговорить с тобой. Не стоит избегать их, Ив. Вы скоро станете больше, чем просто друзья. От того насколько крепко вы будете взаимодействовать зависит очень многое.

Разговор с Исом Пэа долгое время не оставлял мои мысли. Он помог мне многое понять, но и оставил столько же вопросов. Это беспокоило меня. На самом деле, у меня возникло стойкое ощущение, что от меня скрывают нечто очень и очень важное. Причем, первым в списке тех, кто не желал говорить мне правду, был именно Рэби. Ни разу он не обмолвился о том, что знал о том, что Дорэй выставила меня для всех мальчиком. Как и о том, что поддерживал связь с бывшей нитью Императора! Что вообще был знаком с кем-то из них! Несложно было догадаться, что о происшествии пятнадцатилетней давности он обязан был знать гораздо больше, чем говорил мне.

Именно сейчас я сама не понимала, что чувствую. Мне казалось, что я в комнате, где полным полно людей, они говорят друг с другом, я пытаюсь говорить с ними в ответ, но меня никто не слышит и не отвечает мне. Даже моя собственная память не желала открывать мне то, что было в ней сокрыто. А если так подумать, то именно я знала о произошедшем всё. Никто не мог мне рассказать, что со мной случилось, кроме меня самой. Никто! Только я сама.

Эта мысль так поразила меня. Такая очевидная и простая. Всё это время она была на поверхности, а я была такой непроходимой идиоткой, что не могла этого понять!

«Но ты знаешь, каково было наше с сыном удивление, когда мы поняли, что Китарэ в столь юном возрасте подчинил себе Дух».

Слова Иса Пэа неожиданно всплыли у меня в памяти, точно рисуя для меня самый короткий маршрут к желаемому. Не просто так потомки Акаши стоят во главе нашей империи уже не одно столетие. Именно они так тонко чувствующие мир вокруг, способные влиять не только на кого-то одного, а на целые толпы людей и не людей, они могли читать сознания тех, кто их окружает. Тем удивительнее было то, что заговор против Императора возымел эффект, и тем очевиднее были первые подозреваемые…

Ис Пэа не назвал ни одного имени и мне казалось сперва это несправедливым, и лишь сейчас я поняла, что как неокрепший эвей могу быть опасной, обладая лишними знаниями. Но всё же, если Китарэ может подчинять себе силу рода, то что ему стоит вытащить моё подсознание на поверхность? Это было бы просто идеальным решением, которое смогло бы не только оправдать моего отца хотя бы в его глазах, но и прояснить наше с ним прошлое.

Меня так воодушевила эта идея, что я едва не подпрыгивала от нетерпения, пока ждала слугу, которая должна была проводить меня к ужину. Надо сказать, основные гости ожидались завтра. Сегодня был день, когда семья Пэа приветствовала Наследника, сына и его друзей. Я думала о том, как зажму где-нибудь в темном углу Китарэ и предложу ему…

Едва не подавившись от хода собственных мыслей, я невольно закашлялась.

— Никаких зажиманий, — строго велела я самой себе. — Ты должна быть вежливой, почтительной и… какой-нибудь милой, что ли? — задумчиво пробормотала я самой себе, пытаясь сообразить, что это в принципе значит «быть милой»? Воображение упорно подсовывало иллюстрации пухлых девочек уплетающих рисовые пирожки с огромного подноса из одной моей детской книжки. Они были такие хорошенькие, как мне казалось в детстве, с круглыми румяными щечками, в красивых кимоно…

— Нет, — отгоняя в сторону глупые ассоциации, покачала я головой, — просто будь сама собой. Он почувствует фальшь, так что не стоит глупить.

Кто знает, сколь долго я бы ещё увещевала себя, если бы в мою дверь не постучали. За мной пришла та же служанка, что и раньше, только вот в этот раз за ней была и моя нить. Как оказалось нам всем осталось зайти лишь за последним эвейем в нашей связке. Служанка услужливо обошла нас и постучала в дверь напротив, откуда тут же появился Китарэ. Наследник сменил кимоно с темно-синего на темно-зелёное с простой вышивкой, которое, судя по всему, предназначалось не для царственных визитов, а неких личных встреч. Осознание того, что мы с ним соседи стало неожиданно приятным открытием. В конце концов, я смогу зайти к нему после ужина и спокойно всё обсудить. Я была настроена очень решительно и отступать не собиралась.