Марина Александрова - Осколок его души

— Ты готова продолжить наши занятия в склепе сегодня? — вдруг поинтересовался Китарэ, прошептав мне на ухо. От его шепота по моей шее пробежал рой мурашек, и я невольно вздрогнула.

— Конечно, это важнее всего, — кивнула я. — Несмотря ни на что, мы не можем терять время.

— Точно? — зачем-то уточнил он.

— Если бы было неточно, я бы сказала, — нахмурившись, обернулась я к нему так, что наши лица, а самое главное губы, оказались в неловкой близости друг от друга.

Тяжело сглотнув, я резко отвернулась, пытаясь унять своё смущение, а в особенности всё всплывающие воспоминания об этих губах.

— Идём отсюда! — громче, чем следовало, и довольно резко, рыкнула я и тут же стушевалась под взглядами эвейев, которые как по команде вдруг обернулись к нам.

Я на самом деле не понимала, что со мной происходит. Да, конечно, это могла быть влюблённость, но разве нормально так дуреть под её действием. Меня бросало то в жар, то в холод. Моё сердце барабанило в груди так, что мне, казалось, грудную клетку вот-вот разорвёт. И мои эмоции скакали туда-сюда, как совершенно безумные кузнечики. Где мой рассудок, сдержанность, скромность и смирение?! Я так легко стала выходить из себя, порой до кровавой пелены перед глазами! И ещё, сейчас я бы с удовольствием поцеловала Китарэ, но уже сама… А это уже совсем из ряда вон.

— Мне надо выйти, — севшим голосом, пробормотала я, задыхаясь.

Китарэ ничего не ответил, а лишь как-то понимающе кивнул, резко поднялся, взял меня за руку и почему-то сдавленно прошипев, поспешил вниз.

Я плохо помнила, как именно мы оказались на улице. Всё на чем я могла сосредоточиться, так это на собственном дыхании. Я натуральным образом задыхалась. Рядом с входом в здание, находился неглубокий пруд, который посередине украшала композиция из камней и цветов. Китарэ осторожно усадил меня у самого берега, и тут же зачерпнул в ладони пригоршню ледяной водой, плеснул мне в лицо, помогая умыться. Ощущения были такими, словно он ошпарил меня. Но, так или иначе, мне стало легче. Я смогла вновь дышать и осознавать мир вокруг. И только сейчас я заметила, что обычно такая бледная кожа Китарэ, заметно отличается, на той самой руке, которой он держал меня. Она явно покраснела.

— Что это? — пробормотала я, указывая на его ладонь.

— Тебе лучше?

Я просто кивнула, но всё же спросила ещё раз:

— Что это?

— Немного обжегся, — слегка улыбнулся он.

Так как, сейчас все были на занятиях, то рядом с нами не наблюдалось любопытных ушей, потому я позволила себе спросить, уже самостоятельно зачерпнув воды, и умывшись, отерев шею и руки.

— Об меня?

Он лишь кивнул, давая понять, что «да».

— Странно, что твой огонь так мощно реагирует на энергетические изменения в Храме, можно подумать, ты впервые сталкиваешься с пробуждением родной стихии.

Невольно закусив губу, я старалась сообразить, как правильно стоит рассказать о том, о чем давно стоило поговорить. Китарэ желал как можно скорее обрести подтверждение своего права на власть и трон, а стало быть, обрести силу объединенных в ожерелье драконов. До зимнего солнцестояния оставалось совсем немного времени, а я не приблизилась к победе над своими страхами ни на шаг. И, кто бы знал, как стыдно мне было признаться в собственной ущербности. У женщин принято пользоваться своими слабостями, прикрываясь ими от невзгод этого мира. Я же ненавидела свои и действительно боялась того, что к несовершенству моего тела прибавится ещё и это… Хотя я и сказала ему когда-то, что не могу взаимодействовать с огнём, но что-то мне подсказывало, что он просто не обратил на это внимания тогда. Больше к этой теме мы не возвращались.

— Я… — мой голос неожиданно дрогнул, — действительно никогда…

— Ох, вот вы где! — неожиданный оклик заставил недовольно поморщиться.

Кого там нелёгкая принесла так не вовремя?!

По дорожке опоясывающей небольшой пруд, быстрым шагом шел сам верховный эвей. Ис Тарон выглядел встревоженным. Глубокая складка залегла между его бровей, губы слегка поджаты. Ему стоило чуть изменить привычное выражение лица, чтобы юношеская красота, уступила место тому мужчине, который действительно мог заслужить право называться верховным эвейем Храма Двенадцати Парящих Драконов.

— Позвольте спросить, — чуть строже, чем обычно, начал он, — что вы тут забыли?

Вопреки строгим ноткам в его голосе, Китарэ лишь слегка усмехнулся.

— Я же сказал тебе, я не собираюсь прятаться под семью замками, пока идёт расследование.

«Когда они успели поговорить?!» — не успела изумиться, как ответ пришёл от верховного.

— Твои тени дали это понять, но я в корне с этим не согласен. Для вас двоих, для любого из учеников храма присутствие твоей охраны незаметно, но для кого-то вроде меня определить их местоположение не составит труда, — взмахнул он рукой, указывая куда-то мне за спину. Я машинально обернулась, но не увидела ничего кроме зарослей жасмина. — Не в вашем положении проявлять беспечность, когда в Храм смогли проникнуть наёмники, у которых хватило наглости прикрываться моим именем. Как ты, дитя? — тут же неуловимо изменив тональность, спросил он, коснувшись моей щеки кончиками пальцев. В его голосе было столько неприкрытой нежности в этот момент, что мне невольно стало не по себе.

— Я смогу позаботиться о ней, — чуть жестче, чем следовало, ответил Китарэ, поднимаясь с земли и вставая между мной и Иссом Тароном, словно отгораживая меня от него. — Вам же следует навести порядок во врученном вам заведении.

Вопреки ледяным ноткам, звучащим в голосе Китарэ, верховный вовсе не разозлился, а лишь улыбнулся уголками губ.

— Рад слышать.

Некоторое время они продолжали сверлить друг друга взглядами, в то время как я себя чувствовала крайне неловко. Я не привыкла отсиживаться за чужой спиной. Пусть данная ситуация совсем не походила на сражение, но чувствовала я себя почему-то именно так. Довольно дикое ощущение, которое совершенно мне не подходило. Я не была совсем уж дремучей девицей, как говорил Рэби, я понимала, что в обществе, частью которого привык быть Китарэ, протекали свои внутренние течения и постоянная борьба, потому я не пыталась сейчас говорить или как-то высовываться. Я плохо ориентировалась в отношениях между эвейями. Не знала, кто враг, а кто друг для Китарэ. Но к Иссу Тарону я испытывала странное, безотчетное чувство доверия. Мне хотелось верить ему. Быть может, потому, что он некогда был частью ожерелья моего отца, и я надеялась, что он по-прежнему был другом моей семьи? Не знаю. Так или иначе, я поднялась с земли вслед за Китарэ и встала за его спиной. Мне не было видно лица верховного, но так я чувствовала себя уверенней.