Тимур Рымжанов - Слуги ветра

Именно в этот момент, видя, что штурмующий отряд безумцев очень малочислен, полководцы Фараса могли выслать авангард конницы или пеший полк, но они не торопились.

Я сбежал вниз по холму и просто запрыгнул на трап, подтягивая Ная, который освобождал якорь и подпорные клинья. Мы взобрались на борт и втянули лестницу. Я намеревался обойтись минимальным риском. Попутный ветерок легко поволок судно по изогнутой дуге. Все две дюжины катапульт ударили одновременно. Корабль заметно тряхнуло, но мы удержали равновесие судна. Залп мелкой шрапнели из камней и мелких ядер понесся в сторону крепостных стен. Со стороны это смотрелось, наверное, как плевание горошинами через трубочку в тяжелую кирасу кавалериста.

Я распустил узел еще одного паруса, чтобы сбавить ход, и дать возможность команде зарядить катапульты вновь. Вторым залпом полетели бочки с горючим маслом. В крепости была заметна суета и беготня, но и такая атака, и пожары, которые вспыхивали, не могли причинить значительного вреда.

Пусть справятся с пожарами, пусть суетятся. Мелкие ядра наделали дыр в черепичных крышах, горючее масло должно было затечь и туда. Эту тягучую гадость было крайне сложно потушить, от воды пожар только разгорался, а добыть столько сухого песка очень не просто.

Я спрыгнул на палубу и вместе с другими небо-ходами стал поднимать большой поворотный парус. Корабль накренился, но уже поднаторевшая команда быстро сместилась на другой борт, не давая судну окончательно перевернуться. Поворот действительно вышел очень резким. Как только развернулись, Орадан и Хаджин выстрелили из больших арбалетов дальние паруса, большую и малую «Медузы». Я собирался сделать еще один резкий поворот и пройти между теми холмами, где мы стояли. Ветер там чуточку усиливался, и можно было хорошо набрать скорость.

Я внимательно наблюдал за действием пехотного отряда у ворот крепости. Прикрываясь огромными деревянными щитами, они неторопливо приближались к стенам. Харбу-Махар в полном боевом облачении, в довольно тяжелых доспехах шествовал впереди, то и дело давая указания дружине. Всего тридцать солдат, — ничто в сравнении с войском, осевшим в крепости.

Я снова распустил узел и стал яро вертеть лебедку, подтягивающую оба купола парусов. Необходимо было максимально сбросить ход Мы уже достаточно разогнались, а кораблю еще нужно уловить равновесие, чтобы выстрел катапульт не пришелся в пустоту.

С верхних ярусов зубчатых стен, из средних бойниц выползали несколько десятков горных королей. Доведенные до бешенства жарким полуденным солнцем и голодом, они готовы были разорвать на части любого, кто встанет на их пути. И несчастному отряду из тридцати даже профессиональных солдат грозила смертельная опасность, не окажись их предводителем маг и алхимик Харбу-Махар Шифуха, что в переводе с касарского языка означало «играющий в прятки». Люди Шифуха были уникальными мастерами, которые без труда могли приручить любое дикое животное. Они знали десятки, сотни заклинаний, способных управлять даже табуном взбесившихся лошадей, стаей львов или разбушевавшимися слонами.

Остановить и обратить в бегство несколько десятков, пусть опасных и кровожадных, но все же трусливых тварей, для мага было очень просто. Короткое заклинание маг просто выкрикнул, и обезумевшие горные короли бросились врассыпную. Причем убегали они не обратно к спасительным стенам, к своим хозяевам, а просто разбегались в разные стороны прижимаясь к земле всеми четырьмя лапами.

Мы как раз вышли на расстояние удара. На этот раз катапульты должны были стрелять не все вместе, одновременно, а по очереди. Причем залпы должны были плавно накладываться друг на друга, так чтобы интервалов в атаке почти не было. Я даже затрудняюсь сказать, сколько бранных слов извергла из себя Хаджин, когда готовила вместе с командой катапульты к таким атакам. Она большую часть ругательств произносила на булгальском языке, и поэтому оставалось довольствоваться только напором и выражением тех слов, смысл которых был ясен и без перевода.

Первые два десятка залпов были только камнями и мелкими ядрами. Я норовил просквозить ими всю крышу над стенами и укрепленные башни. Интенсивность атаки заставила попрятаться в глубь крепости лучников и бомбардиров. Корабль летел медленно, а мелких зарядов у нас было еще очень много. Силу магии, навешанную на нас Балбашем, приходилось преодолевать значительным усилием, холод и озноб не давали возможности нормально сосредоточиться, но все терпели это маленькое неудобство. Отряд Харбу-Махара на земле успел расправиться с несколькими Ши-фу, которые так и не смогли укрыться от стрел и дротиков. Теперь рыцари прибавили темп и подошли вплотную к стенам.

Это как игра в кости. Каждую игровую фишку следует выкладывать в свое время, не торопиться и обладать очень большим запасом терпения, чтобы сделать все вовремя. Игра! Большая игра, в которой цену славки просто невозможно определить. Я играл своей честью, своей жизнью, рисковал командой и корабельной казной, хоть и почти пустой. А вот Фарас, сам того не зная, поставил на кон корону, которую так и не примерил до сих пор. И маг Гурымей теперь просто не в силах вмешаться в эту игру. Свой ход он уже сделал, и теперь у него на руках не осталось сильных фигур. Его участь теперь только наблюдать.

Тром выскочил на верхнюю палубу, чтобы оглядеться. Возбужденный, взъерошенный, он опять стал шустрым живчиком, дерзким, смелым, принимающим ответственные решения, он словно бы вернулся в свое, судя по всему, славное боевое прошлое.

— Ну что? Пора? — спросил Тром.

— Давайте!!! Так же, последовательно, спокойно, размеренно, словно это просто бочки с горючим маслом…

— Заряжай! — крикнул Тром и побежал в трюм подтаскивать бочки с медом.

В моем плане это должно было окончательно разбить и деморализовать войско в крепости. Сто бочонков меда, который мы купили у фермеров и пасечников, теперь заряжались в катапульты и по уже пристрелянным траекториям летели точно в крепость.

Безумие! Да, возможно, кто-то скажет, что это безумие. Это не магия, это не заклятые темные духи и отрешенные нейфы! Это просто бочки с медом, которые сейчас щедрой россыпью летели в стены крепости.

Я вколотил клин в вороты рулей и сбросил войлочный плащ, чтобы надеть бахтерец и кольчугу. Участвовать в настоящей битве мне еще не приходилось, но не думаю, что она многим отличается от пьяной трактирной поножовщины. На поясе висело три острых коротких ножа, и кожаный пенал с дротиками, единственным оружием, которым я умел владеть. Най натянул на себя лишь кольчугу, взял два довольно длинных изогнутых кинжала. Балбаш вооружился дубиной, Хаджин — парой длинных боевых кнутов. Все были готовы к очень ожесточенной, но в то же время очень необычной битве. До стен крепости оставалось колен триста, когда я приказал сбросить балласт с лебедок. Тяжелые мешки с песком понеслись вниз, увлекая за собой погрузочные балки. В четырех огромных сетях у нас был запас из сорока пчелиных ульев и почти ста осиных гнезд, собранных за два дня б лесу с помощью местных крестьян и тщательно обмазанных глиной с мелкими отверстиями, чтобы твари не задохнулись. Сейчас на эту подмогу была самая большая надежда.