Евгений Кустовский - Укрощая Прерикон [СИ]

— Все здесь, господа! — сказал Мираж, поднимая одной рукой корзину. Внутри этой плетенки и других идентичных ей была сложена рыба из бочки, но только в брюхах рыбин из этой корзины не было золота в отличии от брюх рыбин всех остальных корзин. Вспомнив о том, как как-то раз его дед выловил из пруда рыбу, внутри которой находилось проглоченное ею драгоценное кольцо, Пит повторил тот же опыт, но в обратную сторону, спрятав остаток украденного у братьев золота внутри припасов банды, прежде чем отправиться к Змеиному каньону. Ночью Мираж специально извлек монеты из рыбин той корзины, которую держал теперь в руках, и ссыпал в бочку, чтобы отвадить разбойников от других корзин, со спрятанным в них сокровищем. Он предвидел реакцию людей на постный завтрак и воспользовался отвращением к рыбе, чтобы отвадить их раз и навсегда от телеги.

Завтракали только Кавалерия, Мираж, Энни, которая ничего не имела против вяленой рыбы как пищи, но была крайне радикально настроена против собственного заточения в местах ее хранения, а также Джек, съевший большую часть содержимого корзины. Терри Рыбак предпочитал свежую рыбу вяленой, а еще он голодал этим утром. Кроме того, Дадли Вешатель поймал пять ящериц в пади, спуск в которую начинался к северу от Скалы в форме скакуна. Это были ящерицы-глиноедки, каждая размером с указательный палец Дадли, то есть примерно в полтора раза больше указательного пальца средней мужской руки. Глиноедки — не то чтобы редкость, но даже Мираж не ожидал, что среди этих скал хоть что-то водится.

За ночь в падь набралась вода и глиноедки выбрались из своих укрытий, чтобы пополнить запасы жидкости. Эти удивительные животные способны были месяцы обходиться без воды, ведя малоподвижную жизнь в землях, богатых глиной. По всей видимости, не везде здесь был камень, а несколькими метрами глубже породы начиналась обычная почва.

Ящерица перебирала тремя парами лап и извивалась всем телом, ее хвост в это время был зажат двумя пальцами Дадли. К несчастью глиноедок, они не умели отбрасывать хвосты. Спустя секунду рептилия исчезла у Дадли во рту. За тем, как Вешатель ел, наблюдала пара любопытных синих глаз. Энни сидела рядом с ним на камне так, будто он был не жестокий убийца-психопат, а обычный деревенщина, как те, которые работают на ее отца. У мужчин, собирающихся в дорогу, поджимались яички, когда они видели эту картину. Каждый разбойник знал, на что способен Дадли, и никто из них не хотел увидеть в руках душегуба Энни вместо ящерицы. Всем понравилась эта девушка, как и предсказывал Мираж, все влюбились в нее по уши еще до того, как ее увидели. Между тем даже Терри, увязавшийся за Энни, не решался подойти к Дадли Вешателю, а Кавалерия, которому Мираж отдал приказ охранять ее даже ценой своей жизни, стоял в тени скалы, держа руку на револьвере. Увидев, что Дадли ест ящериц сырыми, Энни скривила носик:

— Фу, какая мерзость! Неужели нельзя их запечь, мистер? Или вам так больше нравится? Трентон, старший брат моего Форреста, любит, когда бифштекс недожарен, чтобы с кровью был! А я считаю, что это отвратительное дело и по вкусу и по сути, словно не человек питается, а зверь… Эти Флетчеры, скажу я вам, сами, как животные, которых они растят у себя на ранчо. У нас, Толлвардов все не так. Мой Форрест самый цивилизованный среди Флетчеров. Уверена, что когда-нибудь я превращу его в человека… К тому же на сырое мясо садятся мухи, а у них лапки вечно в грязи и навозе… Эй! Вы слышите меня, мистер? Ей! Вы ведь совсем меня не слушаете… — девушка насупилась, видя, что Дадли не обращает ни малейшего внимания, продолжая есть так, будто рядом с ним никого нет. Это его отношение устраивало всех, кроме Энни. Ее брови сложились домиком, губки надулись, а изящные, тоненькие ручки переплелись под небольшой, но красивой грудью, прежде подчеркнутой только корсетом, а теперь еще и ими. — Какой вы все-таки бяка, мистер, нельзя же так, когда к вам обращаются! Бяка, невежливый вы бяка!

Когда третья из пойманных ящериц повисла над пропастью рта Дадли, ему на выручку пришел Мираж.

— Пойдемте, дорогая! — сказал он, взяв Энни под руку, — я уведу вас от этого грубияна!

— Пожалуй, вы один-то здесь и джентльмен, мистер! — сказала Энни, вставая на ноги и отряхивая свое желтое платье. — А как я могу вас звать?

— Прошу прощения? — не понял Мираж, — ведь мы же вчера знакомились, кажется! Или вы о чем?

— Ночью вы сказали, что вас зовут Мираж… Но ведь это не настоящее имя? Не бывает таких имен! У вас должно быть другое, ну, для близких друзей! Понимаете… Понимаете, я хотела бы стать вашим другом! — разом выпалила вдруг Энни, ее прелестные щечки зарделись. — Не поймите неправильно, ничего такого, у меня уже есть жених, но… Я не так много мужчин встречала в своей жизни не из наших краев, а вы кажетесь мне интересным человеком и бывалым путешественником. Должно быть, знаете много историй. Кроме того, я чувствую рядом с вами себя безопасно. Уж точно вы не живодер, как он! — она кивнула в сторону Кавалерии, чья шляпа выделялась на фоне скалы, оперевшись на которую, он стоял. Это было одно из задних копыт каменного скакуна, и хотя каторжник не ставил себе за цель спрятаться, он и не афишировал себя. Энни же сразу, как встала, повернувшись в его сторону, заметила неподвижного Кавалерию, тогда как большинство людей бы его просмотрело, — это не укрылось от внимания разведчика. Он подумал, что не плохо было бы и правда дать ей пару уроков стрельбы из винтовки просто на всякий случай, тем более что она сама этого хочет.

Между тем Энни ждала ответа. С мгновение Мираж молчал, лицо его приобрело бесстрастное выражение, затем вдруг расплылось в дружелюбной улыбке, немножко лукавой, самую малость с хитринкой.

— Да уж… Я точно не как он дорогуша, и правда безопасней, чем со мной, тебе, пожалуй, нигде не будет. Разумеется, пока не вернешься к своему жениху, уж он-то о тебе позаботится, я уверен! — глаза Энни мечтательно загорелись. — Но этот тоже неплохой! — сказал Мираж о Кавалерии, — не считай его хладнокровным убийцей, он не пуст, как многие из наших спутников, хотя, кажется, лично убежден в своей кончености больше твоего. Мне представляется, что старому вояке еще доведется вкусить жизнь, рано он решил уйти в отставку…

— Так он воевал! — удивленно сказала Энни, захлопав пышными ресницами.

— Он и сейчас воюет в некотором роде… — улыбнулся Мираж, но увидев, что девушка его не поняла, махнул рукой. — А вот к нему тебе лучше не приближаться! — Мираж кивнул на Дадли, сидящего от него в метре. Тот как раз пережевывал четвертую глиноедку. — Он худший из всей банды! Кнут — наш главарь — тот подонок, каких поискать, но этот, — этот исчадие ада!