Лин Рина - Книжные хроники Анимант Крамб [litres]

И я даже не могла сказать, что мне было бы приятно, если бы мы стали друзьями. Потому что после того, как он объявил мне бой, разговор с ним для меня всегда будет приобретать оттенок борьбы.

Все стало таким сложным, хотя нам всегда было легко друг с другом.

Не так, как с мистером Ридом. С ним с самого начала все было сложно, и видеть его насквозь было невозможно, потому что в его сознании царил тот же хаос, что и раньше в его кабинете. А в его голове, к сожалению, я не могла так просто убраться.

Он был похож на загадку, которую нужно разгадать, на тайну, которую я хотела изучить, и, независимо от того, сколько времени у меня уйдет на это, я никогда не смогу понять его полностью.

Мои мысли продолжали блуждать, оставаясь с мистером Ридом. Я подумала о его темных глазах, упрямо сжатых губах, что, не делало его непривлекательным, а только побуждало разгадать эту загадку. Я подумала о его манере говорить обо всем честно в лицо и все же держать правду при себе.

Он сводил меня с ума, и я была просто без ума от него.

– О, мистер Грэхэм садится за рояль. – Изменившийся голос мистера Бойля вернул меня к реальности, и я проследила за его взглядом, направленным на черный лакированный инструмент. – Он поистине одаренный пианист. Я убежден, что моя тетя просто приглашает его каждый раз, чтобы он играл для нас, – пошутил он, и я улыбнулась, чтобы угодить ему.

Но на самом деле я чувствовала себя некомфортно.

И я не хотела и не могла оставить это в покое. Я должна была еще раз поднять тему, которую мистер Бойль так легко прервал.

Возможно, я не смогу изменить его мнение на этот счет. Но по крайней мере, он узнает мое.

– Мистер Бойль, – твердым голосом произнесла я, и он удивленно посмотрел на меня.

– Да?

Я взглянула в его янтарные глаза, которые смотрели на меня с такой надеждой, что мне было физически больно продолжать.

– Вы должны прекратить это, – начала я, уклоняясь от его взгляда. – Вы не можете делать вид, что между нами ничего не произошло.

Раздались первые звуки знакомого произведения для фортепиано, и мне пришлось понизить голос, чтобы не слишком привлекать внимание. Все разговоры вокруг нас стихли, и я почувствовала себя еще более глупо, чем раньше.

– Как вы можете всерьез придерживаться этого? – спросила я его, не ожидая ответа.

Но я все равно получила его.

– Как я не могу? Каким бы мужчиной я был, если бы моя любовь так легко прошла, – прошептал он мне, стараясь произнести это дружелюбно. Но его поза застыла, руки сжались в кулаки.

– Но это не подходит нам, – попыталась я объяснить, раздражаясь на его неблагоразумность.

Однако он покачал головой.

– Это вздор, – категорически возразил он мне, и я могла бы сказать ему, что он прямо сейчас снова попытается отвлечь меня от разговора на эту тему.

Но на этот раз ему это не удастся.

– Это не так. Вы, возможно, думаете, что знаете, чего хотите. Но на самом деле это не то, чего вы от меня ожидаете, – резко ответила я, и губы мистера Бойля примирительно изогнулись, что сейчас мне совершенно не было нужно.

– Вы не хотите просто послушать рояль? – поинтересовался он, и во мне что-то взорвалось.

– Нет, я не хочу! – сказала я слишком громко и с такой ожесточенностью, что бедный мистер Грэхэм сбился, и все присутствующие в комнате уставились на меня.

Я бы предпочла умереть на месте. Но мой гнев заставил меня просто встать с маленького дивана и выбежать из комнаты. Я и сама знала, как глупо сейчас себя повела, как мало зрелости проявила, и все же в тот момент мне казалось, что это было правильно.

Мистер Бойль вышел за мной в холл, и кто-то закрыл за нами дверь в салон, где возобновилась игра на рояле.

– Анимант, – произнес мистер Бойль, и я демонстративно скрестила руки на груди.

Я не хотела, чтобы он называл меня по имени.

– Вы думаете, вы хотите быть со свободомыслящей женщиной, – плавно добавила я к тому, что говорила до этого, чтобы не дать ему возможности одурачить меня своей любезностью. – Но если эта женщина не хочет быть с вами, вы не принимаете ее слова во внимание, – бросила я, и он, казалось, был перегружен ситуацией. Что меня мало беспокоило, потому что так он не мог меня перебить. – Вы ищете девушку, которая будет восторгаться вместе с вами зваными вечерами, посещать балы и будет рада обществу других людей. Но я не такая, – попыталась объяснить я, на что он покачал головой, словно хотел воспрепятствовать моим словам. – Предположим, что вы останетесь настойчивы, и я когда-нибудь поддамся вашим ухаживаниям, мы поженимся и вместе станем до смерти несчастными, – пророчила я ему, и он измученно прикрыл глаза.

Было больно видеть его таким. Моя грудь сжалась, живот наполнился камнями. Я не хотела причинять ему такую боль, он всегда был так мил со мной. Но если позволить ему продолжать верить в его же заблуждение, это в конечном итоге навредит ему гораздо больше.

Потому что это разъедало бы меня при каждой нашей встрече.

– Я буду следовать своей природе и уединюсь со своими книгами, а вы будете гибнуть от того, что я никогда вас не полюблю, как вы этого заслуживаете! – решительно закончила я, чувствуя, что давление в моей голове усиливается. Еще несколько минут, и у меня снова будет болеть голова.

– Почему вы такая… – вновь взглянул на меня мистер Бойль и так отчетливо сглотнул, что его кадык подпрыгнул. – Такая…

– Отвратительная? – предложила я ему, желая где-нибудь присесть. Корсет убивал меня. – Потому что я такая. Я такая! И я не знаю, способна ли измениться, – призналась я, и мне стало почти грустно от того, что пришлось сказать подобное.

– Быть может, вы правы, – глухим голосом откликнулся мистер Бойль, сломленный и не поверивший ни одному своему слову.

Внезапно дверь в салон распахнулась, и мама бросилась к нам в холл. О нет, она действительно была последним человеком, которого я хотела сейчас видеть.

Дядя Альфред проследовал за ней и тихо прикрыл за собой дверь.

– Что здесь происходит? – с волнением вырвалось из уст моей матери, и в ее голосе слышался страх.

Я не ответила, стараясь не смотреть на нее и глядя только на мистера Бойля, который так же смотрел на меня в ответ. Он тоже молчал, но его глаза говорили больше тысячи слов.

– Твой крик слышно в салоне. Что на тебя нашло? – потребовала ответа мать, и я отвела взгляд. Я видела все, что мне нужно было знать.

– Я хочу домой, – только сказала я, понимая, что я ужасный человек. Такой ужасный, что мистер Бойль был убежден, что такая, как я, не заслуживала любви.

И он был прав.

Я проснулась, когда услышала шаги в коридоре, и мне потребовалось время, прежде чем я поняла, где находилась. Все-таки комната была мне знакома, и, узнав голос матери, я поняла, что была в доме дяди.