Лин Рина - Книжные хроники Анимант Крамб [litres]

– Вы сказали ей, что я болен? – прямо спросил мистер Рид, и я отпрянула от его дикого взгляда.

Как я и догадывалась, теперь я навлекла на себя его гнев.

Я вздохнула и вошла в его кабинет.

– Мне нужно было что-то сказать ей. Бедная женщина приходит сюда уже шестую неделю и ни разу не встретила вас. – Я попыталась объяснить, чувствуя, как в комнате медленно нарастает напряжение.

Мистер Рид на самом деле был зол из-за этого, и я не понимала, как себя вести. Я не сознавала своей вины, потому что, в конце концов, это не было секретом. Но я все равно не чувствовала себя комфортно.

– Бедная женщина?! Я вас умоляю, – усмехнулся мистер Рид, и его взгляд вернулся к корзине с фруктами. – Она трудный, громкий и наглый человек.

Я застыла, держа письма, и испуганно смотрела на мистера Рида. Я ни разу не слышала, чтобы он говорил так о ком-то. Конечно, он никогда действительно тщательно не выбирал слова, но таких оскорблений он до сих пор не выдавал.

– Она не встречает меня, потому что я по возможности избегаю встреч с ней, – добавил мистер Рид, и, хотя я тоже не считала Брэндон-Уелдерсон желанной компанией, мне стало ее жаль.

Она старалась и была богата, было несправедливо не дать ей шанса изложить свою просьбу.

– Не проще ли было выслушать, что она скажет, и тогда избавиться от нее? – спросила я, стараясь не примерять его защитную позицию на себя. Его гнев тяготил мою душу, но я тоже не позволила так легко себя спугнуть.

Мистер Рид оттолкнулся от стены, сделал два шага к письменному столу только для того, чтобы развернуться и снова вернуться на свое место у стены.

– Я думаю, – сказал он, – нет, я знаю, что и тогда не избавлюсь от нее. И она не скажет мне ничего нового, – фыркнул он и снова прислонился спиной к стене.

Он был беспокойным и раздраженным, и мне пришлось задаться вопросом, что такого сделала мисс Брэндон-Уелдерсон, что мистер Рид так гневно отзывался о ней.

Он не часто был любезен с окружающими, но он никогда не был таким агрессивным.

– Она хочет обсудить открытие библиотеки для женщин из ее университета, – объяснил мистер Рид, снимая очки и прижимая большой и указательный пальцы к переносице. – Хотя она должна хорошо знать, что подобное не в моих силах.

Так вот почему она приходила сюда. Она заступалась за женщин, как Элиза. И это заставило меня немного зауважать ее. Однако не мистера Рида.

– Но разве не похвально, что она занимается такими вещами? – попыталась я обратить его внимание на это, но вместо ответа получила лишь фырканье.

– Мисс Крамб, не будьте так наивны и не ведитесь на ее лицемерие. Мисс Брэндон-Уелдерсон не более чем глупый надменный пустослов, который считает себя благодетелем, – усмехнулся он, и у меня по спине побежали неприятные мурашки, хотя я все еще не сняла пальто. Ужас охватил меня перед лицом такой сильной неприязни от человека, которого я уже так высоко ценила.

Я просто стояла там, все еще сжимая в руках письма, и думала о скорейшем побеге оттуда.

– Она думает, что прекрасно знает, что будет хорошо для людей, которых она так великодушно поддерживает. Хотя она должна хорошо знать, что подобное не в моих силах, – просто продолжил ругаться мистер Рид, его пыл был ужасающим. – Она хвастается своей готовностью помочь и любовью к людям и при этом понятия не имеет, как устроен мир снаружи. Она из богатой семьи, надменная подхалимка, украшающая себя перьями честного труда, и ни разу не ступавшая ногой в трущобы Лондона.

Это поразило меня словно удар в живот. Хоть он и говорил о мисс Брэндон-Уелдерсон, я уже сравнивала себя с ней, и в этот раз подобные мысли снова перебросились на меня.

То, что мистер Рид говорил, можно было сказать и обо мне. Я из богатой семьи, у меня была работа, которая не нужна мне для выживания, и я никогда не была в бедных кварталах Лондона.

Я знала только свой мир и редко выходила за рамки своей мечтательной жизни, состоящей из хорошей еды и книг.

Так что слова библиотекаря ранили меня так же сильно, как и вывели из себя. Его презрение разозлило меня, потому что я была бессильна против его предрассудков. Речь шла о том, чего я не понимала, потому что мне явно не хватало дополнительной информации, что делало меня еще более неполноценной. Мое сердце забилось сильно, кровь закипела в жилах, а в голове возросло напряжение.

– Она выступает гордо, как королева, принимается за заумные мелочи вместо того, чтобы заниматься реальными проблемами нашего общества, – только произнес мистер Рид, и я больше не хотела выносить его пренебрежительного отношения. Это было слишком внезапно и причинило мне слишком много боли.

– Хватит! – воскликнула я, потому что не знала, что еще сделать. Мистер Рид обратил на меня удивленный взгляд. Волосы у него были растрепаны, потому что он от злости взъерошил их, а на рубашке расстегнулась верхняя пуговица.

Выражение моего лица, должно быть, вышло из-под контроля, потому что мистер Рид, казалось, сразу понял, что что-то пошло не так, как он ожидал.

– Мисс Крамб, у вас все в порядке? – прямолинейно спросил он, и одним махом вся ненависть исчезла из его голоса, сменившись ноткой беспокойства.

Но я не хотела этого. Я была зла. Пусть он оставит свое беспокойство при себе!

– Не подходите ко мне! – рявкнула я, и мне было все равно, разумны ли мои действия или я просто слишком близко восприняла это. – Вы не можете сыпать оскорблениями, а потом смотреть на меня так, как будто я вас не понимаю! – гневно воскликнула я, и в голове мистера Рида пронеслись настолько заметные мысли, что они отразились в его карих глазах.

– Я говорил не о вас, мисс Крамб, – объяснил он, чуть ли не успокаивающим тоном, когда осознал.

– Черт возьми, мистер Рид! Вы говорили о богатых женщинах, которые не могут придумать ничего лучше в своей жизни, чем отнять у рабочего класса работу, – прокомментировала я его слова и сдавила письма в руках. – Лицемерно сейчас исключить меня.

– Вы не знаете, о чем говорите, – рявкнул он, и его голос стал еще громче, жестче, и, хотя было странно, что при этом мое сердце болело меньше, чем от нежных слов, с которыми он прежде обращался ко мне.

С меня было довольно. Если он сочтет меня глупой и невежественной, что поделать. Я вполне обойдусь без его мнения!

Я вновь заставила себя успокоиться, с трудом собирая остатки своего достоинства, которое теперь смогла почувствовать внутри себя, и твердыми шагами подошла к столу.

– Хорошо, – сказала я, и мой голос прозвучал холодно и жестко. – Тогда я лучше пойду и примусь за заумные мелочи. – Я положила письма на край стала, стараясь не обращать внимания на то, как сильно бумага пострадала от моего гнева. Но на этом я не закончила. – Пока вы сидите на своей бедной заднице и сияете от мудрости, – прошипела я библиотекарю, который стоял, застыв на месте, и с растерянным видом следил за мной, когда я выходила из комнаты и закрывала за собой дверь.